Художественный руководитель театра-студии «Грань» Денис Бокурадзе сделал все, чтобы свой пятьдесят третий день рождения он – театр – встретил в новом статусе и новом – его уже почти достроили – здании. Перед премьерой «Ученых женщин» которую «Грань» сыграет в своем старом «доме», Денис поделился с «Собака.ru» мыслями о будущем театра, «театральном» возрасте и главными задачами театра будущего.
На стыке эпох
Всегда было интересно, что ощущает человек в момент перехода от одного этапа к другому: от стадии «прошлое», на которой было сделано так много, к стадии «будущее», на которой будет сделано еще больше?
Тут важно отметить, что это «будущее» уже началось. И я к нему очень долго и терпеливо шел, старательно приближая этот момент. Будущее, о котором я говорю – это новый статус театра, который со 2 октября стал государственным. И мое желание добиться этого статуса для театра легко объяснить практически. Все просто! У любительского театра-студии есть два пути развития: в одном варианте он умирает и прекращает свое существование, а во втором – становится профессиональным. В нашем случае театру повезло: Эльвира Анатольевна интуитивно передала театр мне, отметив в нашем с ней последнем разговоре, что, если я ее предложение не приму, «Грань» просто закончится. И такой сценарий развития событий был очень вероятен: помещение театру не принадлежало, поэтому с ее уходом какие-то активности во Дворце культуры скорее всего продолжились, но театра-студии «Грань» уже бы не было. Это факт. Поэтому она и выбрала меня, чтобы я продолжил развивать «Грань» – жизнь театру мы продлили. Но, в какой-то момент я понял, что она ощущала. Понял, что мы не вечны, что рано или поздно я тоже окажусь в поиске человека, которому нужно будет передать театр. А театр для меня – это не просто любимая работа. Это вся моя жизнь! И тогда я решил сделать все, чтобы то, над чем мы так много работали не пропало. То есть решил сделать «Грань» профессиональным театром – это стало моей главной целью. Понимаете, театров-студий по городу и по стране много: буквально сотни, если не тысячи. Они работают при Дворцах культуры, школах и институтах. Но не все студии становятся государственными – нужны веские аргументы, чтобы получить этот статус. Что может стать аргументом? «Громкие» спектакли, победы на фестивалях, грамоты и дипломы – это единственный для театра путь доказать, что он заслуживает государственной поддержки. И нужен не один спектакль, и не два: все должны понять, что это не просто вспышка или стечение случайностей, а закономерность!
И с чего начался ваш путь к статусности?
Сначала мы получили актерские ставки во Дворце культуры. Потом начались победы на фестивалях, к нам стали приезжать гости из театрального коммьюнити, потом мы начали привозить и показывать свои спектакли в столице. В какой-то момент я понял, что мы выбрали правильный курс. Знаете, когда я начал думать о новом здании? В 2014 году! Потому что уже тогда понимал, что, даже если сейчас нашей труппе комфортно в помещении, скоро наступит момент, когда нам будет тесно. И не хотелось, чтобы кто-то потом сказал: «Ну, что же ты раньше не подумал!» Потому что подумал. И не просто подумал, а понял, что подходящего здания в городе нет и его придется строить. А это, сами понимаете, процесс не самый быстрый: у меня почти десять лет ушло на то, чтобы доказать городу и области важность «Грани», сформировать интерес к нашим спектаклям и выйти на уровень, когда достать билеты на постановку – самый настоящий квест. И теперь никто не скажет, что мы не заслужили новый статус, новый дом и новый уровень.
«Маски», годы и люди
Говоря о победах на фестивале: можно ли поставить спектакль под «Золотую Маску»? И было ли желание угадать, чего «хочет» жюри?
