«У Петербурга отнимают звание барной столицы России!»: бармены — о новом губительном законе «о наливайках»

«Есть мнение, что во время карантина увеличились продажи алкогольной продукции. Все эти маленькие окошечки по всему городу, где продают спиртное, мелкий ритейл — гигантский бизнес. Вход с алкоголем в большие супермаркеты имеет очень высокий порог. Получается, маленькие бары на районе — серьезные конкуренты сетям алкогольных магазинов. Я не верю, что этот новый законопроект принимается для жителей города, властям плевать на спокойствие жителей. Кому может выгоден этот законопроект? Кому-то, кто является конкурентом маленьких баров. Алкогольные магазины, крупные ритейлеры.

Если бар большой, он есть на карте органов ОБЭП и худо-бедно поставляет налоги государству. Если бар небольшой, чаще там все торгуется в серой зоне и контркультурно. Видимо, кто-то из местных властей взялся системно решить проблему недозаработка. Все же понимают, что мы все играем в одну игру. Нам как бы дают работать, а мы делаем вид, что мы как бы платим налоги. Те же штрафы рассчитываются пропорционально метражу.

Чем занимателен Петербург? Буквально каждый может открыть хипстотное место типа «Косули», «Залива», всех этих маленьких кабинок на Севкабеле или на Некрасова, El Copitas наконец. Аренды небольшие, менталитет приветливый, в Москве попробуй открой что-нибудь с пластиковыми стаканчиками. Чисто наш питерский тренд — все эти рюмочные, ларисочные, дружелюбные барчики на районе, это стильно, модно, молодежно. И все эти места без инвесторов и без директоров, без управляющих — вот они составляют очень большой процент всего общепита в Питере сегодня. Пивные барчики на районе с минимальными закусками — это ровно питерская история. Вот семейная пара с авторским стилем и чувством прекрасного скопила миллион рублей, захотела свое дело и открыла барчик, взяли подружку на какие-нибудь вафли, приятеля взяли на кофе-машину, готово дело. Питер как никакой другой город России наполнен вот такими историями. Открыть бар, не заморачиваясь с едой, это же очень просто, алкоголь стоит в бутылках и каши не просит. Кухня — гораздо более сложная оперативная деятельность и увеличивает геморрой предпринимателя минимум втрое.

Конечно, сейчас нужно было бы привлекать общественность к несправедливости законопроекта. Но нужно помнить, что, когда обвинение предъявляют уважаемому журналисту или девочке, которая нарисовала обнаженную грудь, это творческое ранимое событие. Как только ресторатор или бартендер начинает транслировать миру, как ему тяжело, люди только руки потирают: конечно, они же спаивают народ, так им и надо!

Мы будем думать с нашими коллегами. К проблеме надо привлекать внимание, но спроси любого человека с улицы, что важней —  проблема врачей или барменов, которых закрывают. Они все равно все зататуированные и вообще бог знает чем торгуют, и здесь логово разврата, так скажет любой обыватель.

И у нас все так устроено, что, когда ты станешь привлекать внимание к общей проблеме, сперва ты привлечешь внимание инстанций к своему проекту. И вот моральная дилемма — то ли громко транслировать свою гражданскую позицию, рискуя свои бизнесом и надеясь на поддержку широкой общественности, то ли сидеть тихо. Не могу сказать, что готов сейчас выходить с плакатами. Да, у нас есть регалии, но для ширнармасс наши заслуги в барной индустрии ничего не значат. Мы несколько раз были на приемах у губернатора, и с нами общались более чем формально».

«Если новый закон в нынешнем виде вступит в силу, закрыться придется многим замечательным городским местам. «Хроникам» повезло и предполагаемые ограничения нас прямо не затрагивают. Но никто не обольщается: понятно, что в любой момент какой-нибудь новой инициативой работу могут ограничить и барам среднего размера.

Судя по тому, что я вижу и знаю, речь идет о типичном законодательном формализме, о «бешеном принтере», а также о кризисе парламентской экспертизы. Достаточно сказать, что предложение об увеличении минимальной площади торгового зала на региональном уровне с 20 м² (как в федеральном законе) до 50 м² внес в качестве эксперта клуб единоборств «Сталинград».

