Создатель всенародно любимой петербуржцами сети «Булочные Ф. Вольчека» (их уже под 100!) свое первое интервью дал «Собака.ru». Поговорить с лауреатом премии «ТОП-50» мы попросили директора фонда «Ночлежка» Григория Свердлина.
Мой математически одаренный друг подсчитал: если «Булочные Вольчека» будут распространяться как сейчас, то через тридцать четыре года Петербург будет состоять только из них. Отвечает ли это твоим планам?
У каждого человека есть миссия — продукт, который он должен выпускать в пространство. Моя — в кормлении людей. Чтобы узнать свою миссию, нужно быть осознанным: наблюдать за своими реакциями на уровне физики — какие мысли, эмоции родились от действия, как откликнулся организм. Человек рождается готовым механизмом: либо ты BMW и гоняешь, либо Land Cruiser и хорош на бездорожье. Если на спортивной машине поехать по оврагам, то двигатель себя не реализует, а подвеска посыпется. Я долго занимался не своим делом: десять лет провел в оптовых продажах — для меня это не было органично. Так внутренние механизмы изнашиваются. Твой механизм настроен на то, чтобы производить определенный продукт, будь то перемещение по буеракам или производство булок, — надо его найти.
Когда ты понял, что все сложилось с «Булочными Вольчека»? У тебя были же еще сети «Теплое место» и «Булка хлеба», но именно с «Булочными Вольчека» ты вошел в историю.
Все сложилось — такой формулировки в моей жизни нет. Когда решаешь, что сделал что-то классное, начинаешь деградировать. Первые два мои проекта пекарен «Булка хлеба» и «Теплое место» тоже были успешны, но из них мы ушли — потому что не договаривались с партнерами. «Булочные Вольчека» более ценностные, так как им никто не мешал: я делал только то, что нравится. Нас, основателей, было шестеро, сам продукт мы строили вдвоем.
С человеком, в честь которого назван сметанник Фокина?
Да. Его именем теперь названа молочная лавка Фокина: хотим делать свои магазины молочки — с доступными ценами, для людей. Сергей — большой любитель молока.
У меня ощущение, что «Булочные Вольчека» существовали всегда, но им же только пять лет. Откуда взялась концепция бизнеса?
Мы хотели делать вкусный и дешевый хлеб.
То есть не места, куда люди приходят пить кофе с пирожным?
Нет, кафе — не совсем моя история: я не про обслуживание, а про производство, логистику, продукцию скорее. Поэтому у нас и сервис минимальный: привет, до свиданья — все.
Вы ориентировались на кого-то, когда стартовали?
Ни на кого конкретного. У нас есть своя технология моделирования бизнеса: мы пишем легенду, сказку. Булочные были про молодую семью, которая открыла маленькую пекарню в деревне, — отсюда такой дизайн и атмосфера, домашность выпечки, десертов.
Для молочных лавок тоже сделали сценарий — про то, как семейство физиков-математиков уезжает из города: у них дети, и они все вместе работают в молочном магазинчике.
Это же про тебя — ты в физматшколе учился.
Конечно. Я наполняю эти легенды эмоционально. Людей, кстати, мы тоже моделируем через мифы.
Когда ищете сотрудников?
Да. Если, скажем, стоит задача найти финансового директора, не апеллируйте выдуманными резюме и компетенциями, а смоделируйте его образ. Финдиректор же — это такой бухгалтер из магазина XIX века: представьте его именно в этом ключе.
Как я уже говорил, если человек родился, чтобы разбирать мотоциклы, то ему не надо заниматься финансовым анализом.
У меня есть сотрудник, который внутри компании сменил две должности, перешел на третью, и я вижу, что наконец он занимается своим делом — сделками с недвижимостью. Коммерсанты как купцы — устанавливают и развивают связи.
У каждого типа связей своя механика. В недвижимости их устанавливают через давление. Я, например, по аренде всегда старался вести переговоры с позиции win-win, а не надо: они сами жесткие и любят, когда с ними так и разговаривают.
Зато я умею договариваться с сотрудниками: там важно понять, чего хотят они, что нужно мне, как создать союз, любовь, секс.
У тебя укладывается в сознании, что ты руководишь компанией, в которой работает 2000 человек?
Нет, я не ассоциирую себя с генеральным директором такой конторы, чувствую себя гопником со Ржевки. Компания живет своей жизнью, операционным управлением я практически не занимаюсь.
Ого! Я учился в «Сколково»: там топ-менеджеры жаловались, что не могут выйти из операционки. Пытаются и о большом думать, и мелким заниматься, поэтому трещат по швам.
Наша компания условно системная, сейчас в большей степени управляется связями с людьми. Я в ней мониторю энергию — те, в ком она есть, как правило, ответственны, решительны, способны на служение. Я даю им историю, обозначаю границы и устанавливаю менторские отношения. Человек действует, я — рядом, компенсирую, если что-то у него проваливается. Процесс будет таким, какие люди им управляют. Скажем, минимизация затрат у нас возможна потому, что я беру на работу экономных людей, в которых рациональность заложена. Бессмысленно добиваться ее от транжиры.
