Полтора года назад в «СамАрте» сменился художественный руководитель, а следом за этим событием – заметно преобразился и весь театр. Мы поговорили с Денисом Хуснияровым о тоске по дому и семье, старте работы без «демоверсии», консервативности зрителей, напряженности внутри труппы и честности самарской аудитории.
Год назад вы говорили, что успели прочувствовать Самару пока что только поверхностно: рассказывали и про пыль на улицах города, и про пробежки по набережной. Что изменилось за полтора года?
Я настолько увлечен ежедневной работой, что практически не выхожу из театра с утра и до поздней ночи. Так что за это время я не узнал Самару лучше и больше. Да, я все еще бегаю по набережной, а пыль так и лежит на улицах города.
А как же выходные?
Выходных тоже практически не бывает, а когда бывают – я летаю в Питер к семье. Отдых для меня – большая роскошь. Из запоминающегося – не так давно искупался в Волге в районе Мастрюковских озер. Впервые!
Семья до сих пор живет в Питере? Нет ли у них в планах переехать в Самару?
Мы об этом долго и серьезно думали. Дело в том, что дети сейчас в таком возрасте, когда им важны различные факультативы: и музыкальная школа, и художественная школа, и хореография, и изучение английского языка. Переезд станет большим стрессом не только для них, но и для меня. К тому же контракт с театром у меня подписан на три года: нет четкой уверенности, останусь ли я в Самаре или вернусь домой.
Насколько часто удается бывать в Питере?
Количество раз не скажу, но в общей сложности из 12 месяцев я провел 10 здесь, в Самаре. В Питер ездил только на выходные. Для меня этого катастрофически мало, я практически не вижу семью. Это сильно меня угнетает.
Как вы сами себе отвечаете на вопрос, где сейчас ваш дом?
Я живу в театре и практически никуда не хожу: просыпаюсь и спускаюсь в кабинет или репетиционный зал, а вечером просто поднимаюсь на второй этаж в свою комнату. В глобальном смысле мой дом в Петербурге. В Самаре я всего полтора года: только присматриваюсь к городу, привыкаю к театру. Говорят, твой дом там, где твоя работа: отчасти можно сказать и так. Театр – мой второй дом.
Часто ли накрывает грусть по дому?
Да, я скучаю по дому и по семье. Это мое место силы, а когда я вдали от этого места, конечно, становится тяжело. Помогает отвлечься интересная рабочая жизнь в театре – это здорово затягивает. Иногда руки опускаются, иногда снова появляется вера в то, что все будет хорошо. Все волнообразно.
Работа за полтора года – что удалось изменить?
Многое сделано внутри театра, в том числе и то, что не заметно зрителям и тем, кто не посвящен в процесс. Это и про структурные изменения, и про кадровую политику, и про частичную смену штата, и про налаживание систем работы всех отделов. Полтора года назад в театре был, можно сказать, бардак. Края до сих пор еще не видно.
Но и в плане продуктов многое сделано: например, были выпущены четыре спектакля. И я, и приглашенные режиссеры стараемся как-то взбодрить труппу в профессиональном смысле. Театр «СамАрт» в последние годы ушел в музыкально-комедийное ответвление – оно имеет свои тонкости и специфику, в которых артисты зачастую теряют навыки и сноровку актеров драматического театра.
Что означает «взбодрить»?
Взбодрить – это как раз вернуть их в правильное профессиональное русло. Легкие жанры, к которым относятся те же мюзиклы, не требует погружения и подключения внутренней работы души. Это жанр праздника, яркое и легкое существование на сцене. А вот психологический театр – это сложная работа: артист пропускает через себя переживания, вызывает в зрителях какие-то сложные, зачастую болезненные и горестные чувства. Это не про развлечения.
Правильно ли я понимаю, что работа с коллективом и стала для вас самой сложной?
Чаще всего, когда приглашают главного режиссера или художественного руководителя в театр, а труппа его не знает, специалисту предлагают «пробную» постановку. Через нее все участники процесса притираются друг к другу. Так проще и понятнее. В моем случае было иначе: я вошел в театр не как режиссер, а как руководитель – без так называемой пробы пера. Некоторое время между мной и артистами было заметно напряжение.
