Личный опыт: я медицинский генетик из Осло и теперь буду заниматься диагностикой COVID-19

О тестах ДНК, дефиците средств дезинфекции всеобщей мобилизации

Я родилась в маленьком заполярном городке Мурманской области, но 17 лет живу в Норвегии. Здесь я подтверждала свой школьный аттестат и получала высшее образование биоинженера. Последние 7 лет я работаю в отделении медицинской генетики Университетской больницы Осло, занимаясь секвенированием генома. Мое отделение не работает напрямую с пациентами. Нам поступает история болезни и биоматериал для исследования. Мы изолируем ДНК, затем в лаборатории подготавливаем так называемую «ДНК-библиотеку» и далее в дело вступает секвенатор, который в течение трех суток проводит биоинформатическую расшифровку генома. С помощью различных дата-баз мы выясняем, может ли та или иная мутация в интересующем нас гене объяснить заболевание. Будущее, безусловно, за генетикой. В Норвегии, например, запрещены генетические тестирования в частных клиниках — эта область полностью контролируется государством. Считается, что «играть» с ДНК-тестированием неэтично. Люди хотят знать свое будущее или прошлое, но могут морально быть не готовы к результатам. Они не задумываются, как хранится эта информация и где она дальше может быть использована.

Когда в Норвегии началась вспышка COVID-19, из своего отделения я была призвана в вирусологию, чтобы работать с диагностикой SARS Cov-2. Полученное мной образование биоинженера находится на стыке разных специальностей — генетики, микробиологии, вирусологи, биохимии и позволяет работать со многими диагностическими инструментами, лабораторными системами. Силы норвежского здравоохранения полностью мобилизованы, чтобы ликвидировать пандемию. Например, наши коллеги-врачи, ушедшие на пенсию, вновь возвращаются в больницу — правда, работают уже на менее критических позициях. На данный момент (31.03 — прим. Ред.) в Норвегии 4650 тысячи зараженных и 39 смертей. Это не какие-то жуткие цифры, но для небольшой страны с населением в 5,5 млн человек существенные. Мы все тут немного вздрогнули. 

Перед врачами и учеными в Норвегии не стоит каких-либо сверхзадач от правительства — например, первыми в мире создать вакцину от коронавируса или найти лекарство. Что касается расшифровки генома SARS Cov-2, сейчас нам достаточно информации, уже полученной учеными из других стран мира (расшифрованый геном лежит в открытом доступе в международной базе GenBank). Но в будущем все же планируется провести полное геномное секвенирование вируса, чтобы изучить, с какой скоростью вирус мутирует как в рамках одной страны, так и между государствами. Например, исландские генетики на данный момент обнаружили 44 мутации вируса только внутри своей страны. В разработке вакцины и лекарства Норвегия помогает финансово — правительство выделило 1 млрд евро на международную исследовательскую работу в этой области. Задача врачей сейчас — это снизить число заболевших и сохранить свое здоровье и здоровье своей семьи.

Самая напряженная ситуация, как и в других странах, наблюдается с аппаратами ИВЛ и средствами дезинфекции. Дезинфекторы используют не только внутри медицинских учреждений, но и, например, для ежедневной обработки общественного транспорта. Их доступности мешают проблемы с поставками, очереди на границах европейских стран. На прошлой неделе наша больница ждала партию дезинфицирующих средств из Польши, но на таможне их просто не пропустили. Польское правительство решило вопрос в пользу своего населения. Вот такие торговые войны. Компактные анисептики для личного пользования можно найти в любом магазине. Напоминаю, что эффективны только те, содержание спирта в которых превышает 60%. 

О недомерах, тест-системах и миллениалах с COVID-19

На мой взгляд, в борьбе с пандемией нет чрезмерных мер, я скорее вижу недомеры у некоторых стран. Например, президент Бразилии отрицает, что коронавирус существует — он называет это социальным хаосом, обвиняет медиа-пространства в раздувании проблемы и считает, что это выгодно поставщиками медикаментов. Хотя никаких специальных медикаментов, к сожалению, по-прежнему нет. Некоторыми государствами долгое время высказывались мысли, что ничего ограничивать не надо. А стратегией должна стать выработка коллективного иммунитета. Такой позиции придерживался и премьер-министр Великобритании Борис Джонсон. В Норвегии сильно критиковали такой подход. Спустя некоторое время Великобритания ушла на карантин. Эпидемиологи объясняют, что стратегия коллективного иммунитета неэффективна: мы видим что вирус мутирует, появляются новые симптомы, из-за этого сложно разработать вакцину и сложно эффективно вырабатывать коллективный иммунитет. Если не будут соблюдаться меры, то в Норвегии, по оценкам экспертов будет заражен каждый 8-й житель. Сейчас нужно сделать все для того, чтобы не оказаться в ситуации, когда люди умирают в коридорах и врачи должны выбирать, кого из них спасать.