Желания такого никогда не возникало, да и не знаю я как это делать: каждый раз жюри «Маски» меняется, потому что туда постоянно подбирают представителей разных направлений. Можно сказать еще проще: этот – как и любой другой – конкурс – лотерея. Потому что у каждого жюри свои вкусы. Это как разные компании заказывают в ресторане что-то свое: кто-то попросит чаю, кто-то шампанского, а кто-то беленькой. И этот выбор зависит от вкуса, от воспитания и от тысячи других факторов. Можно ли, вообще, оценивать искусство категориями «хорошо» или «плохо»? Нет, конечно. Можно ли найти критерий, по которому один спектакль лучше другого? Он только один: тебя или затягивает, или нет. Происходит с тобой что-то во время просмотра, или нет. «Попадает» в тебя спектакль, в твое настроение, воспитание, детские воспоминания и так далее, или нет. Выбор жюри предсказать невозможно, поэтому и занимать роль судьи всегда сложно: в какой-то момент придется принимать решение, понимая, каким важным оно может стать и для театра-победителя, и для театра-проигравшего.
Путь длиной в десять лет – интересно даже стало, как измеряется возраст театра? Вот, к примеру, говорят, что, если коту пять лет, это считается за двадцать человеческих. А за сколько человеческих считаются те десять лет, которые вы делали театр профессиональным?
Наверное, в каждом театре время течет по-своему. Да и скорость шагов тоже может быть разной! Пожалуй, скажи Владимир Владимирович, что в Новокуйбышевске нужно театр построить, его бы, скорее всего, за год возвели. А вот когда в это нужно втянуть десятки людей, чтобы они сначала уделили тебе немного внимания, а потом выделили средства, на это нужно чуть больше времени. У меня вот десять лет ушло почти. Но и гордости в таком случае, конечно, больше: когда сам прошел через все этапы, сломал лед неверия и нашел правильные слова. И силы нашел держаться выбранного курса, независимо от погоды и настроения. Честно скажу: мелькало порой «А не бросить ли все это!» Но, если говорить о возрасте, стоит напомнить, что «Грани» в этом году пятьдесят три года исполнилось двенадцатого ноября. А второго октября родился новый театр. Поэтому, если говорить метафорами, можно сравнить наш путь с дорогой счастливой семьи: встреча, влюбленность, отношения и запланированная беременность, которая даст возможность продолжить себя в детях и их воспитании. И сейчас, с получением нового статуса, мы буквально на девятом месяце: в следующем году откроется новое здание, в которое нужно будет вдохнуть жизнь. Наполнить его энергией, силами и процессами. Найти актеров и режиссеров, потому что я физически даже не смогу работать один во всех залах, организовать деятельность разных направлений. Впереди много работы, чтобы театр, рожденный в новом качестве, начал потихонечку формироваться в социуме и заявлять о себе. Но его «родители» молоды, полны сил и готовы воспитать «малыша», дать ему образование, поставить на ноги и вывести в свет, чтобы радоваться его успехам.
Много инициатив и планов нового театра завязано на людях. Нет ли опасения, что человеческий фактор может его подкосить? Вы уже видите людей, которые станут режиссерами, например?
Пока у меня есть силы, я подбираю и смотрю. Не все, кто к нам попадает приживаются – естественный отбор никто не отменял. А еще крайне редко бывает, когда с первого контакта понимаешь, на что человек способен. Нужно поработать с ним, понять, на что он способен. Кто-то сам отказывается от ответственности, с кем-то у меня не получается работать, а кто-то остается. Это и есть тот самый путь взросления и становления театра – его воспитание очень похоже на воспитание человека. Поэтому «назначить» людей «по команде» просто не получится. Чтобы театр «вырос» образованным, воспитанным, грамотным и культурным, нужно пройти с ним определенный путь, чтобы настроить и запустить нужные процессы. Строительство – это понятная часть процесса. Когда начнется работа с «человеком» будет сложнее. А может и важнее. В штатном расписании нового театра двести сорок три штатные единицы, которые должны превратиться в слаженную команду. Когда я начинал, нас было двое. И потом мы же теперь со своей бухгалтерией, со своими юристами и другими службами – раньше все эти процессы обеспечивал Дворец культуры, а теперь мы стали самостоятельными. Да, человеческий фактор важен, но формирование команды – процесс неспешный и не быстрый. Это точечные буквально вживления в живой организм театра. По одному человеку. По два. По три. И это одна из важнейших задач которая стоит перед нами.
