Андрей Меснянкин

Чуть ли не каждый российский клип последних лет содержит спецэффект его изготовления, его клиентура простирается от рэп-группы "4 короля" до "золотого голоса России" Николая Баскова. По какой-то необъяснимой причине о заслуженном мастере компьютерной графики Андрее RAY Меснянкине практически невозможно найти информацию в интернете. Мы с удовольствием добыли ее в частной беседе.

– Вы легко находите общий язык с заказчиком?

– По-разному бывает. Каждый человек видит рекламу по-своему: сколько людей, столько мнений. Когда я работаю, я делаю рекламу так, как вижу ее сам, а не как видит ее заказчик, придумываю какие-то ходы, которые нравятся именно мне. Есть законы рекламы, какие-то сюжеты или ситуации я представляю себе немного по-другому, просто потому что я профессионал. Случается, наши с заказчиком мнения не совпадают. Но есть великолепные заказчики, которые имеют вкус, которые соглашаются с хорошими идеями, и таких на самом деле большинство.

– Вы не испытываете чувства вины за то, что вы и ваши коллеги делаете наш мир более виртуализированным, отдаляете людей от природы?

– Я телевизор вообще не смотрю. И компьютера у меня дома нет. Вообще в жизни я абсолютно не техногеничен, использую простые вещи, вне работы у меня минимум так называемых гаджетов, которые якобы упрощают жизнь.

– В вашей сфере деятельности у вас много соперников?

– В Москве много. Питерский рынок очень узкий. Я надеюсь, что вырастет новое поколение и появятся мощные конкуренты. Конкуренция подразумевает прогресс. Сейчас я считаю нашу студию одной из лучших в Питере, хотя мы теперь больше работаем на Москву.

– Кстати, о Москве. Вы ведь принимаете участие в большинстве клипов, которые снимает Гусев?

– В тех, которые сложны по графике. Последним снимали клип Баскова. Техногенная работа, тяжелая, два с половиной месяца делали. Сама песня совершенно не нравится, но что делать: это мое ремесло.

– Не всем очевиден замысел клипа. Можете прояснить его для читателей?

– Замысел такой: вначале главного героя сбивает машина, и он отправляется то ли в ад, то ли в рай. Там есть мурзилки – совратители, которые пытаются всех совратить и увлечь на сторону тьмы. Обычный сюжет борьбы добра со злом, "Звездные войны".

– Откуда вы черпаете вдохновение? Я слышал, у вас большая коллекция видео.

– Да, у меня огромный шкаф с видео. А насчет вдохновения… Так как мы живем в постмодернистское время, то все уже придумано до нас, мы лишь культивируем некие образы, добавляя туда что-то свое. Но ни в коем случае не копируя. Я противник копирования. Когда предлагаются работы, где надо повторить чужой ролик, мы не копируем его, а берем за основу и переделываем.

– Российская музыка очень сильно подражает западной. Компьютерная графика тоже?

– На Западе просто раньше начали этим заниматься, а мы идем за ними и, соответственно, проходим тем же путем. Я думаю, что мы вырвемся вперед. Русский народ бодрее, менее депрессивный, чем те же американцы. Хотя, что касается индустрии, нам еще очень долго их догонять. В Петербурге нормальных студий компьютерной графики штук пять. В Москве – пятнадцать. В Лос-Анджелесе – две с половиной тысячи, и все они загружены работой. Это вопрос рынка. Сейчас киношный рынок как будто взорвался. В рекламе мы давно уже догнали Запад, я общался с западниками на эту тему. Мы делаем рекламу западного уровня, но меньшим количеством людей.

– Что вы думаете по поводу "Властелина колец"?

– Нудно, долго и неинтересно для меня.

– Если бы предложили сделать что-нибудь подобное, только менее грандиозное, у вас бы лучше получилось?

– Нет, но думаю, что получилось бы не хуже. Мы ведь сняли уже огромное и претенциозное кино, называется "Ночной дозор". Мы делали начальную сцену. Утомительная, но интересная работа с бессонными ночами. Больше нечего сказать. Я думаю, что это наш "Властелин колец". Для России, про нас. А про гоблинов мне неинтересно смотреть.

– Продолжение будет?

– Будет, и оно будет однозначно интереснее первой части. В нем раскроются все актеры, это будет вещь более интересная драматургически. И технологически тоже. Проблема первого "Дозора" была, как выяснилось, не в изготовлении спецэффектов, а в координации работы этой огромной машины по их производству. В "Дозоре" участвовало двадцать пять студий по всей стране. Вторая часть сложнее еще и тем, что первая была рискованным проектом, который выстрелил. А вторая должна выстрелить еще лучше. Поэтому ответственности больше.

– Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь.

– Сейчас заканчиваем фильм с Учителем, полностью цифровой. С начала следующего года у нас будет второй "Дозор". Ну и масса рекламы для всяких больших брэндов – "Скайлинков", "Мегафонов". По сравнению с Учителем это другая реальность. Реклама, как правило, –это очень сжатые сроки и необходимость моментально принимать решения. А кино растянуто во времени, режиссер находит какие-то идеи уже во время работы. Хотя и с рекламой бывает так, что мы все меняем на этапе пост-продакшн, когда материал отснят и раскадровка утверждена. У нас был ролик с "Мегафоном" про то, как девушка в кафе ждет звонка от своего молодого человека. Подоплека была в том, что она сидит в компании людей, говорящих по МТС, и со своим другом общается по "Мегафону". Слоган был такой: "Это не случайная связь, это любовь". Ролик планировался тридцатисекундным, но никак не получалось за это время рассказать всю историю, и мы сделали его минутным. Представляете себе минутный ролик, да? А потом посмотрел – получилось великолепно.

– На самом себе вы ощущаете воздействие рекламы?

– Если честно признаться, то да. Какие-то вещи я покупаю, следуя рекламе. Захожу, например, в супермаркет, там миллиард соков, у меня глаза разбегаются. Я беру тот, у которого самая красивая реклама. Он при этом почему-то всегда оказывается самым дорогим. Вообще, я новатор. Один мой знакомый, который занимается рекламными технологиями, сказал однажды: "Ты самый желанный клиент для рекламиста, потому что всегда пробуешь новое. Обычно новый товар очень трудно вывести на рынок, а ты его первым купишь". Мне просто интересно все новое.

– Вы, как создатель рекламы, чувствуете, что у вас к ней есть иммунитет?

– Конечно, я же телевизор не смотрю. Когда я занимался клипами, у меня за пять лет выработался абсолютный иммунитет. До сдачи я целый месяц каждый день слушал музыку для клипа и научился абстрагироваться от ее звучания, не слышать его. А еще за годы работы у меня выработалась привычка видеть на экране не двадцать пять кадров в секунду, а пятьдесят. Приходится закрывать один глаз, чтобы смотреть на ролик, как обычный человек. Только так я понимаю, что же я на самом деле сделал.

– А то, что рассказывают про двадцать пятый кадр, это правда?

– Нет. Если я вижу пятьдесят кадров, то мог бы и текст прочитать на двадцать пятом. Так что это все полная ерунда.