Российские подписчики спрашивают меня, стоит ли делать тест на коронавирус, если ты здоров или два раза чихнул? Не стоит. Во-первых, даже тест-системы от Всемирной организации здравоохранении, которые используются в Норвегии, показывают лучшую чувствительность при достаточной вирусной нагрузке, то есть результат может быть ложно-положительным или ложно-отрицательным. Во-вторых, не стоит перегружать систему здравоохранения. У нас на данный момент тестируют не всех, а людей из группы риска (легочная недостаточность, заболевания сердечно-сосудистой системы, онкология, диабет, повышенное давление, возраст старше 65 лет) и с симптомами коронавируса: высокая температура, затрудненное дыхание, боли в груди. И даже у группы риска должны проявиться симптомы, чтобы их проверили.

Это миф, что миллениалам не страшен коронавирус. Да, согласно статистике министерства здравоохранения Норвегии, самый распространенный возраст зараженных — от 30 до 60 лет. На данный момент с вирусом госпитализировано 317 человек в разной степени тяжести. В отделении интенсивной терапии лежит 97 человек. Среди них есть как люди в возрасте 30 лет так и моложе. Спортсмены, адепты ЗОЖ, люди без каких-либо сопутствующих болезней — они тоже попадают в интенсивное отделение. Сложно предсказать, какое влияние коронавирусная инфекция окажет на организм. Но смертельные случаи — это в основном пожилые люди, в том числе из домов престарелых. Средний возраст умерших от коронавирусной инфекции людей в Норвегии — 84 года. 

О запрещенных дачах, прогулках на балконе и принятии самоизоляции

Полный локдаун в Норвегии случился 12 марта. В первые два дня была классическая для всех стран ситуация — паника в магазинах и фотографии пустых полок в продуктовых магазинах в Instagram. Но все быстро пришли в себя. Критические инфраструктуры продолжают работать, все остальные трудятся удаленно, школы, садики, университеты — закрыты. Комендантского часа или запрета выходить на улицы нет: будьте осознаны, соблюдайте дистанцию в метр, чихайте в локоть, обязательно мойте руки с мылом. Как и в России, плановые приемы или госпитализации перенесли на неопределенный срок — чтобы пациенты не приезжали в места с высокой концентрацией зараженных. У населения не было отрицания принятых мер, к тому моменту Италия уже стала разорвавшейся бомбой и все понимали, к чему мы можем скатиться. Правительство если и критиковали, то только за замедление темпов. Хотя по сравнению с другими странами Норвегия среагировала достаточно быстро.

Один из самых болезненных запретов для норвежцев – это запрет на поездку на свои дачи. Дача для норвежцев такой же предмет национальной гордости как лыжи или фьорды. Запрет был введен для того, чтобы не допустить занесения коронавирусной инфекции из крупных городов в деревушки и дачные поселки, где местные больницы не обладают необходимыми ресурсами. Следить за соблюдением правила обязали представителей самих коммун, а нарушители платят штраф в две тысячи евро.

Я прочувствовала нахождение в карантине одной из первых в Осло. Когда в Китае уже бушевала эпидемия, я улетела в Японию. Это был сюрприз моего жениха на день рождения, и я не знала, куда мы летим, когда собирала чемоданы. Во время отпуска была легкая тревожность – в Токио уже была куча людей в масках (и их отсутствие в аптеках), повсюду предупреждения о необходимости дезинфекции рук. В начале февраля меня отправили в карантин. На тот момент Япония сообщала об одной тысяче заболевших, но это оказалось достаточным условием для моей изоляции, так как я являюсь работником критической инфраструктуры. Тест на Covid-19 оказался отрицательным, но я строго следовала инструкциям и две недели гуляла только по периметру своего балкона.  

Мои родители и бабушка живут в России, я навещаю их каждый год. С момента локдауна в Норвегии я постоянно держу их в курсе событий, рассказываю все новости и статистику по пандемии, которую мы получаем от министра здравоохранения. Я очень рада, что они у меня такие сознательные и соблюдают необходимые правила безопасности и дезинфекции. А бабушку ради ее же эпидемиологического благополучия мы напугали так, что она практически заварила дверь в квартиру.

Как я писала в своем инстаграме @shmakeworld, отношение к ситуации меняется уже после первой недели самоизоляции. Первые дни — это ужас, паника и отрицание того, что мы теперь вынуждены жить в этой реальности. Потом все начинают расслабляться, находят радость в том, что не нужно никуда бежать, можно высыпаться и завтракать дома, посвящать время себе. Конечно, никто не успел подготовиться к таким изменениям. Если бы я знала заранее, что после Японии меня отправят в карантин — купила бы краску для стен и сделала в спальне ремонт. Не все, но многие уже воспринимают этот опыт как передышку от сумасшедшего жизни темпа жизни. Последние 5 лет мы транслировали Вселенной только одно: «Нет на это времени! Нет времени на детей, родителей, занятия спортом, новую книжку или выставку». И Вселенная такая: «Да пожалуйста!»

Лично я верю, что нынешняя ситуация может изменить мир к лучшему. Конечно при условии того, что правительство принимает необходимые меры для поддержки людей. В Норвегии очень высокий уровень доверия государству. Они с самого начала были честны в отношении возможных сложностей. Так как вся страна на карантине и хоум-офисе, субсидируются малые и крупные бизнесы, студентам выплачиваются дополнительные стипендии, а все, кого сократили из-за закрытия предприятий — получают от 60% до 80% зарплаты. И как поет Леван Горозия (L'one): «Сотни препятствий, лeд порой тонкий. Сдаться легко, но надо быть стойким».