Баттл: Всеволод Чаплин и Андрей Кураев о Глебе Грозовском

Всеволод Чаплин, протоирей:

В этой истории надо разобраться, важно, чтобы были честное и полностью открытое следствие и суд, если он будет. Грозовскому надо тоже излагать аргументы в пользу своей невиновности прямо, а если другой человек (я имею ввиду родителя ребенка) идет против него какой-то информационной кампанией, необходимо установить правду. Таких кампаний в нашем обществе множество: люди, которые хотят оправдать свой грех, морально легитимизировать его ищут мнимые грехи священнослужителей. Так всегда было и всегда будет. 2-3 года назад это происходило на уровне сплетен и слухов, сейчас - на уровне информационной войны и судебных разбирательств. Да, среди христиан, в том числе среди священников есть немало согрешивших людей, но это не вполне оправдывает всех остальных. Церковь призывает жить в условиях следовании правды Божьей, стремлении к святости. И некоторым очень хочется, чтобы Церковь замолчала.
Именно поэтому священникам необходимо быть максимально осторожными в своем поведении. За последнее время я вижу очень много фотографий священнослужителей в светской, даже в спортивной одежде, обнимающих детей, подростков, просто прихожан. И в этом нет ничего постыдного или развратного, но определенная дистанция все-таки должна существовать. Духовное лицо может быть откровенным и готовым ответить на любой вопрос, но при этом не превращаться в рубаху-парня, в любимую игрушку подростка или в предмет его обожания (особенно если речь идет о приютских детях). Эмоциональное панибратство — вещь нездоровая. Духовнику следует быть рядом с людьми, но не превращаться в предмет их быта. Что касается самой РПЦ, я считаю, что это одна из самых открытых организаций на сегодняшний день. Любой может прийти сюда, поговорить с настоятелем, спросить любой вопрос, мой номер телефона и почтовый адрес (как и контакты многих других священнослужителей) есть в открытом доступе. Но опять же, готовность помочь не означает полное обнажение. Обывательская фамильярность вызывает во мне  эстетическое отвращение, не говоря уже о попрании всех неписанных священных законов».

Андрей Кураев, протодиакон (http://diak-kuraev.livejournal.com)

Сейчас не время для дуэлей. Я согласен с Всеволодом Чаплиным, который сказал, что отцу Глебу лучше вернуться в Россию и активно защищать себя в рамках процессуального поля. Решение уехать могло казаться разумным в сентябре, когда человек боялся «заказной мести» и мог предполагать предвзятость следствия. Но сейчас, когда к делу привлечено самое широкое внимание, и само это внимание (в том числе государственного и церковного руководства) может страховать о. Глеба от беззакония и давления, не осталось причин избегать встреч со следователями. Если же отец Глеб не вернется добровольно, то неминуемое возвращение в наручниках вряд ли что-то прибавит в его пользу. Ну а самое главное, без него в деле нет тезисов в его же пользу – его собственных аргументов, которые он может привести против тезисов обвинения. Без его участия и слова следствие и суд слышат только сторону обвинения и реагируют соответственно. Надеяться на то, что все само собой рассосется невозможно. Дело начиналось как сугубо региональное и имело бытовой характер. Потом подключились люди, которые нарушают принцип недопустимости коллективной ответственности. Руководствуются принципом: если один еврей преступник, значит вся нация преступная, раз один священник оказался нехорошим человеком , значит все они сволочи. У таких людей личный джихад против церкви. И они с радостью подключились к этой истории. Но я не думаю, что с самого начала у истории, связанной с Грозовским, были такие мотивы. Поиск «заказчиков» и борьба с ними – дело интересное и, может, полезное, но все это лучше делать на следующем этапе. Когда отцу Глебу удастся оправдать себя в ходе судебных прений, потом уже можно будет подавать встречный иск против тех людей, которые, как он полагает, выступали с клеветнических позиций. И здесь важно не путать клевету с добросовестным заблуждением».