Текст: Катерина Гущина
Фото: Ирина Шмурова
Алексей Венедиктов посетил Самару с «Дилетантскими чтениями» - проектом, созданным историческим журналом «Дилетант» и радиостанцией «Эхо Москвы». Разговор был посвящен фигуре императора Павла I.
Как вы оцениваете целевую аудиторию «Дилетанских чтений» и собственно журнала «Дилетант» и какой бы вы хотели ее видеть?
Меня лично удивило, что в Самаре собралось значительное количество молодой публики: образованных людей, которые высидели два часа, при этом час сорок была только монолекция, от чего уже все отвыкли, и при этом никто не ушел (улыбается). Поэтому, есть ощущение, что интерес к родной, российской истории растет среди грамотной городской молодежи. Сейчас я езжу по городам: был в Оренбурге, Екатеринбурге, читал в Москве, буду в Петербурге - и уже знаю, как нужно менять структуру речи, потому что одно дело читать для академической публики, а другое дело – для юной. Меняются даже задачи перед журналом, перед самими чтениями. Мы только «бросаем крючок», а дальше сами. И проект из просветительского превращается в проект, который должен не отвечать на вопросы, а ставить их. Когда я вижу аудиторию, мне кажется, что нужно просто будить интерес – дальше люди на автопилоте будут двигаться.
С чем вы связываете факт, что аудитория молодеет? Сдвиг пластов?
Полагаю, что огромное количество фэйка в интернете, разного рода конспирологических теорий, неподтвержденной информации, которая уже начала утомлять. Это только раньше развлекало. Людям нужна база. К примеру, это сказал Венедиктов: ему-то к чему врать про Павла I или Александра III? Таким образом, публика получает «первый камешек», которому можно верить, и дальше вокруг своей
уверенности начинают накручивать свои знания. А до этого уверенности не было, потому как информация взята из интернета и кто это написал – вопрос. Так что это очень любопытный процесс: с одной стороны, развлечение, с другой, что называется «разбудить спящую собаку в виде интереса». Я сам, надо признать, увлекся историей, когда в пять лет прочел «Три мушкетера». Стал интересоваться, кто такой Ришелье, а были ли Д’Артаньян и Миледи на самом деле? У нас была энциклопедия Брокгауза и Ефрона, и мы с мамой брали соответствующий том и изучали. Вот так пробуждался интерес.
Ставите ли вы перед собой задачу популяризовать погружение в историю и культуру, или ваш человек сам вас найдет?
В этом смысле правильно писал Ключевский, что история не учительница, а надзирательница. И, соответственно, наказывает за незнание уроков. Из примеров нашей жизни мы знаем, что те люди, которые не знают истории, попадают впросак. Также сейчас есть концепция, которую всячески продвигает бывший министр культуры РФ, а ныне помощник президента России Владимир Мединский, о том, что историческая правда недостижима и есть много правд, нужно изучать альтернативные правды. Мы принципиально публикуем дискуссию с Мединским в нашем журнале, где ему отвечают историки. Это два разных подхода. Все же история – это наука. В ней действуют люди, наделенные свободой воли. И сам интерес к истории как к науке, уверенность в фактах требует пробуждения вновь, поскольку интернет ее уничтожает. Запретить это нельзя, да и не нужно, но научить скептическому отношению и перепроверке фактов, чтобы получить результат – вот наша задача.
При том, что есть ощущение, что нормой стало копаться в действительности, бытовых подробностях, футурологии и игнорировать истинные детали прошлого?
Проблема как раз состоит в том, что никакой нормы нет. Действительность настолько быстро меняется вокруг нас, что трудно интерпретировать факты, которые случаются вокруг нас. Ты – участник, необходима дистанция. История ее дает. Любые параллели хромают, но, тем не менее, любые уроки истории надо бы поизучать, а то накажет же, и мало не покажется.
С кем из исторических деятелей прошлого вы бы хотели пообщаться и почему?
Они мне безумно интересны, я много про них читаю. Весь вопрос заключается в том, почему ты делал именно так, когда у тебя был выбор. Что Наполеон, что Александр Македонский, что Вольтер. Или какие были альтернативы? Собственно поэтому мы пытаемся создать некую историческую реальность, «поиграться» в это – «Дилетант» стал выпускать комиксы под названием «Спасти». Первый том – «Спасти Царевича Алексея»: а что было бы, если его спасли, и была ли такая возможность? Предстоит «спасать» Емельяна Пугачева, Княжну Тараканову, Жанну Д’Арк, адмирала Колчака. Это художественное произведение, и вдруг мы со сценаристом «Спасти адмирала Колчака», придумав ход, как же это сделать, погружаемся в исторические факты. Что случилось на самом деле, не инопланетяне же прилетели. И мы накопали, что когда он был мальчиком, учился в Питерской гимназии, а его одноклассником был Вячеслав Менжинский, который сменил Дзержинского на посту руководителя ЧК. Понятно, кто его «спасет»? (улыбается). А за что?
Дал списать в школе?
