Американец Роберт Мэпплторп делал снимки, которые были откровением даже для Нью-Йорка 1970-х: обнаженные модели занимались садоэротической гимнастикой, живые цветы напоминали детородные органы. В его объектив мечтала попасть вся богема: художник Энди Уорхол, звезда порно-фильмов Бенджамин Грин, «крестная мама панк-рока» Патти Смит, которая в ту пору была девушкой фотографа. В Петербурге 1990-х, где Белла Матвеева вместе с «Новыми художниками» начинала неоакадемическую традицию, жизнь и искусство тоже шли рядом. Обнаженные фигуры на ее богато декорированных полотнах служат лишь одному – красоте, а ее новая выставка — реверанс в сторону времени, когда нью-йоркское и петербургское жизнетворчество переживало подъем. Первая «эпитафия» для вернисажа, «Посвящение Мэпплторпу», была написана почти двадцать лет назад, после смерти фотографа от СПИДа, но ранее не выставлялась. Оборотная сторона диптиха, где два разнокожих мачо на кричащем красном фоне закрыли глаза в безмолвном страдании, хранит секрет: голубые фабричные цветы на льне, купленном вместо дефицитного в то время холста. А закрывает экспозицию картина «Пигмалион, или Сын народа». Но если в античном мифе скульптор полюбил свое творение и просил у Афродиты столь же прекрасную жену, то в интерпретации Матвеевой загорелый моряк с татуировкой на плече наносит статуе Венеры Милосской сокрушительный джеб. И этот сюжет выглядит приговором классической эстетике, которую неоакадемисты вызвались защищать в конце ХХ века.
«Памяти Роберта Мэпплторпа и Концу ХХ века Белла Матвеева посвящает». AL Gallery, до 25 мая
Комментарии (0)