Где и как выпивают фанаты «Зенита» в Петербурге?

В советском Ленинграде болельщики выпивали в двух местах: в пивной «Золотое руно» на Скороходова (в народе — «Кирпич») и в «Пушке» на Большой Пушкарской — «Жигулевское», килечка, сосиски с горошком. Однако чаще всего на матчи брали с собой. У стадиона имени Кирова на деревьях «росли» спертые стаканы из-под газировки — из них пили свой портвейн. В 1990-е не стоял вопрос ни общепита, ни болельщиков — их просто не было: на игры на «Обуховце» собиралось двести человек. Культура просмотра матчей вне дома зарождалась только в начале 2000-х. Я помню кафе «Пенальти», просуществовавшее пару лет на месте нынешнего Brugge: на матче Россия — Украина, в котором удар Владимира Шевченко (наш вратарь Филимонов попытался мяч поймать и уронил его в ворота. — Прим. ред.) поставил точку в успехах нашей сборной на много лет вперед, там не было свободных мест. Мы с братом сидели на полу и пили из уродских кружек плохой разливной лагер.

В 2001 году по дороге на стадион в целом все еще выпивали в условном ларьке с шавермой, но на улице Репина болельщик «Зенита» Владимир Канета уже открыл кафе «Хет-трик». Именно этот человек — автор формулировки «отец всех наших побед» о легендарном тренере Юрии Морозове. В 2002-м «Зенит» играл хуже некуда, занял двенадцатое место, и Володя закрылся. Он опередил свое время: у него уже были экран, пиво и классика того времени — судак «Орли» и свинина по-милански. Еще в нулевых был бар «Мешок» — так в 1980-х называли фанатов «Зенита» из-за поли­этиленовых мешков, которые выпустили в честь первого чемпионства. Место открыл Михаил Мышалов, в будущем совладелец «Розарио» и «Васаби», там плясали женщины и собирались болельщики, появление которых на стадионе было запрещено его службой безопасности.

Массовое появление футбольных мест, актуальных до сих пор, пришлось на 2005–2006 годы: это сеть Mollie's, пабы Dickens и Oliver  — в последнем и сейчас бывают персонажи из ультрас-движения. В The Telegraph ребята с виража (фанатский сектор стадиона. — Прим. ред.) не только смотрели матчи, но и танцевали под Дана Шувалова. Тогда пили английское пиво, никакой «России» на кранах. Стол ломился от алкоголя и сосисок, которые сделал модными ресторан «Карл и Фридрих». Это годы высокого барреля, благосостояние россиян росло, сложилась практика есть и выпивать вне дома.

Летом 1999 года был открыт бар «Ультра», который дожил до наших дней, — субкультурное место, где и сейчас бывают люди с говорящими о многочисленных драках костяшками и носами. В 2009 году футболист Владимир Быстров вернулся в «Зенит» из «Спартака». Его ненавидели: на матчах скандировали оскорбления, вывешивали его чучела. Именно в баре «Ультра» Быстров встречался с лидерами разных фирм (организованные группировки болельщиков. — Прим. ред.), чтобы выяснить отношения.

В 2012 году менялись и «Зенит», и общепит Петербурга — массово стали появляться небольшие независимые проекты. Друзья Дмитрий Карчевский, Сергей Макаровский и Павел Сивохин открыли на Зверинской улице паб I Believe с английским пивом и, как принято сейчас говорить, с лофтовым интерьером. Это важная точка: тут проводят и нулевой тайм — когда разминаются до матча, и третий — когда выпивают после. В 2014-м у хозяев появился второй бар — Every Dog на канале Грибоедова. На Петроградской открылся The Corner команды Dickens — туда фанаты ходят побросать дартс. К Александру Зарайскому идут в «Ясли»: этот болельщик вписал свое имя в историю, сопроводив «Зенит» по маршруту Петербург — Ростов — Владивосток на машине. Ветераны фанатского движения много лет бронируют одни и те же столики в «Пиросмани» и «Старом Тбилиси» — это тоже на Петроградке.

В центре и «на районах» есть места, где транслируют футбол, но они никогда не станут какими-то значимо футбольными — просто заведения, где ты попросил включить на плазме футбол. Хотя сейчас, скорее всего, просить не придется: начиная с 2013 года расписание трансляций есть более-менее везде в ресторанах и пабах. До этого в общепите показывали матчи редко. После побед «Зенита» 2007–2008 годов в городе толком не знали, как к ним относиться: тридцать лет пели «Кубок УЕФА наш „Зенит“ возьмет», а он взял — и взял. Новый гимн писать? Реакция пришла позже, когда в сезоне 2011–2012 клуб систематизировал успех: стал чемпионом за несколько туров до конца и вышел в плей-офф Лиги чемпионов. Тогда телевизор с футболом появился в каждом заведении, потому что он был абсолютный маст городской повестки.

Еще одно важное место, что скрывать, — наша с Игорем Лядовым спортивная рюмочная «О, спорт!». Мы сделали ставку на живой комментарий — и она сработала. Когда я комментирую на стадионе, футбольный стендап дают мои коллеги по радио и журналистике Алексей Петровский, Александр Кузьмин, Николай Тиходеев: на знаменитом матче с Исландией в 2016 году было не сесть. У нас Геннадий Орлов представлял книгу «Вертикаль „Зенита“», главный редактор Sports.ru проводил встречу с болельщиками, Михаил Шац показывал свое кино «Полет над мечтой» про историю главного петербургского футбольного клуба, а на второй день рождения рюмочной пришел Анатолий Тимощук — о ее существовании он узнал из «Инстаграма».

Корреляции, когда больше пьют — после победы или поражения, — нет. Конечно, если «Зенит» обыграет «Спартак» 4:2, то в любом спортивном петербургском баре закончится алкоголь. Но когда проиграли кому-то, надо морок болельщиков согнать — пошутить, песню правильную поставить. Надо относиться к проигрышам как профессиональные футболисты: вышли из раздевалки — готовимся к следующей игре. Пьющий коллектив легко вывести из состояния, когда после неудачи все тупо смотрят в стойку, до настроения здорового пофигизма, который можно описать поговоркой «Умер Трофим, и хер с ним». После разгрома надо сделать, чтобы фанатов расстегнуло, отпустило — мы, комментаторы, во многом занимаемся футбольной психотерапией.

фото: архивы пресс-служб