Борис Хлебников дает мастер-класс по френдингу

Как вы пришли к такой схеме?

Мы написали сценарий по мотивам статьи в журнале «Большой город», где журналисты подслушали треп посетителей московского ресто- рана «Пушкин». Искали деньги два года, но все считали это довольно рискованной затеей. Лена Степанищева пришла с идеей, как можно снять фильм с ограниченным бюджетом: все участники процесса получат гонорар после того, как фильм выйдет в прокат. А почему другие продюсеры сочли идею рискованной? Почти всех смущало, что это критика буржуазного общества, хотя я как раз не хотел делать басни про богатых и обличать. Роман Борисевич, с которым я все фильмы сделал, четко объяснил: слишком экспериментально, много новелл, которые могут не срастись в единую историю. А у других про- дюсеров это вызывало классовую брезгливость, будто мы неправильно повели себя по отношению к обществу, которое они представляют. Они по- человечески обижались, близко к сердцу прини- мали.

Предложить актерам работать за процент — ваше ноу-хау? 

В мире этому, конечно, есть аналоги. Не мог себе позволить Тим Бертон, когда делал первого «Бэт- мена», заполучить Джека Николсона. И Николсон предложил ему, что снимется за процент. В результате получился, по-моему, самый большой гонорар в истории кино. У нас актеры работают на таких же условиях, мы всем заплатим пусть небольшие, но деньги. Важно понять, как работает схема, тогда мы сможем ее повторять. Об одолжении можно попросить один раз, но быть попрошайкой всегда — нельзя. А отказы были? Было два, не буду говорить, от кого. Одному чело- веку не понравился текст, другой, как мне кажется, не очень поверил в проект. Остальные согласились все — кому-то понравился сценарий, с кем-то я лично дружу. Когда фильм будет готов? Думаю, к весне. Сейчас он на стадии монтажа, и что-то уже начало получаться. Хочется, чтобы это был не фестивальный фильм, а зрительская история. 

Чем вас привлек сюжет о посетителях «Пушкина»? В ваших фильмах главными героями чаще были другие типажи. 

Я не вижу разницы. Это герои, которых интересно понять. У меня возникло огромное любопытство, когда я прочитал статью, потому что в ней был точ- ный, замкнутый образ. Он содержал в себе очень тонкую вещь — то, за что мы все любим или не любим Москву. За то, что она сильно отличается от Петербурга. За то, что она дико купеческая. За то, что она очень богатая, грубая, вороватая, пестрая, честная. И жизнь в Москве такая же — быстрая, шумная, вульгарная. Но в ней есть воздух, энергия.

Вообще, это история про москвичей. Любопытно ведь — сколько бы ни разрушал город Лужков, или кто там будет дальше продолжать, с ней ничего не произойдет, потому что она и так эклектичная, аляповатая, как храм Василия Блаженного. В этом ее сила и жизнь. А в Петербурге разломай дом, и любой новый на его месте будет торчать колом. Потому что весь город — ансамбль.

Есть преемственность между купечеством и публикой «Пушкина»? 

Да-да, это все абсолютно то же самое. Их объединяют большие, шальные деньги и такие же страсти и запросы.

Сценарий оставлял варианты для актерских импровизаций? 

Ну, нет. Это было только в случае с Сергеем Шнуровым. Я ему дал почитать сценарий, он говорит: «Слушай, а допиши мне роль! Я много дней и ночей провел в “Пушкине”, и больше всего меня раздражала арфистка, которая сладко перебирала струны и дико меня бесила. Давай я буду сидеть за столом, а потом...». В общем, вы сами увидите, не хочу раскрывать. В сценах с Сергеем были заняты Василий Бархатов, Максим Семеляк и Василий Уткин. Они все не актеры, зато ближайшие друзья, я подобрал их по этому принципу и попросил про- сто беседовать в кадре. Это единственный случай, где была импровизация, а все остальное — четко по сценарию.