Ты говоришь про служение — чему или кому?
Своему соседу по процессу. Розница должна служить покупателю, отдел персонала — тому, кому он поставляет людей, и так далее.
Несмотря на размер бизнеса, ты кажешься расслабленным. Это так? Тебе не нужно напряжение, чтобы функционировать?
Напряжение нужно. Без усилия нет движения. Я за концентрацию и действие в расслаблении. Иногда получается. Если говорить о стрессе, то он, конечно, есть. У нас были разные угрозы, например долго не было денег и мы могли остановиться в любой момент. Были и другие сложности. На данный момент моя нервная система уже не отрабатывает входящие сигналы так, как должна, и паттерны, связанные с тревогой в прошлом, срабатывают периодически. Я стараюсь не реагировать на бессмысленные вибрации в мою сторону: если кто-то оставил злобный отзыв в Интернете, залил — как сейчас — в новой точке кислотой окна или скопипастил идеи — в Москве, например, открыли сеть булочных Фокина.
Чтобы перестать резонировать, надо перепрограммировать свое мышление, эмоции, изменить нейронные связи. То есть сказать себе: «Теперь моя реакция на этот сигнал будет другая» — и, когда он придет, не забыть это отрефлексировать. Что действительно вызывает у меня тревогу, так это похвала. Когда ругают, я чувствую не только недовольство собой, но и радость. Человек не ушел, затаив обиду, — ведь, если я о ней не узнаю, значит, и исправить что-то не смогу.
Кто тебя вдохновляет?
Те, кто делает хорошие продукты для людей. Если бы Apple стоили в два раза дешевле, это был бы вышак. Они могут снизить цену, я думаю, но зачем-то создают себе большой денежный запас. Номер один в моем списке — IKEA, два — McDonald's: он же идеален для пищеварения, ни разу после него я не чувствовал себя плохо. Вот сейчас мы сидим в баре 76 — честный, хороший продукт, вдохновляет.
Любой бизнес — про деньги, амбиции и изменение мира. В каких пропорциях у тебя это намешано?
Вопрос не в пропорции, а в последовательности. Бизнес — инструмент реализации миссии собственника и тех, кого он пригласил на эту вечеринку. Он создал структуру, окунул ее в энергетический поток и зовет людей. Они встают в свои узлы и генерят свои миссии. Совокупность этих векторов дает продукт: все собираются в цепочку ценностей и выдают булки в красивом месте, доступно. И это меняет мир.
Если пекарь не хочет печь, а логист — перемещать, то энергии в хлебе не будет. Но, если в каждую точку структуры поместить вибрирующий организм, мы получим сплошную длинную вибрацию. А деньги рождаются сами по себе: мы лишь задаем структуру их распределения. Я ответил на твой вопрос?
Нет. Я спрашиваю: для тебя все это — способ не думать, на что жить? Самореализация?
Для меня это — наполняться в моменте сейчас, двигаться к своей цели, реализовывать себя. И, конечно, обеспечивать себя и своих близких.
Я свою деятельность и деятельность компании вижу в законах физики. Мы внутри нашей конторы определили три сущности, из которых состоит мир, и наша компания, мы сами — процессы, продукты и связи. Процесс — это действие, продукт — то, что оно производит, а связь — канал, в котором процессы обмениваются продуктами.
Вот мы сейчас разговариваем с тобой. Я — процесс Вольчек Филипп — запускаю слова в твою сторону через наш канал, который мы создали, договорившись об интервью. Если ты получаешь, что тебе нужно, а я рождаю ту энергию, какую хочу, мы отлично проводим время. Теперь ответ на твой вопрос: я делаю именно такой бизнес, потому что хочется кайфовать все время процесса. И потому, что в этом мире я хочу и могу производить продукт и максимально его распространять.
Зона распространения ограничена емкостью моей энергетики.
Если я, Вольчек Филипп, чувствую, что ширина моей миссии больше Санкт-Петербурга, значит, иду в регионы. Ощущаю, что такого желания нет, — не иду.
А оно есть?
На данный момент нет. В Петербурге моя миссия не исполнена даже на 20 %, так что я должен развлекаться здесь. Но мы работаем с региональными партнерами. Пока на их энергии.
Как ты представляешь свою миссию здесь хотя бы на 60 %?
Мы отталкиваемся от желаний. Возможно, нам хотелось бы делать шаверму: я ее люблю, но найти хорошую — проблема. Или пиццу, или сэндвичи. То есть мы прорабатываем идеи и, когда есть возможность, что-то запускаем: молочные лавки хотели открыть еще три года назад. Булочные все же занимают 80 % моего времени: по-хорошему, их надо переделывать заново — видение уже другое.
Ну, совершенствование — процесс вечный.
Вечный, но мы не смогли за пять лет реализовать даже то, что изначально держали в голове: например, свои печенья, подовый хлеб, свердловскую слойку, ром-бабу — должен же кто-то в городе делать ее классно, так?
Я к бабе спокойно отношусь, но буду тогда лоббировать кольцо песочное.
Его мы год назад уже придумали, как произвести. Как и настоящий бублик из детства, который сырком Viola или вареньицем намазываешь и чаечком черным запиваешь.
