Змитя Жуковский и Ярослав Кириллов (Sohight & Cheevy)

Молодой, но заслуженный дуэт Sohight & Cheevy, состоящий из продюсера Ярослава и вокалиста-сонграйтера Змити, выпустил дюжину релизов на мировых лейблах и готовит живую концертную программу.

Откуда вы взялись?

Ярослав: Я родился и вырос в Магнитогорске. Музыкальную школу не оканчивал, да и гены не способствовали занятиям музыкой: в моей семье только прабабушка играла на баяне во время Второй мировой войны. В четырнадцать лет, когда еще не было компьютеров, мы с друзьями от нечего делать начали танцевать брейкданс — оттуда пошла страсть к диско и фанку. Сначала я поступил учиться на программиста, на третьем курсе перевелся на рекламу. Сейчас зарабатываю графическим дизайном. В Петербург переехал только в прошлом году, до этого мы со Змитей писали музыку за три тысячи километров друг от друга.

Змитя: Я из Бреста. Помню, как в детстве мама записывала выпуски «Песни года». Смотрел я их и понимал: мне это не нравится. Так что, можно сказать, мой вкус выстроился в пику постсоветской популярной музыке. В юношестве я подолгу торчал в почтовом отделении, выискивая в каталогах, что бы интересного почитать из музизданий. Попросил у папы гитару. Мой отец— военный, к творчеству он относится скептически. И все же первую гитару мне принес именно он. На ней невозможно было научиться играть, тем не менее я написал первую песню, про панков. В десятом классе у меня была группа в духе Blink 182. А уже в институте я связался с ребятами, которые писали брейк-бит, — я учился на инженера-системотехника, совмещал с работой дизайнера. В 2010 году переехал в Петербург, устроился дизайнером графических интерфейсов видеоигр. Тогда я познакомился с создателями Loshadka Party и некоторое время сотрудничал с Димой Эстриным, но потом наши дороги разошлись. Затем я нашел в сети Ярика с его проектом Sohight в стиле нью-диско и синтипоп. К тому моменту у него уже вышли релизы на американских лейблах. Понадобился год, чтобы мы начали писать друг для друга. В итоге сделали десять треков. А впервые встретились на вокзале, когда Ярик переехал жить в Петербург.

Как вы делите пространство во время творческого процесса?

Ярослав: Я пишу набросок минуты на полторы, довожу его до финального звучания, потом кидаю Змите. Музыка приходит во время написания, как аппетит во время еды, главное — сесть.

Змитя: В лирике мне всегда хочется сказать просто о каких-то сложных вещах. В каждой из песен можно выделить много уровней, порой в текст включены какие-то житейские мудрости, мысли великих людей, эзотерические догмы и восточная философия. Почти в каждой композиции есть слова «любовь» и «жизнь». Значит, мой главный посыл — любовь к жизни.

C текстами понятно, а какой визуальный ряд у Sohight & Cheevy?

Змитя: Нам по душе калифорнийская тематика: пляж, море, лонгборды, беспечная атмосфера, жизнерадостность. Лишь в черно-белом стиле наших фото и предпочтениях во внешнем виде есть что-то личное, не копирующее эту тематику. Такой образ на контрасте. Фэшн-история нам близка, мы любим выступать на мероприятиях, связанных с модной индустрией. Но не намерены становиться заложниками этого формата, чтобы не слиться в сознании публики с категорией диджеевлюбителей, играющих на открытии шоу-румов.

Ярослав: Нам нет надобности раскручивать свои имена здесь, ведь рано или поздно мы уедем туда, где более развитая музыкальная инфраструктура. Наша целевая аудитория находится в США, Японии и Франции. Пока мы в поиске, но скорее всего придется пересечь океан. Наш план — создать свой продюсерский центр. Мы поддерживаем идею глобализации: с развитием Интернета стерлись границы между культурами отдельных стран.

Сложно ли вам, независимым российским музыкантам, соответствовать западным стандартам качества?

Змитя: Есть, например, большая разница между американским Forbes и российским. Если американскими биографиями можно вдохновляться, то в нашем варианте кажется, что тебе не рассказали всей правды. Кто у нас напишет, что герой поднялся в лихие 1990-е бандитским путем, чтобы сейчас войти в список самых богатых людей страны? А еще в нашей стране не любят богатых. После тех трудных времен у народа полностью пропало доверие к ним. Вульгарность и нарочитые понты в менталитете — это компенсация, обратная сторона ненависти к достатку. На таком фоне находить здесь признание и зарабатывать трудно.

Ярослав: Я не верю тем музыкантам, которые говорят, что им не нужны деньги. Мы не обманываем себя и других. Без денег и отдачи публики можно помереть с голоду или впасть в депрессию.

Чего от вас ждать в ближайшее время, пока вы еще с нами?

Ярослав: Скоро мы представим лайв-программу с московским барабанщиком Никитой Березкиным. Возможно, запишем видео на студии Galernaya 20. Еще параллельно доделываем альбом. Для кого-то он станет откровением, потому что в нем есть более драматичные и эпичные композиции, чем прежде.

Текст: Наталья Наговицына
Фото: Митя Ганопольский
Визаж: Юлия Слепнева