А есть ли секреты у мастера?
Вы знаете, почему у вас получилось превратиться из маленькой театра-студии в государственный театр?
Только вчера слышал по телевизору, как один мужчина красиво ответил на этот вопрос! Думал записать, но забыл! Знаете, был бы рецепт, все было бы гораздо проще: все бы им пользовались и все у всех бы получалось. Но такого рецепта нет. А вот что-то свыше есть, наверное. Оно и работает.
Магия места?
Дело не в месте, разумеется! Человек может приехать в самый лучший театр, стать худруком и развалить его буквально за считанные месяцы – такие случаи не единичны. Дело все-таки в человеке. Я двадцать четыре часа в сутки живу театром и чувствую, что многие вещи идут свыше – это просто на энергетическом уровне ощущается. Поэтому можно сказать, что я иногда выступаю в роли транслятора. Хотя, место тоже имеет значение. Не просто же так я постоянно слышу: «Ну и чего ты сидишь в Новокуйбышевске своем, если тебя в Москву зовут?» Но я же обещал Эльвире Анатольевне, что буду здесь и буду с этим театром. Обещания нужно держать! И главное от слова-то уже не откажешься.
А возникало хоть раз желание отказаться от слова и нарушить обещание?
Нет! Были моменты, когда я уставал и хотел отдохнуть – безусловно. Но отказаться от слова? Нет
Можно ли говорить о том, что как-то изменилось восприятие того, что вы делаете? Нет желания ставить другие спектакли или искать новые форматы и решения?
Моя задача – сделать репертуар театра сбалансированным. Чтобы каждый нашел свое: и подросток, и зрелый зритель. Например, «В сапоге у бабки играл фокстрот» рассчитан скорее на подростковую аудиторию, а «Старший сын» – на взрослую. При этом оба спектакля прекрасно сочетаются, складываясь в своеобразный диптих: в одном чужие люди становятся родными, в другом наоборот – близкие отдаляются друг от друга. У нас есть Шиллер и Шекспир, есть серьезные и вдумчивые спектакли, а есть «Корабль дураков». То есть я стараюсь разными направлениями привлечь зрителей разного возраста Поэтому у меня нет какого-то ярко-выраженного направления – у меня есть стилистика. И, знаете, так интересно слышать порой: «Бокурадзе повторился». Ну, конечно, повторился: у меня есть свой почерк. Вы хоть раз слышали, чтобы ругали Айвазовского, например, за то, что он снова нарисовал море? Никто же не говорит ему: «Ну, что же ты, дружище, опять одно и то же рисуешь!» И потом, разве можно сказать, что «Корабль дураков», к примеру, и «Дракон» – это одно и то же? Нет. У каждого режиссера есть свое видение. Хотите выбрать то, что вам нравится – ищите «своего» режиссера. Хотите разных направлений и прочтений – ходите по разным театрам.
Мне кажется, что и на один спектакль можно несколько раз сходить, потому что никогда не получается увидеть все с первого раза. В итоге каждый просмотр открывает новые детали.
И в этом большой плюс театра! Всегда стараюсь, чтобы у спектакля было несколько планов, поэтому совершенно нормально, когда не все открывается с первого просмотра. Некоторые с первого раза даже идею не понимают: прозрение приходит на втором или третьем просмотре. И это не значит, что спектакль плохой. Театр – это живой организм. Каждый кто находится в зале – и зрители и актеры – приходит со своей энергией, и эти энергии взаимодействуют. А ведь спектакль может еще и просто в настроение не попасть! Но меня не задевает, когда зритель не считывает замысел. А вот то, что многие не понимают, какая огромная работа проделана до того, как актеры выйдут на сцену, немного цепляет. А еще больше цепляет, когда сразу норовят поставить клеймо: и театр дрянь, и спектакль отстой. Понятно, что люди пишут такое, перекладывая свои личные проблемы на нас. Виновата скамейка, знаете? Пни скамейку! Накажи ее! Очень бывает обидно. Давайте честно: бывают у нас и неудачи – от них никто не застрахован. Но разве неудача – повод полить грязью и кидать камни? Каждая постановка – эксперимент и мы всегда понимаем, кто и где недоработал. Всегда видим, какие ошибки нужно исправлять. Но зрители же приходят не ошибки высматривать! Смотрите на хорошее, вы же пришли в театр, чтобы получать удовольствие!
