Сегодня не стало Оскара Рабина, советского художника-нонконформиста, основателя знаменитой «Лианозовской школы» и организатора «бульдозерной выставки». «Собака.ru» вспомнила мифы и факты об отце советского неофициального искусства.
Если сравнивать мифы и факты, Оскар Рабин — фигура парадоксальная. Зрители и ангажированные критики видели в нем художника-диссидента, «антисоветчика». А он всего лишь занимался искусством, и все политические мотивы в его творчестве всегда вычитывались постфактум. Его считали главным советским нон-конформистом, который успешно продавал свои картины и в условиях андеграунда, и тем более после эмиграции на Запад. Однако в живописи он был предельно далек от любых художественных трендов и мод минувших пяти десятилетий.
Биография Рабина при этом идеально ложится в канву героического советского арт-подполья. Родился в семье врачей, подростком осиротел, во время войны прибился к студии Евгения Кропивницкого — художника, поэта, композитора и, что называется, культуртрегера (на его дочери, тоже художнице Валентине Кропивницкой, Рабин женился). После отчисления из Суриковского института и работы в разных жанрах графики в 1950-х начинается собственно легенда. Сначала «Лианозовская школа» — подпольный художественно-поэтический кружок, участники которого до середины 1960-х собирались в бывшем лагерном бара ке вблизи подмосковной железнодорожной станции, где в десятиметровой комнатке без удобств жили Рабин с женой. О том, на что и на кого повлияли лианозовцы (от пост авангардистской поэзии до раннего московского концептуализма и раннего же Эдуарда Лимонова), уже написано и еще будет написано множество книг и диссертаций.
Другой принадлежащий сияющей мифологии андеграунда эпизод — знаменитая «бульдозерная выставка», памятный дебют советского радикального искусства, случившийся сорок лет назад. Два десятка художников-нонконформистов, выставивших картины и рисунки на пустыре московской окраины, были атакованы сотней милиционеров и несколькими единицами поли вальной, строительной и прочей народно-хозяйственной техники. Оскар Рабин, чей «русский поп-арт» к тому времени экспонировался за границей, вследствие чего художник был на особом учете в КГБ, повис на ковше бульдозера. Это, наверное, самая безумная минута его долгой жизни из тех, что известны миру. В 1978-м художник с семьей был вынужден уехать из страны, опять-таки без шумной кампании протеста, — его жизни и искусству суетливость и шум вообще несвойственны.
В скандальном романе «Тридцатая любовь Марины» Владимира Сорокина — тогда еще не классика русской литературы, а автора больших концептуалистских текстов-объектов — у главной героини дома висит известная рабиновская картина «Паспорт». В иронической конструкции сорокинского романа-обманки это знак предельной враждебности советскому обществу, печать крайнего диссидентства. Сегодня же, на критическом расстоянии лет, проще увидеть в Рабине не борца с режимом, а печального еврейского экспрессиониста (по словам одного из проницательных критиков, «главный еврейский художник России не Марк Шагал, а как раз Рабин»), которого волнует не кривизна общественного устройства или убожество государственного строя, а именно убогая и кривая красота вещественного мира.
Текст: Артем Лангенбург
Комментарии (1)