Иллегальный променад по ключевым локациям андеграундного Ленинграда (считай, погружение в коммунальное, застольное и экстратворческое!) проводит историк и куратор Игорь Кузьмичев, который в конце октября 2024 года выпустил мокьюментари «Чудаки города Ленинграда. Тихие герои неофициальной культуры» — table book для всех, кто наизусть знает легендарных ленинградцев и хочет копать глубже!
Для ежегодного январского номера Собака.ru о Петербурге будущего мы попросили Кузьмичева провести экскурсию по «тихому» зимнему городу — и вот маршрут, в котором могли бы быть десятки, если не сотни (и речь не только про знаменитый «Сайгон»!) мест, но из бесконечного множества важных локаций Игорь выбрал восемь. Почему восемь? Потому что важно вовремя остановиться.
Комната Роальда Мандельштама
Поэт Роальд (не Осип!) Мандельштам жил в доме 107 по Садовой. Его комната с окном на Канонерскую улицу — место встреч ОНЖ, Ордена нищенствующих живописцев, компании, которую принято считать отцами ленинградского андеграунда. Молодые люди шумели, выпивали, читали стихи — обычные богемные дела. В 1959-м на стене комнаты Мандельштама появилась фреска «Лучники». Роальд умер в 1961-м, фреска, написанная художником Шоломом Шварцем, исчезла под некультурным слоем — обоев, краски, клея. И была найдена 57 лет спустя. Сейчас кусок стены с «Лучниками» можно видеть в музее «Царскосельская коллекция».
Квартира Валерия Черкасова
Черкасов — музыкант, заметная фигура ленинградского рока первой волны (на стыке 1960–1970-х), художник-концептуалист и невероятная личность. Черкасов создавал арт-объекты, играл на бас-гитаре в группе «За», вдохновлял ранний «Аквариум» и трудился над рок-оперой на марсианском языке. Свое жилище на проспекте Мечникова он превратил во «Всемузей имени Плюшкина»: так забил арт-конструктами, что в однокомнатной квартире помещалось только два человека — сам Черкасов и ктото из его гостей. Впрочем, незадолго до смерти Валерий вынес весь этот концептуальный хлам на помойку.
Дом Штернов
Людмила Штерн и ее муж Виктор водили знакомства с творческой богемой, в основном литераторами — Бродским, Найманом, Довлатовым, Ефимовым. Позже Штерны переберутся в Штаты, Людмила Яковлевна продолжит общение со старыми друзьями, оставит многостраничные воспоминания. Например, о том, как Бродский всех напугал. На одной из пьянок (дело было в шестидесятые) будущий нобелиат вышел на балкон, перелез через боковую ограду и замер на выступе, держась за карниз. «Он держался одной рукой, а второй показывал, чтобы ему в форточку передали рюмку водки». Все, разумеется, обомлели. Бродский постоял, покачиваясь, затем вернулся на балкон и вошел в комнату с лицом «А что, собственно, случилось?».
Другой эпизод с участием поэта, случившийся в той же квартире на Мойке, 82, — из категории «шок». «Однажды Генрих Орлов (искусствовед. — Прим. ред.) уселся рядом с подругой Бродского Мариной Басмановой. Сперва Генрих слегка приобнял Марину за плечи, потом прикрыл ее руку своей ладонью. Иосифу, сидящему cлева от Марины, это “не показалось” — и он воткнул вилку в орловскую руку».
Сквот на Фонтанке, 145
Расселенный дом, который в конце 1980-х захватили диджеи, музыканты, художники. И превратили в самое модное место страны. Первые хаус-вечеринки, показы мод и выставки — все было там. На Фонтанке, 145, действовал дресс-код — довольно строгий. Тех, кто выглядел как типичный рокер, легко могли развернуть.
Сквот Тимура Новикова («АССА»)
Коммунальная квартира на улице Воинова (ныне Шпалерной), где обитал художник Тимур Новиков. Квартиру расселили, Новиков остался. Вскоре помещение заняли друзья и коллеги Тимура Петровича, и это место стало одним из центров неформальной художественной жизни Ленинграда восьмидесятых. В огромной квартире рисовали, играли музыку, устраивали показы, встречалась наилучшая публика. Фильм «Асса» вырос в значительной степени из этого сквота — режиссер Соловьев взял в будущую картину стиль и дух прекрасного новиковского бардака.
Ступени Инженерного замка
Сторона замка, с которой открывается вид на Летний сад, — важное место встреч ленинградской передовой молодежи. Ранний «Аквариум» сочинял там песни и пьесы, которые тут же разыгрывались, Майк Науменко встречался с друзьями, а группа «Кино» устраивала первую фотосессию в стиле ньювейв. У ступеней замка Джоанна Стингрей снимала клип группе «Странные игры», а соратник Курехина Владимир Болучевский играл на саксофоне в двадцатиградусный мороз. Вот что писал в декабре 1977 года самиздатский журнал «Рокси»: «Последний подвиг Болучевского — игра на своем красивом саксе в течение трех и более часов. На протяжении этого времени Болучевский со своими друзьями и поклонниками был выгоняем из многих мест, играл в подворотнях, на улицах города и в общественном транспорте и кончил эту эпопею на ступенях Инженерного замка под крики и звон стаканов — так и не оторвав саксофона от губ. При морозе –20 °С — совсем неплохо».
«Клуб-81»
«Клуб-81» — объединение ленинградских неофициальных литераторов. Сначала клуб базировался в концертном зале музея-квартиры Достоевского в Кузнечном, затем — в помещении на Петра Лаврова (ныне Фурштатской). Кроме литературных чтений и диспутов, устраивались концерты, театральные представления. Градус безумия порой зашкаливал. В концертном зале музея Достоевского, к примеру, в 1982-м случился так называемый медицинский концерт. Участники, одетые в белые халаты, давали авангарду. Пианист Курехин играл на саксофоне, художник Новиков обслуживал утюгон, удивительный музыкальный инструмент, состоявший из стола, гитарных струн и чугунных утюгов. Будущий барабанщик «Кино» Гурьянов играл на капельнице. После этого перформанса, сопровождавшегося чтением непростых стихов Аркадия Драгомощенко, всю компанию вышибли из музея — раз и навсегда.
«Сайгон»
Кафе при ресторане «Москва» в доме на углу Невского и Владимирского открылось 1 сентября 1964 года. Изначально забегаловка носила неофициальное название «Подмосковье» (что логично, так как ресторан «Москва» был прямо над, на втором этаже). Эспрессо-машины, выдававшие сносный кофе, удобное расположение — вряд ли это объясняло в полной мере притягательность «Сайгона». Здесь сошлись все звезды и обстоятельства. «Сайгон» — место встреч всех и вся; место, принадлежавшее нескольким поколениям (шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых). Настоящий символ города. В Ленинграде музыканты дружили с фотографами, художники — с поэтами. И все сходились в «Сайгоне» — на углу всех улиц, как в песне «Аквариума» «Небо становится ближе».
Текст: Алина Исмаилова
Фото: Лина Либо, архивы пресс-служб
Стиль: Дмитрий Беляев
Свет: Александр Огурцов, Михаил Шеламагин / Skypoint
Комментарии (0)