Бар-хоппинг: поэтесса Марина Кацуба ударилась во все тяжкие

— В Pinch! не сесть, мест нет! — кричит мне Марина в трубку сквозь вопли отдыхающих. Отсутствие привычки бронировать стол — настоящая ЧПХ. Как и опоздания. Суббота. Улица Белинского — барная магистраль города. Поскольку Pinch! забит под завязку, мы с Кацубой и Рудзатом решаем начать ночь с St. Martin по соседству — там свободные места находятся. Оказывается, заведение названо в честь острова Сен-Мартен из Карибского бассейна. Помещение небольшое, полутемное, отдает пиратской тематикой. Мы приземляемся за большой стол, отгороженный свисающими с потолка канатами. В меню вижу более 80 крепких напитков на основе рома. Кацуба решает не экспериментировать — берет «Джин тоник». Я прошу выдать что-то с кисло-сладким вкусом, и передо мной распахивают раздел меню «Эдвард Тич», названный в честь пирата Черная Борода. Останавливаю свой выбор на Beachcomber Gold. Он готовится на пряном роме и биттере с медовым миксом, мякотью маракуйи, свежевыжатым лимонным соком, вишней и мятой.

— Я здесь раньше не была, не мое место, — начинает Марина после ухода официанта. — Если бы ко мне приехали друзья-москвичи, например журналисты, — вот их бы сюда привела. Сложносочиненные коктейли нашу субкультурную питерскую тусовку не интересуют. Все ходят в «Хроники» или «Терминал», где есть водка, пиво и вино. Там если ты просишь коктейль в четыре часа ночи, бармен легко может ответить: «Иди ты на хрен, пей водку, как все. Или езжай в Москву». (Смеется.)

— Да, из разговора с барменом много нового о себе можно узнать.

— Этим летом ко мне приехала московская подруга — Аня Алексе­ева, жена Noize MC. Мы пошли в «Рубинштейн», заказали апероль. Когда Аня попросила трубочку, бармен ответил: «Бог вам судья». Мне стало дико смешно, я начала обнимать его. А Аня на минуту впала в ступор — у москвичей другие представления о хорошем сервисе.

Фотограф Антон Рудзат просит нас перескочить за столик на фоне стилизованной под старину карты Карибского моря. Оттуда открывается обзор на гостей заведения: взрослые люди, часть из них иностранцы, за соседним столом у парочки свидание — интимная обстановка располагает.

— Ну ты артистка, моментально включаешься в кадре. Наверное, тебе как поэтессе это помогает на сцене.

— Да, я артист. Артист лейбла Zapal Records. Все лето мы записывали мой первый альбом «Сегодня». Со мной работают пианистка Маша Дризик и Витя Санков — басист и композитор группы «Полюса». В альбоме 11 треков на мои стихи, их жанр — «ленинградская рефлексия». Обложку и иллюстрации нарисовал мой друг Дима Бамберг, рэпер и художник, он еще известен как Schokk. Мы уже выпустили видео на песню «Круг» и еще сняли клип на заглавный трек «Сегодня». Честно, я думала, что выпустить альбом будет намного проще. А тут надо выгружать его на iTunes, высылать горизонтальные фотографии, подписывать контракты и еще много всего — такое ощущение, что я на работу хожу.

На меня неожиданно налетает администратор, его глаза блестят от бешенства: гости St. Martin жалуются на вспышку фотоаппарата. Нам нужен еще один кадр, и мы перемещаемся к барной стойке.

— Ну что, на тебя наехали? — сочувствует мне Марина. — Понимаю. Я занимаюсь продюсированием съемок с 2008 года. А полгода назад мы с партнерами открыли агентство 22production. Сейчас работаем над производством фильма про состояние российской моды для Aurora Fashion Week. Чтобы представить ведущих дизайнеров, я предложила привлечь для каждого отдельного режиссера — получилось 12 съемочных команд! Вот он, мой максимализм!

Мы допиваем наши напитки — мой Beachcomber Gold оказывается по-правильному кисло-сладким. Уже разгоряченные отправляемся штурмовать Pinch!.

— Я в Pinch! пару раз обедала, — говорит по дороге Марина. — Это место я ассоциирую с тусовщиком Маратом Кортезом — он приглашал сделать выступление там. Ты же понимаешь, важны наводки друзей. Чтобы кто-то, чье мнение актуально, рассказал про место, позвал на конкретное мероприятие с конкретными людьми. Иначе я не приду.