В том, что уже запущено, тоже не все идеально. Мне не нравятся полки для выкладки хлеба (неудобные!), упаковка, пластиковые цветы и так далее: в списке необходимых изменений — до сотни строк. Но, чтобы в эту ситуацию войти, нужно принять, что эти сто магазинов, как поезд, двигаются по своему маршруту, а я выдохнул, сел, налил чайку и нарисовал новые булочные. Вместо тревоги о том, что сегодня не доложили две плюшки в заказ, мне нужно подумать о мечте и написать новую легенду.
Возможно, семья из первых булочных переехала в город. Может, там, в деревне, построили завод удобрений.
Ты несколько раз упомянул, что всегда недоволен собой. Это не разрушает тебя?
Да, уровень моего удовлетворения больше 60 % не бывает никогда, наверное, в сексе, может, 70 % бывает иногда. Разрушает ли меня — время покажет, мне же сорок пока. Наверное, я хотел бы быть больше довольным собой и, соответственно, другими. Но динамика есть: десять лет назад принятие было 50 %, сейчас — 60 %, еще через десять лет — 70 %. Наверное, к семидесяти годам я буду перманентно счастлив.
Анонсируй что-нибудь из ближайших запусков все-таки — по продуктам.
Я против озвучивания планов, я за фиксацию совершенного. Моя механика жизни следующая: ты представляешь то, что хочешь, и должен сделать для этого максимально возможное. За результат отвечаешь уже не ты, а бог, пространство, поток. Я избегаю давать обещания, так как не могу взять за них ответственность. Мы никогда не пишем на булочных «Скоро откроется», потому как не знаем, когда это случится: в мае — замечательно, в июне — тоже неплохо. Такое у меня взаимодействие с пространством. Кому-то надо пообещать, потом впариться и сделать — я так не живу.
Понимаю: такое пребывание в потоке.
Как модно говорить — эджайл: мы двигаемся по ситуации, не занимаемся долгосрочным точным планированием. Сколько новых точек в год у нас должно быть? Понятия не имею. Бог — это волна, она просто идет. Ты просто смотришь на нее — хоп — и прыгаешь.
А серфингом сам занимаешься? Вон какой загар заработал.
Занимаюсь — нельзя сказать, было давно и редко. Загар — из Сестрорецка: я живу на Петроградской и еще снимаю квартиру за городом.
И как проводят время в Сестрорецке?
Как я: встаю утром, иду на пляж, ложусь — и лежу!
Ты серьезно?
Абсолютно: либо читаю, либо просто ничего не делаю.
А книги, кино, музыка, искусство — что-то тебя в них интересует особенно?
Если в чем-то есть любая энергия, я реагирую. Например, мне нравится наивное искусство, из сериалов недавно зацепили «Миллиарды», а последние выходные прошли в прослушивании Альберта Асадуллина. Он в полном порядке, в семьдесят лет поет юношеским совсем голосом.
Я не думал даже, что он еще выступает.
А он тем не менее в 2015 году выпустил альбом национальных песен, и там есть что послушать.
Нам тоже скоро по семьдесят. Тревожит тебя тема возраста? Ты не думал уехать в другую страну? Насколько тебе город Петербург в качестве места проживания подходит?
Экологически здесь жить неэффективно: можно проводить какое-то время, но остальное — быть там, где физиология лучше работает. Мне yравится Италия — я бы хотел иметь там дом.
Давай виллу в Тоскане — буду к тебе в гости ездить.
Какие гости! Открою оливковую ферму — на уборку приедешь: ты же скалолаз, тебе самые высокие деревья достанутся. В семьдесят лет не хотелось бы быть немощным — поэтому проживание в Петербурге и вызывает вопросы. Хочу быть быстрым, легким, стоять на руках, садиться на шпагат — уже надо бы начать готовиться к этому. Смотри: приезжаем мы в Италию, солнышко светит, у меня жена-красавица, хорошее винишко за 3 евро, чиабатта, буррата — вкусная еда, какой она в наших широтах не будет: в такой реальности я хочу оказаться. Худым, поджарым, веселым, игривым старичком — и шлепать по попам итальянок.
 |
МЕСТО СЪЕМКИ Доходный дом Веге Наб. Крюкова кан., 14 Доходный дом в стиле ренессанс- ного палаццо с атлантами у въезда в курдонер построен в 1914 году архитектором Сергеем Овсянниковым и инженером Иваном Ставицким для заводчика Георгия Веге и часто именуется «домом шоколадного короля». Здесь жили высшие чиновники и военачальники, в порядке исключения управляющий домом сдавал квартиры артистам Мариинского театра и преподавателям Консерватории — в гостях у пианиста Александра Зилоти бывали Сергей Прокофьев и Игорь Стравинский. |
Текст: Анастасия Павленкова
Фото: Данил Ярощук
Стиль: Эльмира Тулебаева
Ассистенты стилиста: Александра Дедюлина, Анастасия Цупило
«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2019»:
главный универмаг Петербурга ДЛТ,
glo,
Премиальные классы Яндекс. Такси.
Комментарии (2)