Выборы, прогнозы и векторы развития
Мне, как писателю, всегда интересно как вы выбираете произведения под постановку?
Это, наверное, самый мучительный процесс. Самый! Легко выбирать, когда ставишь то, что хочешь поставить. Но иногда понимаешь, что нужно выбрать какой-то определенный жанр, чтобы сбалансировать репертуар. Когда я выбирал Мольера для декабрьской премьеры, то понимал, что мне нужно что-то определенное: после «Трех сестер» нужно было что-то с элементами комедии и не очень длинное. А когда прикинул, кто из актеров должен быть занят, получилась своего рода матрица художественных ограничений: художественный руководитель всегда должен помнить о балансе жанров и стилей! Поэтому выбор проходит примерно так: формируешь в голове запрос и начинаешь с ним работать, перебирая книги, кино и цифровые листалки. А потом что-то щелкает, вписывается в стиль и «ложится» на актеров! Оно! Надо брать! Но это только рассказывать просто, а иногда по полгода выбираешь. А бывает, что и больше.
Как вы видите будущее театра и театра? Можно ли выделить какой-то вектор развития?
Театр был есть и будет – это аксиома! Давайте это и считать моим прогнозом! Предсказываю: театр не закончится никогда! Ну, правда: это старейший вид искусства, который начался с ритуальных постановок и по сей день развивается и расширяется. Да, многие моменты идут по спирали. Но мне нравится, что сегодня театры не причесывают под одну гребенку. Кстати: мне кажется, что, чем больше будет ограничений для театра, тем для него будет лучше. Помните советский период, когда рванул «Театр на Таганке»? Ограничения заставляют искать: новые форматы, новый язык и новые грани диалога со зрителем и временем, в котором мы находимся. Вседозволенность редко помогает раскрыть потенциал по максимуму, а ограничения – помогают. Поэтому мне кажется, что театр стоит на пороге новых открытий и нам надо совсем немного времени, чтобы услышать себя в текущей ситуации. В текущей истории. И понять, что есть история, а есть человек внутри этой истории. Вот, к примеру, простая новость: ураган смел дом на побережье. Диктор потратит на нее несколько секунд и перейдет к другим новостям, а кто-то семью потерял. Детей. Кров. У кого-то жизнь рухнула. Вот что интересно: как история проходит через человека. Этим и должен заниматься театр: препарировать личность и пытаться понять, откуда рождаются жестокие мысли и почему кто-то ставит себя выше других, хотя мы все рождаемся одинаковыми. Сам человек решает или среда способствует решению? Или Бог? Почему мы всегда стремимся все усреднить и убрать все что выше и ниже определенного интервала. Ведь есть же человек, который родился в «свое» время, а есть тот, кто от времени отстал. Или, наоборот, опередил. И оно – время - догоняет его уже после смерти. А что, вообще делает человека человеком? Память! Она дана человеку и отличает его от животного. «Отнять память человеческую» – это же самое страшное, что может случиться. И именно это происходит сейчас, когда перекраивают память целому народу, меняя то, что было, на то, чего не было. Сочувствие, сопереживание и сострадание – эти понятия ближе всего к рождению души. Нам нужно обернуться к себе, чтобы остановить катастрофы, которые идут по всему миру. Остановиться и задуматься: зачем такое количество войн? Для очищения или для рождения нового? И театр может говорить об этом. И помогать обернуться, чтобы заглянуть в свою душу.
Фото: Максим Монахов
Комментарии (0)