Клятва, деньги, две любви

Как драматурги становятся классиками? Когда после смерти их ставят и ставят. В российской литературе их не так много: Чехов, Островский. Например, Вампилов еще не классик, может, когда-нибудь. Лет сто пройти должно. Островский же доказал, что он интересен. Он попал в наш характер и менталитет и, самое главное, нащупал главную болевую тему – столкновение двух мощных понятий: любовь и деньги. В советское время я этого не непомал: любовь была, а денег нет, и они ничего не решали. А сейчас мы берем уже третью пьесу драматурга, где этот конфликт есть. В пьесе «Правда хорошо, а счастье – лучше» два похожих романа: один случился пятьдесят лет назад между купчихой Маврой и солдатом Силой, второй – встреча Поликсены и Платона. Сама бы Мавра не согласилась, чтобы ее внучка выходила за бедного юношу. Но произошло чудо: влюбленные смогли пожениться. А во время репетиций мы поняли, что никакого чуда нет. Это солдат взял клятву с Мавры, чтобы всегда чувствовать себя богатым.

Это чистый театр – чудес в реальной жизни не бывает. И пьеса должна была закончиться плохо. Но по закону постановок нам не нужно плохих концов. Мы приходим за положительной энергией. Поэтому у Мольера, Фонвизина, Шекспира в конце приезжает человек, который все налаживает. Островский придумал эту клятву, чтобы все сложилось.

В сюжете Островского все довольно просто. Но когда репетируешь, находишь столько оттенков, каких-то очень близких нам нюансов бытия. К примеру, идет человек спрашивать свои деньги и придумывает множество ухищрений. Для Островского главное показать, как это происходит. Он очень хорошо знает наш национальный характер, поэтому выходит у него точно. Да и сам драматург открывается не сразу. Кажется, что все понятно, а потом оказывается, что нет, не доглядел.

Стоит сказать, что «Правда хорошо, а счастье – лучше» ставят редко. Лучшее, что я видел – постановка Сергея Женовача в Малом театре. Это мой любимый режиссер, но я не смог принять его трактовку. Возможно, последние события в мире, общий кризис заставили меня иначе взглянуть на пьесу. У Женовача главенствует прелесть летнего вечера, а мне сейчас не до этого. И если у него на сцене лавочки, то у нас – длинный стол и трибуна. У героев постоянные планерки, заседания. Их фирма разоряется, а тут еще и любовь врывается.

Самого любимого героя у меня, наверно, нет. Платон – мальчик странный, лезет на рожон, когда не надо, и он обречен. Такие парни не выдвигаются вперед. Но при этом он светлый. Паликсена – избалованная, все для нее. Но она действительно полюбила Платона. Это правило Островского: если любовь, то безумно роковая, захватывающая. Как у Мавры и Силы – они умрут с этим чувством. Хотя у них свои недостатки. При этом стоит оценить поступок старого солдата: он обещал вернуться сразу после окончания службы, но не сделал этого, оберегал покой Мавры. Я знаю, что сам он бы не пришел к ней. Сила бы оставил письмо, которое Мавра получила бы только после его смерти. Мне кажется, он боялся прийти и узнать, что больше ей не нужен.

Театр «Самарская площадь», май