Александр Боровский: «Петиции в адрес Эрмитажа отражают психическое состояние нашего общества»

По поводу петиции, требующей закрыть выставку Яна Фабра в Эрмитаже. Фабр – не мой герой, я уже писал о нем нечто критичное. Но прекрасно понимаю, что моё отношение никак не противоречит пониманию того, что художник выдающийся и выставка его в Эрмитаже необходима. Но всё это наше внутрипрофессиональное дело, всё отступает перед жанром общественной петиции…

В.И.Ленин, кто помнит, написал статью « Толстой как зеркало русской революции». Впору писать – «Петиции как зеркало русской любви к искусству». Петиция за петицией… Оказывается, зритель наш настолько Христолюбив, что любой намек на обращение к религиозной теме вызывает шквал негодований. Настолько высоконравственен, что жанр ню вызывает просто-таки истерику с изливанием мочи на экспонаты… Настолько политически бдителен, что даже в инсталляциях Чепменов разглядел фашистские знаки… Уверен, настолько привержен трезвому образу жизни, что , покажи ему «Любительницу абсента», забьётся в падучей… Покажи «Курильщика», - возмутится: курение вредно для здоровья… Естественно, настолько зверолюбив, что пригвоздил эрмитажников за Фабра к позорному столбу: смакуете таксидермизм, зверюшек вам не жалко. Причем на зал Снайдерса, где всё это происходит, жалобщики как-то не обращают внимания. А ведь там – травля зверя, освежеванные туши, вообще торжество антивегетарианства… Думаю, касательно этой конкретной петиции, вовсе не в зверюшках дело. Перед простодушными любителями живого готов извиниться – я не про вас. Вас просто призвал бы не понимать искусство буквально – иначе трудно будет найти для себя что-либо совсем уж нейтрально-отрадное. Особенно в искусстве современном. Так что берегите себя. Или постарайтесь взглянуть чуть шире. Я – про авторов петиции. И комментов в сетях - не поленился просмотреть. Они написаны удивительно злым, бескомпромиссно обличающим языком. Настолько нетерпимым тоном, что понимаешь: нелюбовь к людям превосходит любовь к зверюшкам, якобы попранную художником и его эрмитажными кураторами. Если ты заботишься о живом, так о людях не пишут. Таким тоном писались в приснопамятные времена требования применять высшую меру…

Впору ввести новый выставочно-информационный жанр. Виртуальный. Показывать выставки в электронном виде – нормальные, бескомпромиссные, соответствующие современному искусству as it is – без боязни обид, петиций, депутатских запросов. И тут же уведомлять: эту выставку мы собрали, но решили не показывать – дабы не оскорблять чувства … И каждый раз сообщать – чьи. Слава богу, у нас таких жаждущих оскорбиться достаточно. Правда, боюсь, всё равно будут недовольные. Дескать, а мои-то чувства… Могли бы и их побояться оскорбить… Обидно…

И нам обидно. Ни один куратор не застрахован от претензий в покушении на какие-либо ценности. Часто – совершенно неожиданных. Мы привыкли кивать наверх, – но на этот раз власти не причем. Или – почти не причем. Это – порыв снизу. Демократический порыв. Как к нему относиться? Конечно, можно строго, по-пушкински: «суди, дружок, не свыше сапога». Но это приведёт к нарастанию агрессии. А наш долг – хотя бы пытаться достичь понимания.

Думаю, это вот «зеркало петиций», действительно, существующее, имеет отношение не к выставкам, вообще не к искусству. Оно отражает психическое состояние общества. Его болезненную жажду соблюдения собственного достоинства, столь долго ущемляемого. Тревоги за какие-то реальные вещи: нравственность, здоровье, психику детей. А заодно и перверсии, фобии, неспособность отличить причины от следствий. При этом общество, по крайней мере, его значительную часть, приучено искать причины тревог вовне, а не внутри себя. И к источникам тревог, в их представлении коренным, заядлым супостатам, не знают снисхождения. Этим и объясняется как обилие петиций и сигналов «наверх», так и их непримиримость. Выставки здесь – классический повод для переноса. Нетрудно понять и роль инициаторов, агентов переноса ( Не будем пиарить всем известные имена активистов искусствоборчества). Они перенаправляют тревоги, зарабатывая себе на травле выставок и фильмов кое-какой политический капиталец. Тут дедушка Ленин в корень смотрел, когда требовал всюду искать «интерес».

Что делать музейщикам и пр., если отбросить и наши профессиональные обиды и раздраженность?( Это я сам себе говорю). Наверное, включить в то, что называется «работой со зрителем» какие-то иные объяснительные техники. В том числе и те, терапевтические, которые я позволил себе наметить. Хотя трудная эта работа….