«Самарт» устроил череду премьер на Новой сцене: показали не только свежего «Иванова», но и знакомые зрителю спектакли. Художественный руководитель театра Павел Маркелов рассказал, почему ярлык «Новая» останется за сценой навсегда и как творческий коллектив живет во время коронавируса.
Премьера на старой и на новой сценах – насколько это разные и похожие события?
Эти события похожи настолько, насколько вообще способны быть похожими премьеры. Смысл любой из них в новизне и исключительности, каждая постановка ставит перед театром новые задачи, они могут быть разной степени сложности, но они обязательно будут новыми. А переход на другую сцену неизбежно добавляет таких задач, по меньшей мере до того момента, пока мы не привыкнем к ним, и пока они не отойдут в разряд обыденных. Это и новое оборудование, машинерия сцены, непривычные световые и звуковые схемы, с которым надо научиться работать техническим службам, и объем пространства, которым надо овладеть труппе. Когда мы впервые столкнулись с этими задачами летом прошлого года в период репетиций «Горе от ума», чувствовали себя студентами, которым заново приходится учиться, казалось бы, давно знакомым вещам.
Для вас как актера есть разница, на какой играть?
Разные пространства для актера – это прежде всего разные способы пластического существования и звучания. На камерной сцене даже мимические движения и легкий шепот способны быть инструментами роли, а в таких пространствах, как наша новая сцена уже приходится мыслить мизансценой тела, уже невозможно быть слышимым без опоры дыхания. Даже наличие индивидуальных микрофонных гарнитур в некоторых спектаклях, как, например, в «Трехгрошовой опере», не отменяет необходимости дыханию быть пропорциональным пространству сцены и зрительного зала, иначе артист перестает восприниматься, теряется в этой кубатуре воздуха. Необходимо найти такую меру укрупнения формы, чтобы не потерять естественность существования, для этого неизбежно приходится укрупнять содержание роли, повышать степень темперамента. И коли служенье муз не терпит суеты, то служенье муз на большой сцене не терпит суеты с особой строгостью, поскольку пространство мысли и чувства должно быть соответствующим. Не случайно в нашем «Иванове» сценографическая конструкция имеет форму античного амфитеатра, это, пожалуй, лучшая иллюстрация того, что я имею в виду: масштаб пространства невольно будит ассоциации надличностного уровня и толкает на размышления о месте и роли отдельного человека.
Новая сцена – это больше экспериментов?
Полагаю, что количество экспериментов в искусстве не имеет прямой связи с размерами пространства или наличием оборудования. Эксперимент в искусстве – это прежде всего идея, которая проверяется теми возможностями, которые на данный момент есть. В этом контексте новая сцена – это возможности технического свойства. То есть, это прежде всего возможности для театральных художников, которые смогут изобретать более замысловатые и масштабные декорации, и, соответственно, возможности для режиссеров более изощренно осваивать пространство мизансценически. Конечно, это будет возможно только при условии соответствующего финансирования, без которого любое техническое усложнение неосуществимо.
До каких пор сцена будет «новой»?
Пожизненно. Она, конечно, будет устаревать, как и все в этом мире, но относительно наших старых сцен она всегда будет оставаться новой, как всегда «старый» город будет оставаться «старым» относительно более поздних построек, а «малые» сцены и театры всегда будут такими относительно «больших».
Как театр живет во время коронавируса?
Театр живет ровно так же, как он живет в межсезонье. Ежегодно театры, заканчивая сезоны, закрываются для зрителей на летний период, когда объективно снижается активность, и имеют счастливую возможность сосредоточиться на том, на что в течение сезона не хватает времени, – прежде всего, на репетициях. Ведь именно репетиции, а не показ спектаклей, составляют преобладающую часть жизни театров. Мы готовим новые постановки, редактируем старые, что особенно актуально в обстоятельствах переноса наших старых названий на новую сцену. Расширяем по возможности свое присутствие в Интернете.
К девяностолетию театра, которое мы отметим в декабре, уже сейчас запустили цикл трансляций наших старых спектаклей, которых уже нет в репертуаре. Я уверен, что пока спектакль жив, его обязательно нужно смотреть на сцене, потому что никакой экран или динамик не способны передать его так, как его напрямую может увидеть только глаз и услышать ухо. Но когда спектакли уходят, видеозаписи становятся единственной возможностью прикоснуться к ним. А будет ли это прикосновением к искусству или к истории – пусть каждый зритель выберет и решит для себя сам.
Текст: Талгат Мусагалиев.
Фото: пресс-служба театра «Самарт».
Комментарии (0)