В Pinch! при первом же сканировании залов четверо знакомых в разных углах машут руками, в том числе бармен. Здесь все свои: молодые, нарядные, шумные. По выходным в этом баре играют диджеи, а по четвергам дают камерные концерты: от нашей Жени Любич до американской джазвумен Хоуп Маккой. И еще в Pinch! уютно: много живых растений, винтажной мебели, а особое удовольствие — занять столик в огромном окне с видом на улицу Белинского. В меню упор на испанскую кухню, к пинчос и тапас подают несколько видов сангрии и демократичное вино, которое чаще всего и заказывают. И еще апероли. Останавливаюсь на шприце с бузиной, огурцом и ягодами. Наша героиня снова выбирает алкогольную классику — «Дайкири».

— Я хожу всего в пять мест, — продолжает Марина в ожидании коктейля. — Чаще всего бываю в Co-op Garage и Jack & Chan — это проекты моих хороших друзей. Еще я безумно полюбила «Рубинштейн». Недавно читала там свои стихи в пять утра стоя в окне. Потом ребята из его команды написали мне: «Кацуба, если хочешь сделать поэтический вечер, хотя бы попроси денег или вина. И сообщи заранее, чтобы мы об этом в афише написали». (Смеется.) Это и есть Ленинград. Когда можно зачитать стихи хоть на набережной, хоть у памятника. В Москве такая спонтанная романтика невозможна, иначе я бы там смогла прожить дольше, чем один год. Еще я подружилась с Ильей Базарским, когда делала поэтический вечер в Social Club. На Рубинштейна кругом толпы народа, вопли пьяных, грязь, а Social Club — зона чиллаута. Вообще, «по дружбе» — это очень по-петербургски. В Москве люди ходят в те места, в которых им комфортно, с надлежащим сервисом или в те, которые считаются классными. Мне было туго из-за этого в столице: постоянно звали на кучу разных мероприятий, но я нигде не чувствовала себя расслабленно. И еще одно мое любимое место — это «Фартук». В 2014 году я жила в Толстовском доме в идеальной квартире. Летом просыпалась перед огромными окнами, пила кофе в зале с белым роялем и, возможно, настоящим столиком Анны Ахматовой, в соседней комнате Андрей SunSay из группы 5'nizza распевался «Спроси Неву», я шла завтракать в «Фартук» и ощущала себя настоящей петербургской поэтессой.

Встречаем нашего общего товарища и вписываемся к нему в машину, едем до «Танцплощадки». Десантируемся во дворе Конюшенной площади, 2, на входе в бар рядом с Колей-фейсконтрольщиком видим совладельца Сашу Берковского. Поняв наш настрой на кутеж, Саша проводит инструктаж: из лонгов брать «Биба и Боба» на джине со свежевыжатым ананасовым соком, кинзой и имбирем, а чтобы догнаться после танцев — шот-сет «Котики» на роме с маракуйей, йогуртом и мятой.

— В «Танцплощадке» я была всего один раз, — комментирует героиня. — Мои друзья четыре часа безудержно танцевали, а я сидела, пила воду и думала, какая же я старая и зачем я надела каблуки — я же это раз в год делаю.

С шести вечера здесь кормят эльзасскими «огненными» пирогами — тарт фламбе, а ближе к полуночи устраивают шумные вечеринки с модными локальными и зарубежными артистами. Ауди­тория «Танцплощадки» логически перекочевала из бара Mishka на Фонтанке от тех же владельцев — и она любит модель Дашу Малыгину за вертушками, шоты и пляски под дождем. В помещении бывшего императорского каретника витает аура 1970-х: звучит диско, фанк и эстрада, крутятся дискоболы, а в интерьере много дерева и мини-пальм. И все желающие могут потанцевать на помосте за спиной диджея. Во дворе при заведении есть баскетбольное кольцо, еще один бар и психоделические граффити на стенах. Марина на улице залихватски скидывает пальто и раздвигает ноги на алом диване под лестницей — мы с Волочковой нервно курим в углу. Вокруг толпятся зеваки-тусовщики.

— Я поняла, что у меня есть целевые аудитории, которые жаждут моего внимания и участия в их судьбе. Это парни до 15 лет, у которых нет денег на мой концерт и сборники. Кстати, для них в том числе я стараюсь хорошо выглядеть — надеюсь, что рано или поздно они начнут читать не только мои стихи, но и других авторов. 

Хип-хоперы. Один из них охарактеризовал меня как «универсальную музу». Но самое главное — со всеми этими аудиториями нужно сохранять дистанцию. В противном случае ты их разочаруешь и надоешь им.