В 10-летний юбилей самой популярной в мире социальной сети, которая в русскоязычном сегменте является не только и не столько легкомысленным коммуникатором и платформой для селфи, мы отметили пять важных социальных функций русского «Фэйсбука» — по одной на каждый год.
Трибуна рассерженных горожан
Важнейшим элементом арабских революций и волнений в Иране три года назад стал сервис микроблогов Twitter. У нас же, во время гораздо более безобидных столичных протестов зимы 2011-2012, с ролью массовой газеты справлялся Facebook. Сегодня, когда в прежней цитадели несогласных — Живом Журнале — остались только тяжелые на подъем старожилы или же политические фрики, цукерберговская сеть — наиболее естественное (по крайней мере, пока) место общения оппозиционных граждан, в первую очередь в широком смысле этого слова либеральных. В FB также получил дальнейшее развитие специфический жанр медиа-срача: когда пламенно спорят не по конкретному жизненному вопросу, а насчет того, правильно тот или иной медиа-ресурс освещает этот конкретный вопрос, и вообще достоин ли медиа-ресурс существовать: тут можно вспомнить и километровые треды о том, прилично ли либеральному человеку репостить материалы «Спутника и погрома» или разгорающаяся прямо сейчас свара вокруг закрытия телеканала «Дождь».
Платформа для краудфандинга
Здесь удобно и эффективно помогать благотворительным фондам или отдельным попавшим в беду людям, или собирать с миру по нитке на определенные некоммерческие проекты. Более строгая, чем в другой популярной соцсети, система учета личных данных намного снижает риск оказаться объектом работы мошенников. Корыстных «разводок» в FB на порядок меньше, но и тут случаются истории, связанные с манипуляцией благородными чувствами фейсбучных жителей: еще памятен, скажем, жуткий случай ресторатора Кабанова, жестоко убившего свою жену, который разместил трогательный пост о «пропаже» жертвы и долго потом собирал сочувственные «лайки».
Рабочий ежедневник
Появление здесь Facebook стало неоценимым подарком для журналистов, редакторов, пиарщиков и прочих агентов «четвертой власти»: выходить на связь с героями, экспертами, деловыми партнерами и прочее, здесь куда удобнее и приличнее, нежели (снова не упомянуть эту конкурирующую компанию невозможно) в «ВКонтакте», который вообще большинством используется в качестве отдушины для перепоста фоточек с котиками, размещения иллюстраций собственных панк-вечеринок и прослушивания музыки в тематических пабликах. Главное: благодаря FB серьезно снизилась роль изнурительных телефонных переговоров по работе, что особенно радует тайных и явных мизантропов.
Литературный салон
Ежедневные (или, по меньшей мере регулярные) посты всевозможных опиньон-мейкеров, властителей дум и других влиятельных фигур по сути свели на нет жанр авторских колонок, невероятно процветавший во всех изданиях два-три года назад — когда дошло до того, что публиковались популярные колонки про то, как много стали сочинять колонок и когда все это кончится. Все медийные персонажи — от консервативной богини Татьяны Толстой до мастера высокохудожественного нытья Дмитрия Ольшанского, и до по-прежнему невероятно плодовитого эмигранта Олега Кашина — реализуют себя как публицисты именно на личных страницах в FB: многие попросту отказываются (особенно после смерти многих неприбыльных проектов вроде «Русской жизни») излагать какие-то важные мысли посторонним людям за гонорар. В отличие от упомянутого ЖЖ с его более прихотливой системой френдов и рейтинговых постов, такие тексты получают более массовый и бурный отклик. Facebook в России больше, чем Facebook: тут он замещает не только публичную политику, но часто и большую литературу.
Коллективное бессознательное
Facebook отражает коллективные страхи, желания и стереотипы взрослых и преимущественно образованных россиян ровно в той же степени, как «ВКонтакте» — разношерстного молодняка, а «Одноклассники» — далеких от тревог гражданственности обывателей из российской глубинки. Здесь, так же как и в реальном мире, по цепной реакции возникают групповые истерики, устраивается травля неугодных, рушатся репутации и зажигаются фальшивые звезды. Некоторые враги либерального ядра русского FB используют выражения «новый партком» и «коллективная княгиня Марья Алексевна»: но, собственно, и тетеньки на брежневском партсобрании, и великосветские кумушки времен Грибоедова тоже были воплощенным коллективным бессознательным своих эпох — в этом смысле технологии вряд ли способны что-то изменить.
Комментарии (0)