Tesla Boy

Группа, под которую на танцпол выходят сразу три поколения, исполняет космический синти-поп и звучит даже слишком иностранно. У Tesla Boy за какие-то полгода образовалась армия поклонников, в которой удивительным образом собрались и глянцевые снобы, и махровые хипстеры. Антон Севидов, Дима Мидборн и Борис Лифшиц вот-вот выпустят альбом в Великобритании, но пока их еще можно разглядеть сквозь толпу фанатов в Москве и Петербурге.

Юрий Усачев, основатель и продюсер «Гостей из будущего», прыгает с поднятыми руками прямо у сцены. Звук прокачивает, и девушки на каблуках и с бокалами отплясывают как последний раз в жизни. Крестовский остров. Вечеринка на берегу Финского залива. На сцене группа Tesla Boy. Кеды, джинсы и футболки. Они не делают шоу, но музыка, их музыка, она заводит. Бескомпромиссными ударными, басами, голосом, который вообще не русский. А еще больше тем, что подобного синти-попа в России нет и на концертах Tesla Boy те, кому двадцать и тридцать, могут поиграть в то, что они немного за границей. Антон Севидов, Дима Мидборн и Борис Лифшиц – cоздатели группы, которую этим летом обсуждают все.

Я наткнулся на Tesla Boy в марте, друг без комментариев кинул ссылку, и я скачал пять песен на английском. Слушал время от времени два месяца, думал, что это британцы, удачно копирующие разом и Spandau Ballet, и A-ha, и Duran Duran, и юного Дэвида Боуи. И вот в майском выпуске «Собака.ru» увидел небольшое интервью с лидером Tesla Boy, у парня было русское имя Антон Севидов. Я даже икнул от удивления и досады на то, что настолько нелюбознателен. Через неделю мы встретились.

– Моим друзьям недавно позвонили из Лондона: «Слушайте, у нас крутая группа появилась, Tesla Boy!» А друзья говорят: «Это не у вас, а у нас!» – смеялся Севидов. Он учился в Академии имени Гнесиных, окончил ее джазовым пианистом и по всем правилам мог стать музыкантом, для которого открыты джаз-кафе, где выступают хорошие джазовые группы, чьи названия никто не запоминает. Мог, но не стал.

– Мои музыкальные вкусы сформировал отец. В доме всегда были новые пластинки, такая музыкальная библиотека. Мы вместе много слушали, обсуждали. Джеймс Браун, Стиви Уандер… Первое, что я купил сам из музыки? Думаю, это был сборник эйсид-джаза или альбом Jamiroquai. Просто играть музыку ему было мало, Антон хотел петь. И запел еще подростком, даже участвовал в «Утренней звезде».

– Это было смешно, я исполнял что-то из Стиви Уандера. В жюри сидели уважаемые в первой половине 1990-х люди. И когда мне ставили оценки, Сергей Лемох из «Кар-Мэн» поставил не очень высокую. Из-за нее я не прошел в следующий тур. Стою за сценой, переживаю, и тут подходит Лемох, с выбритой по бокам головой и с танцорами в штанах-бананах. Посмотрел на меня и говорит: извини, мол, парень, так уж получилось, но у тебя все будет хорошо. Благословил практически. Сергей Лемох! Он же казался небожителем.

Антону приносят суп в буханке хлеба. Он разглядывает блюдо с улыбкой и берется за ложку.
– Моя проблема в том, что мне все быстро надоедает. Мы еще в Гнесинке организовали группу, играли эйсид-джаз. Надоело, бросил. Потом создал группу Neonavt – тоже надоело, бросил. Это такая гитарная команда с претензиями. Задумка была больше, чем я мог на тот момент сделать. Сейчас появились Tesla Boy. Я понимаю, что стал взрослее, что я не один завязан на проекте, уже чувствуется ответственность. Не брошу.

– Когда делают группу подростки, вопрос «зачем?» не стоит. Когда люди, которым под тридцать, – другое дело. Заработать денег? – спрашиваю я.

– Задача была одна: выпустить альбом на европейском лейбле. Давать концерты в России мы не собирались. Но так получилось, что нами заинтересовались в Москве и Петербурге, почему не выступить?! Юра Усачев куда-то уходит, людей на танцполе убавляется, когда проигрыш, по их мнению, затягивается до неприличия. Антон на клавишах аналогового синтезатора выдает фантастические аккорды. Однако публика везде одинакова. Публике нужна динамика: куплет – припев – куплет – припев – проигрыш – припев – припев. У Tesla Boy сейчас прекрасный романтический период, когда можно делать как хочется. Они предоставлены сами себе. И им не нужен эфир на «Русском радио», который принято считать залогом успеха в России. В общем-то, и Россия им не нужна.