Первый спектакль «Воскресение» я поставил только через год после старта работы. Тут у нас с труппой и произошел контакт. Мне кажется, сейчас то напряжение начинает постепенно исчезать. Артисты поняли, кто я и чего я хочу. Были истории, когда труппы из других театров поднимали бунты, если их что-то не устраивало. У нас же такого нет: в «СамАрте» очень порядочные артисты.
Сразу напрашивается вопрос: нужно ли руководителю быть еще и психологом?
Считаю, что любой режиссер и художественный руководитель по умолчанию обладает некоторыми психологическими навыками. Пусть не совсем профессионально, скорее, на интуитивном уровне.
Любое произведение литературы, с которым мы работаем, описывает те или иные ситуации, происходящие в жизни людей: будь это трагедия, комедия или мелодрама. Такая работа уже предполагает, что человек неплохо разбирается в других людях и ситуациях.
В прошлом интервью для «Собака.ru» вы говорили, что пока аккуратно относитесь к экспериментам в своей работе. Спустя полтора года это прошло?
Я аккуратен в работе до сих пор, но смотря о каких направлениях мы говорим. У нас их два: основной репертуар и параллельное направление – «Эскиз-театр». Второе идет вне основных сцен: там мы как раз и экспериментируем, сочиняем, пробуем, балуемся, изучаем и анализируем.
На большой сцене, считаю, что этому не место. Эксперименты близки 10% основной аудитории, а остальные 90% не очень хорошо их воспринимают, не понимают и не хотят видеть.
У нас такая консервативная аудитория?
На мой взгляд, даже слишком, но это не плохо и не хорошо. Самарская публика ходит в театр за понятными вещами, для нее это место отдыха, красоты и веселья. Например, у нас есть спектакль «Возвращение» по Андрею Платонову: там требуется работа зрителя, его включение. Со временем мы видим, что публика воспринимает его достаточно сложно: билеты не раскупаются в один миг. Но и такие спектакли нужны: я бы хотел показывать публике, что театр может быть разным.
Есть ли в самарских зрителях то, что отличает их от остальных?
Самарцы всегда встают в конце спектаклей, чтобы поблагодарить актеров. Удивительно, что так происходит даже тогда, когда им не очень понравилась постановка. В Москве и в Петербурге зритель искушенный и здорово накормленный: аплодисменты и вставание в конце выступления – показатель того, что им действительно все понравилось.
Можно ли сказать, что эта реакция самарцев не совсем честная?
Нет, это, скорее традиция, уважение и благодарность артистам.
Можете ли вы вспомнить самую приятную обратную связь от ваших коллег?
За эти полтора года набрала обороты наша гастрольная жизнь. Недавно мы ездили в Петербург на фестиваль «Молодежь.
Театр. Фест» с нашим спектаклем «Возвращение». Огромный зал ТЮЗа на 700 человек почти полтора часа сидел молча, затаив дыхание. В конце нашу труппу ждал взрыв аплодисментов: ребят не отпускали со сцены, вызывали на бис, кричали «Браво!» и задаривали их цветами.
В этот момент я увидел, как артисты выдохнули: у них проснулась вера в себя, в то, что они делают. Мне кажется, ради этого и стоит работать. В этот момент я понял, что пришел в этот театр не зря.
К чему готовиться зрителю в ближайшем сезоне?
Из ближайших планов: 13 сентября 2024 года у нас будет премьера спектакля «Буря» по Шекспиру. Режиссер спектакля – Мурат Абулкатинов – входит в топ молодых режиссеров России. Под Новый год с профессиональным режиссером Дарьей Борисовой выпустим детский мюзикл «Рождественская песнь» по Чарльзу Диккенсу. В марте 2025-го Самару ждет спектакль по пьесе Александра Володина «Пять вечеров» – семейная история из советских послевоенных реалий. А в апреле-мае 2025 года Галина Зальцман выпустит спектакль «Бесконечная история» по известной одноименной детской сказке.
Фото: Алексей Герланц
Комментарии (0)