Как результат — безумие и несуразность. Никто пока точно не понимает, например, входит ли в «торговый зал» рабочая барная зона или нет — для многих кафе и баров c учетом предложенных ограничений этот вопрос принципиальный. Многие также заметили очевидное противоречие между разными регулирующими нормами (для получения лицензии на продажу алкоголя требуется 50 м² общей площади, а не только торгового зала, как в новом законе). Решили бороться с некими «наливайками» в жилых домах, и, не задумываясь, убивают в результате целую системообразующую для городского туризма отрасль.

Насколько я знаю, сейчас барное сообщество пытается по разным каналам объяснить депутатам, инициировавшим закон, что предложенные ограничения безумны, собирается статистика по возможным последствиям: сколько мест и в каких районах города будут вынуждены прекратить работу. Есть некоторый шанс, что к осени городской парламент вернется к обсуждению этого вопроса и внесет поправки. Иначе больше половины рынка, который и так еле сводит концы с концами в режиме карантина, этим волюнтаристским решением со следующего года будет просто уничтожена».

«Как ни прискорбно констатировать, мне пока недоступна логика наших законодателей. Считаю, решения такого серьезного масштаба в мегаполисе с огромным количеством вовлеченных в ресторанную и барную индустрию людей не должно приниматься таким образом. Насколько я вижу, сейчас в законопроекте нет ни слова о разделении на рестораны и бары, есть понятия «метры» и есть понятия «лицензия». Надо понимать, что в такой формулировке большое количество отличных ресторанов тоже оказываются под ударом лишиться возможности продавать алкоголь.

Печалит и то, что цеховая солидарность у нас пока «на стадии формирования». Те, кто сейчас обнаруживает, что площадь его торгового зала, например, 60 м²,  не рвутся защищать коллег по цеху. Не понимая, что, если в этот раз пришли не за тобой, придут в следующий раз. Речь не о количестве метров, а про  неуловимость логики. Взять хотя бы те организации, которые привлечены «для экспертизы» законопроекта, среди которых, допустим, значится спортивный клуб «Сталинград». С таким же успехом можно привлекать меня экспертом в области балета.

Думаю, сейчас начнутся флешмобы, ресторанный бизнес просто не понимает, как еще можно достучаться. За время пандемии представителями HoReCa было создано несколько обращений к правительству. Ни одно из тех обращений, которые подписывал я вместе со многими рестораторами, не имело никакой обратной связи. Несколько дней назад видел обращение в духе «Казаки пишут письмо атаману» с надеждой и просьбой к президенту, так как диалога с городской властью не происходит.

В городе есть болевая точка под названием «Улица Рубинштейна». Опустим, что эта городская достопримечательность генерит турпотоки и является для многих гостей города, возможно, большим мотиватором для визита в Петербург, чем Дворцовая площадь или Русский музей. Но, мне кажется, профессиональное законотворчество не может опираться на проблемы одной городской улицы. У нас большой город, и так исторически получилось, что не возводили наши предки отдельных зданий для ресторанов и баров. Им в голову не могло прийти, что когда-нибудь на нижних этажах нельзя будет торговать. А если я, допустим, владелец небольшого бара или ресторана в Купчине, почему я должен страдать от того, что на улице Рубинштейна шумно и случаются разногласия с жильцами? Не говоря о том, что на самой улице Рубинштейна ресторанов и баров с залом меньше 50 метров очень мало, и запретив их, никакую проблему мы не решаем. Зато мы лишаем работы безумное количество людей, причем именно тех, кому она особенно нужна, например студентов. Ну и лишаем бюджет колоссальных отчислений налогов на доходы, отчислений по зарплате, всевозможные лицензии, акцизы… а в конце цепочек и НДС поставщиков. А эта экосистема приносит в бюджет каждый месяц сотни миллионов рублей.

