Серебрякова, Петров-Водкин и Малевич из частных петербургских собраний: что показывает Русский музей

Частная коллекция, в отличие от музейной — отражение вкуса ее хозяина и конъюнктуры времени. Собрание семьи Палеевых — пример ленинградской «профессорской» коллекции, которая сформировалась между 1953 и 1970 годами и прекратила пополняться после смерти собирателя. Илья Исакович Палеев работал заведующим кафедрой теплофизики Политехнического института, искусство покупал так же как и другие советские коллекционеры: в комиссионном магазине на Невском проспекте (нечасто), в кругу таких же любителей искусства и напрямую у художников или их родственников. Так, работы, Роберта Фалька он приобрел у вдовы мастера, а с Натаном Альтманом, автором знаменитого портрета Анны Ахматовой из постоянной экспозиции этажом выше, Исаак Палеев дружил и часто слушал воспоминания художника, который и с «Бубновыми валетами» выставлялся и Ленина с натуры ваял в 1920 году. Кузьмой Петровом-Водкиным Палеев заинтересовался с первых годов в «профессии» и собрал графику и живопись разных лет, поэтому на выставке публика увидит, что автор легендарного «Купания красного коня» в начале века работал в духе своего учителя Серова, а именно писал портреты прекрасных дам эпохи Fin de siecle. Общее место, всех трех коллекций на выставке, и Палеевы тут не исключение, — любовь к художникам круга журнала «Мир искусства», который редактировал талантливый популяризатор русской культура в Европе Сергей Дягилев. Советской интеллигенции были близки ироничные эстеты, воспевавшие 18 век и рококо. У Илья Исакович в домашнем собрании осела «Прогулка короля» Александра Бенуа из серии «Последние прогулки Людовика XIV» — хроники предсмертных осенних дней Короля-Солнце в Версале, которым художник был очарован и называл «невозможной болезнью, безумной страстью, странной влюбленностью».

Владимир Березовский, создатель галереи KGallery, пришел к коллекционированию в конце 80-х, когда унаследовал от родственницы работы Валентина Серова и Евгения Лансере. После распада Советского Союза появился антикварный рынок и Березовский прошел путь от «передвижников» к «мирискусникам»: сейчас в его коллекции есть Константин Сомов, например, полихромный вариант знаменитого «Поцелуя» из издания-оммажа галантному веку «Книга маркизы», иллюстрации Александра Бенуа к повести «Пиковая дама», графика Судейкина и Бакста. Это семейное собрание самое сбалансированное и знакомое петербургскому зрителю, благодаря выставкам в KGallery.  Меланхоличного «Повара» Фалька уже показывали на прошлогодней персональной выставке, а Сомову посвятили галерейную экспозицию в 2017 году. Жаль, что в Корпусе Бенуа  часть коллекции придется смотреть, толкаясь с посетителями на лестнице: гипнотический фотореализм «Окно в Европу» Владлена Гаврильчика и живопись (а не знаменитые «тряпочки») создателя «Новой академии» Тимуру Новикову не поместились в зале. Всеобщая любимица Зинаида Серебрякова представлена в том числе графическими листами из марроканской серии 1928 года. Поездку в Марокко художнице-эмигрантке оплатил барон де Броуэр с условием, что все понравившиеся путевые зарисовки он заберет себе. К счастью, кое-что есть и в Петербурге. Тогда до феноменальной популярности художницы оставалось почти 40 лет, после первой же крупной выставки в Советском Союзе, ее «За туалетом» в репродукциях разошлась по квартирам и школьным кабинетам. Забавно, что даже в мужском портрете, который на выставке поместили рядом с ее автопортретом угадываются черты художницы: разрез глаз, форма скул — эти черты она переносила почти на всех своих героев.

