Юрий Перелыгин, руководитель проектной компании «Ленгипрогор», не причисляет себя к архитекторам — роль градостроителя ему ближе. Почувствовать на себе его миссию вслед за Санкт-Петербургом и Иркутском настал черед Самаре — организация выиграла тендер правительства Самарской области на проектирование исторического центра города.
Презентация проекта планировки территории так называемой стрелки вызвала в профессиональной среде волнения разного толка. Издание оставляет вопрос транспортных развязок, технических параметров нового проекта, его экономической целесообразности на суд профессионалов отрасли. Мы выясняем, кто такой этот «чужеродец», приехавший менять святая святых — заброшенную территорию с памятниками архитектуры, культурного наследия и одновременно маргинальную локацию.
Гущина: Юрий Александрович, какой город мира вам кажется идеально совмещающим комфорт и красоту городской среды?
Перелыгин: Догадайтесь с трех раз. (Улыбается). Конечно, Санкт-Петербург. Мне нравится, прежде всего, отношение горожан к своему городу. Это также чувствуется в Лондоне, Челси. В Бресте невообразимо чисто: можно сидеть на уличной плитке практически в любой части города.
Гущина: Да, когда вокруг заботливо сохраненная архитектура и в каждом акте власти и бизнеса чувствуется забота о комфорте горожан, тогда и мусорить не хочется. Что первично?
Перелыгин: Не забывайте, что Санкт-Петербург времен развала Советского Союза был военно-индустриальным городом. Когда основная функция исчезла, открылась страшная картина: Невский стремительно ветшал, кругом разруха. Но такое положение влечет и перспективу — есть, во что инвестировать. К Самаре это тоже относится. Изменения к лучшему начинаются с отношения жителей к своему городу — нужно создать хотя бы один позитивный пример.
Гущина: Кто обычно в крупномасштабных проектах запускает процесс, и благодаря чему они реализуются в первую очередь?
Перелыгин: Все начинается с упаковки идеи — с того, что мы уже сделали в отношении исторического центра Самары, в рамках мастер плана. Ну и главное — создание механизма доверия всех уровней власти друг к другу. Для таких крупных проектов основной ресурс — именно доверие, не деньги. Правительство Самарской области сделало первый шаг. Дело за муниципальной и федеральной властью. После согласований инвестор, видя, какой уровень власти во что вкладывает, находит в крупном социально-экономическом проекте способ заработать. Заканчивается работа команды «Ленгипрогора», когда стартовала реализация и создан механизм управления ею.
Гущина: Самарские инвесторы уже присматриваются к вашему проекту?
Перелыгин: Да, особенно те, кто на этой земле «сидит» и не знает, что с ней делать. Теперь все вокруг зашевелилось, и, конечно, собственники выстраивают взаимодействие. Но, опять же, ждут согласованности действий власти. Это ведь не завод построить. Башню Газпрома проще возвести. Здесь же очень много компонентов.
Гущина: Как сделать так, чтобы получилось не как всегда, а как хотели? Ведь вы сами говорили: ситуация в Самаре достигла предела — уезжает молодежь, рассеивается креативное сообщество. В таком случае за дело возьмутся те же, кто строил наше не самое красивое «вчера».
Перелыгин: Механизмы, которые мы создаем, нацелены на то, чтобы не получилось, как всегда. (Улыбается). У нас есть все инструменты: есть управляющая компания «Хлебная площадь», которая будет выполнять функцию заказчика-застройщика на всей территории проекта; есть градостроительный комитет, призванный оценивать стилистику архитектурных решений принимаемого проекта, а кроме прочего — межведомственная комиссия. В нее входят представители областных министерств и городской власти — департаменты строительства, ЖКХ, благоустройства, культуры, экономики, транспорта. Весь проект — под патронажем губернатора. В конце концов, есть те самые исторические домики, которые задают стиль всей территории. Получается целая система противовесов.
Гущина: Проекты, подобные Самарскому, начались с Санкт-Петербурга времен Анатолия Собчака. Потом — Иркутск, а сейчас параллельно с нашей стрелкой идут работы в Красноярске, Ульяновске, Калининграде. В каждом городе своя команда?
Перелыгин: Команда немногочисленная, и в некоторых случаях работаем дистанционно. Всего в «Ленигипрогоре» активных и во всем участвующих — тридцать пять специалистов. Кроме прочего, я председатель совета директоров федерального института РосНИПИУрбанистики, где трудятся триста пятьдесят сотрудников. Когда необходимо, мы работаем как единая команда.
Гущина: а кто собственно обычно является инициатором подобных проектов?
Перелыгин:Буквально вчера мне звонили с Сахалина, из Углегорска. Город «убитый», занимается, как следует из названия, добычей угля. Высшее должностное лицо призывает: давайте что-нибудь с этим сделаем. Вот такие люди еще в нашей стране попадаются — не те, что держатся за власть, а те, что стремятся остаться в истории. С такими хочется работать. В Самаре такой человек – губернатор области Николай Иванович Меркушкин, который, безусловно, хочет привести город в порядок.
Гущина: Но, складывается ощущение, что такие люди скорее исключение, что время целеустремленных персон прошло. Не достает людей широкого жеста, стремящихся сделать что-то выдающееся и красивое, подойти к вопросу со всей ответственностью за историческую перспективу, эстетическое удовольствие окружающих. С чем это связано?
Перелыгин: Мне кажется, с потерей этических ориентиров в стране и проблемой национальной самоидентификации, чувства гордости. С утратой понимания, в чем состоит русскость и особость. Когда стимул есть, человек спокойно работает, не гонясь за сиюминутным успехом. Самая большая проблема предпринимателей сейчас — короткий век. Ты не можешь рассчитать на пять лет вперед, и должен заработать за один цикл, так что длинные проекты тяжело даются. Государство только в 2006 году перешло к трехлетнему бюджету, а до этого планировало его на год. Как в таких условиях уверенно просчитать, какие параметры повлияют на тебя? Поэтому все стремятся заработать сразу, с одной сделки. Эта общая проблема связана с отсутствием институциональной преемственности власти.
Гущина: Стратегия-2025, принятая в Самаре, в этом смысле, выполняет функцию ответственного планирования?
Перелыгин: Это важная практика. Вот вы хотите завести ребенка. Значит, планируете на двадцать пять лет вперед свою жизнь. Как может государство планировать на год? Поэтому само по себе определение вектора движения хорошо тем, что тренирует ответственность тех, кто его формулировал.
Ольга Иванова, руководитель управляющей компании «Хлебная площадь» и одноименного проекта
В конце прошлого века, проводился социальный эксперимент, который выявил следующее. Если разбить в доме окна и оставить груду стекла, это вызывает соответствующие действия — в округе сразу скапливаются горы мусора, люди чаще нарушают принятые нормы поведения, когда видят, что другие тоже так поступают. Люди получают как бы негласный сигнал дозволения к деструктивному поведению. Заразителен как плохой, так и хороший пример.
Реконструкция затронет территорию исторического центра, ограниченную улицами Комсомольской и Фрунзе, акваториями рек Волги и реки Самары.
Объект "Дом губернатора" является объектом культурного наследия. Он же — особняк Субботина-Шихобалова. Построен в начале 1880-х годов. В 1906-1910 годах сдавался в аренду под резиденцию губернаторов — сначала Ивана Блока, а после его убийства Владимира Якунина.
Комментарии (2)