Параллельно есть ситуация с пандемией, которая стала трагедией для отрасли. И в этой трагедии государство оказало малому бизнесу помощь, но она примерно в 10-15 раз меньше, чем потери. Владельцы этих небольших баров и ресторанов в течение последних трех месяцев находились в супертяжелом состоянии, уходя в минус и кредиты, желая спасти бизнес, продолжали вкладывать деньги в персонал, платили аренду и коммуналку в надежде, что в какой-то момент власти скажут: можно открыться. И мы видим законопроект, который гласит, что и эти призрачные шансы когда-нибудь погасить минус просто исчезают.

Сколько раз, когда власть пыталась что-то запрещать, это приводило к тому, что люди уходили темную зону. Все же помнят сухой закон. На той же улице Рубинштейна рестораны закрыты для гостей уже три месяца. Людей там меньше не стало. И тут же появляются припаркованные автомобили, где из багажника продают алкоголь, автомобили с шарами с азотной закисью... Мне кажется, нужно смотреть не только на закон, но и на его последствия».

«В Питере в силу исторических причин очень много помещений в старом фонде, которые раньше использовались как склады, как жилье для прислуги. Большинство этих помещений маленькие и не предназначены для крупного бизнеса, а салонов красоты и магазинчиков здорового питания, булочных все-таки столько не нужно. В этих помещениях и располагаются в Петербурге бары, которые в каком-то смысле определяют лицо города. 

Петербург город туристический — то есть был таким до 2020 года, а туризм надо поддерживать и развивать. Наши взгляды тут не совпадают с Законодательным собранием города, которое, видимо, считает, что барная культура оказывает деструктивное влияние на туристическую составляющую. Хотя и москвичи к нам всю жизнь толпами приезжали, и гости из регионов, и конечно иностранцы. В 2018-м, когда проходил Чемпионат мира по футболу, бары и рестораны города вроде были нужны, чтобы украсить лицо города, обеспечить потребности цивилизованного мира. А сейчас, получается, не нужны.

Обидно, что этот законопроект преподносится под соусом борьбы с розничными магазинами алкоголя, которые покупают себе две лицензии — на розничную продажу и на общепит. Цивилизованный путь — запретить выдачу двух лицензий на одно помещение, чтобы бизнес определялся, что у него — магазин или общепит. Мы все знаем названия алкогольных супермаркетов, имеющих две лицензии. В 23:00 закрывается торговый зал с продажей алкоголя бутылками и магазин «превращается» в ресторан, бутылки продолжают продавать, просто открывают их при покупателе.

То, что сейчас происходит, это добивающий индустрию формат. В последние три месяца государство уже доказало всем, что никакой малый бизнес стране не нужен, потому что все бизнесмены — жулики. Следующий шаг — сделать нашу жизнь невозможной. Таких помещений, где площадь торгового зала меньше 50 м², много. Все три наших бара — «Полторы комнаты», «Цветочки» и «Такты» имеют торговую площадь больше 50 м², но ещё в марте стало ясно, когда принимался этот закон про 20 м² — так не оставят и будут увеличивать.

И речь идёт не только о барах! И о небольших авторских ресторанах, о маленьких ремесленных бизнесах, очень ценных для города и известных не только в России. Деструктивный путь, который выбрали наши законодатели, приведет к коррупционной составляющей — барчики и рюмочные просто уйдут в серую или даже в черную зону. Наконец , они могут исчезнуть с карты города, и мы откатимся в 1990-е.

Ужасно, что этот удушающий законопроект принимается без диалога с малым бизнесом. Есть такое чувство, что власть стремится на красном коне со звездой на шапке в Советский Союз, где были Рестораны (с большой буквы, конечно) — там играет музыка, ходят туда строем и только на юбилей, свадьбу или поминки. Ну и ходят люди «соответствующего класса», по меткому выражению Марии Захаровой. Если без горьких шуток, мы вообще-то идем к тому, что ресторанная индустрия перестанет существовать. И ничего нельзя сделать.

Точнее, можно. Начать с бизнесом диалог и сделать так, чтобы на другом конце услышали: на смену авторским заведениям придут безликие круглосуточные магазины, которые уронят арендную ставку в центре, будут реализовывать безакцизный дешевый алкоголь 24/7 из-под полы, сократятся рабочие места. Люди станут пить на улице в прямом смысле этого слова».

Текст: Анна Коварская
Фото: архивы пресс-служб, личные архивы героев