Коллекция Наумовых стихийная и сумбурная: тут Айвазовский и Репин соседствуют с русским предшественником сюрреализма Челищевым и Борисом Григорьевым, монеты и медали, литографии с видами Петербурга — с графикой Тулуз-Лотрека и гравюрами Дюрера. Наумовы приобщились к коллекционированию 10 лет назад и по их собранию легко проследить «воспитание вкуса»: от салона конца 19 века к русскому авангарду и европейскому модернизму: в Русском музее они показывают Наталью Гончарову, Марка Шагала и популярного сейчас «русского импрессиониста» Николая Фешина, а также Матисса и Шиле. Семья охотится за шедеврами по всему миру на аукционах и Наумовы не стесняются признаться, что коллекционирование — это страсть и образ жизни. Изучая залы с их собранием важно не мучиться вопросом «сколько все это стоит?», который вслух задает каждый третий посетитель. Да, тут есть этюд для картины «Голова крестьянина» Казимира Малевича, единственный эскиз к исчезнувшей монументальной работе «Крестьянские похороны», утерянной после выставки в Берлине. Этот этюд в 2014 году ушел на торгах Sotheby's в Лондоне за пару миллионов фунтов стерлингов. Но тем и хороша выставка, что кроме «громких» вещей показывают те, что не «на слуху», например, графику Юрия Анненкова. В 1910-е годы он занимался в парижской мастерской Мориса Дени и Феликса Валлотона, изучал кубизм и оформлял спектакли Николая Евреинова. Его «Портрет Елены Комиссаржевской-Балиевой» — пример виртуозного владения штрихом в стиле ар-деко. Этот графический лист Анненков сделал после 1924 года, в эмиграции. Кстати, в первые годы советской власти он относился к происходящему в Советской России нейтрально и даже исполнил несколько феерических портретов Ленина. Один из них хранится у семьи Березовский и представлен на выставке — у вождя на этой акварели красные слезящиеся глаза, будто он вот-вот пустит скупую большевистскую слезу. До последнего зала Наумовых, перед лестницей к постоянной экспозиции искусства 20 века надо дойти обязательно. Там напротив крошечных гравюр Дюррера поместили холст «Ожерелье из роз» Павла Челищева 1931 года — портрет мускулистого мужчины с татуировками в виде цветов на груди и с набитыми «рукавами». Оказывается, Челищев не только предвосхитил сюрреализм, обогатив его мистическими интонациями, но и облик посетителя барбер-шопа 2010-х предсказал. Эта работа попала к Наумовым из коллекции музыкального продюссера Сеймура Стайна, который работал с панками The Ramones, The Smiths, Depeche Mode и Мадонной.

На контрасте с хрестоматийными видами Петербурга 19 века с гравюр из собрания Наумовых работают городские пейзажи Николая Лапшина — художника, который в юности увлекался «лучизмом» Михаила Ларионова, вместе с «амазонкой русского авангарда» Натальей Гончаровой делал декорации к опере Римского-Корсакова «Золотой Петушок», а в 20–30-е годы был художественным редактором журнала «Ёж», иллюстрировал книги для школьников. Его лишенный детализации пейзаж с Аркой Новой Голландии напоминает парижские виды Альбера Марке— город хоть и населен людьми, но пуст и мрачен. 

Коллекции Палеевых и Березовских объединяют не только мирискусники, Борис Григорьев и Зинаида Серебрякова, но и Владимир Лебедев, которого хорошо знают (и не только специалисты), как иллюстратора культовых детских книг 20-30-х годов, например «Цирка» Самуила Маршака. Именно он, с Николаем Тырсой и Николаем Лапшиным отвечали за художественное оформление изданий в детском отделе Госиздата, в котором собрались молодые художники Евгений Чарушин, Юрий Васнецов, Владимир Тамби и другие. На выставке показывают в основном живопись Лебедева, с которым, кстати Илья Палеев лично был знаком, художник даже написал портрет его сына Владимира. И хотя Лебедеву одинаково хорошо удавались и натюрморты и агитационные плакаты, больше всего завораживают женские портреты: лица и тела разных типов и конституций вполне соответствует бодипозитивной повестке сегодняшнего дня.

Три петербургские коллекции
Русский музей, Корпус Бенуа
11 апреля—10 июня 2019