Да, и роман полетел к концу, как Булгаков говорил. А ведь они реально учились в одной гимназии, в одном классе. Я специально съездил в Питер, посмотрел, где стояла эта гимназия, мне этот факт подтвердили. И это все, что нужно знать про Гражданскую войну. Таким образом, с одной стороны, будет фэнтези (и это правда), а с другой – историческая реальность, как все развернулось. Сначала – фантазия, потом – факты. Так построена и книга «Спасти царевича Алексея». Потому что в детстве мы все хотели быть спасателями, героями.
С этим проектом связаны ваши дальнейшие планы?
Это один из интересных мне проектов, примыкающих к «Дилетанту». Но все время нужно что-то новое придумывать. Радио работает безостановочно.
Родившийся, как элемент игры, этот проект актуален для современной действительности?
Конечно, мы отвечаем на запрос публики. Образованное население начинает сейчас мутировать. Был период (и не только в России), когда пришло время собирать информацию. Теперь ее нужно выстраивать: найти – уже не проблема. Где-то выражать недоумение, где-то – скепсис.
Вы выступаете некоторым фильтром?
Ни в коем случае. Мы ничего не фильтруем. Есть некая взвесь, а мы выступаем в роли некоторого камушка, который начинает обрастать сам по себе. Мы ничего не отрицаем, лишь занимаемся процессом кристаллизации. Мы ничего не выкидываем и ничего не запрещаем – мы деликатные дилетанты. Потому что невозможно бороться со взвесью, с информационной средой. Но ее нужно организовывать, вокруг себя, во всяком случае. И те, кому это интересно, придут сами. Другим интересно плавать во взвеси.
Расскажите о прошедших чтениях. О Гатчине, как новой столице Ленинградской области, мы узнали из них. Повод писать и говорить о Павле I связан с этим?
Так и есть. Губернатор Ленинградской области подписал указ, согласно которому органы управления будут находиться в Гатчине в период с 2024-го года. И «Гатчинский капрал» попал в уже сформировавшийся внутренний запрос. Для меня всегда интерес там, где казалось бы я знаю, а на самом деле не знаю. К примеру, история с тем, что именно Павел I переодел армию в шинели, и во время войны эти шинели спасли русских солдат от мороза, когда наполеоновские замерзли. Вроде бы, маленький эпизод, но какое значение он сыграл! Или когда он пришел к власти, то отменил должность корабельного палача, которую ввел Петр I. Вот, Петр I хороший, а Павел I плохой, а оказывается, такие вскрываются факты. Мелкие осколочки позволяют вглядеться внимательнее в историческую личность. И когда 42-хлетний мужчина через 34 года после гибели своего отца императора Петра III, приходит к власти и задает вопрос: «А жив ли мой отец?» - ты понимаешь, как он жил все эти годы. Это ведь безумно интересно, что два великих – Пушкин и Толстой – начинают в конце жизни интересоваться фигурой Павла I. Такие люди «просто так» не интересуются.
Такие, как вы, тоже.
Я стою «на плечах великих». Если бы они не заинтересовались, может и мимо меня прошла эта личность.
Как вам наш город?
Я успел посетить бункер Сталина и собираюсь в музеи Модерна и Фрунзе. Стараюсь быть в таких местах, которых нет в других городах, даже, если музеи очень маленькие.
Самара может рассчитывать на проведение чтений на наших площадках?
Да, безусловно. У вас замечательная галерея «Новое пространство» в областной библиотеке. Интересно организовано пространство, отличная акустика и вместимость. При том, что оно поделено на две стороны, мне было очень комфортно. А что-то анонсировать сейчас сложно, потому что соавтор нашего журнала президент Владимир Путин. Он что-то говорит, к примеру, про ленд-лиз, и мы решили эту тему подробнее рассмотреть. Тем более, в Куйбышеве делали самолеты.
С вами часто случается конструктивный диалог или многие стремятся подискутировать с вами как с авторитетом для своей значимости?
Все разговоры конструктивные. Поскольку каждый человек – другая вселенная. Разговоры с людьми с другими взглядами, другими подходами – это самое интересное, что есть в моей работе. Будучи школьным учителем, я говорил с Майей Плисецкой и президентом Жаком Шираком. Я у них краду идеи – я в этом смысле «мелкий воришка» - наблюдаю за поворотом их головы в области жизни, которые я вообще не понимаю. До того, как я начал работать журналистом, я ничего не понимал в экономике. Потом общение с Егором Гайдаром, Михаилом Касьяновым, Игорем Шуваловым и прочими экспертами дало мне понимание механизмов. Сначала – это рваные идеи, потом они систематизируются. Также в истории культуры. Кончаловский, Пиотровский. Кстати, с ним я буду говорить про новую этику, и не хватал ли он за коленки свои скульптуры (улыбается). Как он будет жить с этой новой реакционной протестантской историей – закрыть всю «обнаженку». Это же все тенденции в общественном движении. И все это безумно интересно. И я по-прежнему дилетант во всем. Учителем мне быть скучно, я 20 лет преподавал.
Комментарии (0)