– Думаю, что еще пять-шесть лет назад такую группу, как Tesla Boy, у нас нельзя было сделать, – рассуждает Севидов. – Прослойки не было, что ли, аудитории. Конечно, это на сто процентов связано с Интернетом, с людьми, которые сейчас сами активно формируют свою реальность. Скачивают музыку, сериалы из Сети, телевизор не включают, понимаешь? Им где-то от восемнадцати до тридцати. С одной стороны, разные поколения, но их объединяет вот это чувство свободы выбора.

– Знаешь, я верю, что у каждого в детстве есть книга, которая определяет ролевую модель человека. У кого-то «Карлсон», у других «Незнайка», «Алиса в Зазеркалье». У тебя какая была любимой?
– «Маленький принц», – отвечает Антон.
– Что тебя вдохновляет из книг, фильмов?
– Я сейчас вернулся к рассказам Оскара Уайльда, перечитал «Портрет Дориана Грея». Поразительный язык, наблюдательность, эффект присутствия, как будто человек сидит с тобой в комнате и рассказывает. Кино? Альмодовар. «Все о моей матери», «Высокие каблуки». – «Маленький принц» в детстве и «Портрет Дориана Грея» сейчас.

Последовательно. Альмодовар! Тебе близка Испания?
– Дали близок. Растянутые предметы, фактурность, графика.
Антон заканчивает с супом, который мы окрестили «супом Ильича». Я сижу в офисе и слушаю группу Lo-Fi-Fnk и продукты австралийского лейбла Modular: проекты Van She и Cut Copy. Звучат как Tesla Boy. Или Tesla Boy звучат как они. По большому счету мировая мода на нью-вейв – логичное проявление глобализации. Вот и нью-вейв у нас свой – такой же качественный и правильный, как на
австралийском лейбле, как в Лондоне.
– Тексты в основном пишет басист Дима Мидборн, у него хорошее лингвистическое чутье, язык знает. Музыку сочиняем вместе и довольно быстро. Знаешь, однажды Мик Джаггер шел по Лондону в расстройстве. Rolling Stones пели в то время чужие песни, своих не было. Директор группы заставлял их писать свои, а они не писались. И вот Джаггер встретил на улице Джона Леннона и рассказал ему о своей печали. Леннон сказал, что у него лежит какая-то недописанная песня, и потащил Джаггера в студию, где оказался Маккартни. За десять минут Пол и Джон сочинили песню. Джаггер чуть с ума не сошел. Мы тоже пишем быстро.

Концерт на Крестовском заканчивается, Антон с Димой спускаются со сцены и улыбаются. Девушки с бокалами кричат: «I love Tesla Boy!» Я слышу, как одна из них удивленно спрашивает подруг: «Русские?!» С залива дует теплый ветер, и мы немного выпиваем с ребятами, смотрим на воду и мерцающие вдали огоньки.

– Путешествовать любишь? – спрашиваю у Антона.
– Ну… У меня есть друзья, которые прямо каждый месяц рвутся куда-то. Я погружен в музыку, а если выключен из процесса, мне плохо. Приехать в другой город с концертом – это для меня гармонично, а просто приехать погулять – не мое. Для меня сейчас отдых – потерянное время. Это не значит, что путешествие не вдохновляет. Увиденное здание, встреченные люди дают эмоции, сразу хочется прийти домой и написать новую музыку.

Молодежь торопится на мосты, вечеринка затихает. Через неделю мы встречаемся еще раз – для съемки в журнал. Парни делают основательный саундчек перед вечерним концертом, с акустикой плохо, и они недовольны. Боря Лифшиц морщится от звука барабанов, эхом бьющего по ушам. Мы выходим на траву и садимся поболтать.

– Что с альбомом?
– Семьдесят процентов уверенности, что выйдет осенью в Англии. Вот сейчас даем в Лондоне три концерта. Как? На нас вышло букинг-агентство, которое захотело посмотреть на нас живьем. Мы работаем, работаем. Видео сняли.
– Давай закончим материал традиционным журналистским вопросом про название группы, – предлагаю я.
Парни смеются, Антон со смехом кивает.
– С шести лет я живу в квартире на Фрунзенской набережной. Под нами там есть трансформаторная. Один приятель, зайдя недавно в гости, спросил, не смотрел ли я фильм «Престиж» про гениального физика и изобретателя Николу Теслу. И сказал: «Слушай, может, ты поэтому пишешь так много музыки – электричество влияет?» После этого я сочинил песню Tesla Boy, а потом и группу так назвал.

– В фильме роль Теслы исполняет Дэвид Боуи!
– Да, услышав когда-то давно его песню Let’s Dance, я и решил, что буду композитором.

Столица живет дальше, переваривая новых героев. Tesla Boy в их череде раздражают «модную» Москву. Во-первых, они не похожи на «русских героев» с зеленой тоской. Во-вторых, они не участвуют в московских сплетнях. То есть живут не той жизнью, которой живет столичная «богема». Их как бы нет в Москве. Ну или скоро не будет.