В День всех влюбленных музыкант Паша Куприянов выпустил релиз «Река», над которым долго работал: три композиции «Река», «Шторм» и «Океан». А потом поделился с нами своими планами и наблюдениями.
Расскажи почему в релизе три трека? Как они связаны и что символизируют?
На самом деле в релизе один главный трек и два дополнительных. Изначально я хотел записать только «Реку», а потом подумал: ну я же хорошо импровизирую! Что мне мешает напридумывать что-то еще? Задумка одного дополнительного трека, который я назвал «Шторм» уже была готова – я ее просто развил. А тихий и спокойный «Лед» мы записали, когда уже сделали все основное: я кошмарно устал и ничего не соображал. Но вспомнил, что хотел еще одну импровизацию, и сказал ребятам: «Давайте так: получится — получится, не получится — ладно». Времени оставалось только десять минут, мы записали, и...мне не понравилось. А через полгода, когда нужно было отправлять на сведение, я переслушиваю и понимаю: блин, а трек прикольный!
С названиями я ассоциативно шел от «Реки»: это тема воды во всем, включая проекции. Когда выпущу клип — а его мы тоже там снимали, одновременно с записью треков — увидите, что там проекции на полотнах, и всё с водой. И у воды есть своя режиссура. Про два дополнительных трека я подумал, что надо тоже что-то морское, и я размышлял, что вот первый доп.трек похож на какую-то бурю, шторм. Значит пусть будет «Шторм». А «Лед» получил такое имя, потому что хотелось наравне со штормом что-то максимально противоположное, замершее.
Изначально, когда я придумывал «Реку» в 2018, туда была вложена мысль — использовать пианино как перкуссионный инструмент, как настоящие барабаны, делать на нем что-то ритмическое, как будто у пианино вырваны струны, оно не издает звуков, и можно только бить молоточками по некой поверхности. Потом во время создания я понял, что музыка буквально льется и течет, и убедился, что «Река» — это точное название. Кстати, в конце трека я играю на низких клавишах, и по моим ассоциациям в этом месте река впадает в океан. Вообще, я не люблю сам придумывать четкие ассоциации, оставляю это на слушателя, но в этом месте у меня всегда конкретная картинка.
А с Волгой можно какие-то ассоциации провести?
Конечно, можно, потому что Волга — самая классная река на свете, как мне кажется. А я, кстати, не местный, так что это не патриотизм.
Ты специально выбрал образ реки как круговорота жизни и смерти для первого полноценного релиза, или это образ выбрал себя сам?
Кстати, я об этом думал, но уже ближе к концу записи. Образ реки в каких-то сказаниях всегда был чем-то переходным, границей между миром живых и мертвых. И это, как правило, простой переход, но в глубине — очень серьезный сильный жест. Мне понравился этот образ, и я подумал, почему бы не натянуть сову на глобус.
Выход релиза к весне, когда река освобождается ото льда — это план или так получилось?
А, кстати, и правда к весне получилось, я не задумывался. Это мой первый нормальный релиз в жизни, на официальных площадках, все по красоте. И чтобы к этому релизу прийти, пришлось много работать над собой. Когда у тебя есть перфекционизм, ты хочешь делать все идеально, при этом подсознательно понимаешь, что идеально сделать нельзя, поэтому просто ничего не делаешь. И вот я так ничего не делал, писал в стол и писал. И как-то старался поправить этот перфекционизм в себе. К этому добавилось то, что в начале лета мы поспорили с Таней Гавриловой, о которой еще расскажу, кто быстрее опубликует первый трек. Понятно, что это по-дружески, не на что-то серьезное, но все равно от этого спора включился азарт. Кстати, она победила, но сказала, что у меня три трека, а у нее — один, поэтому спор продолжается. Мне нравится такой подход. Мы записали видео и сами треки в августе, но у меня не было то сил, то времени на сведение, потому что там шесть дублей трека на восемь минут, а я сильно лажал из-за больной руки. За две недели до записи начало болеть запястье, и вместо того, чтобы репетировать, я делал упражнения и спал в шарфике, намотанном на руку и обмазавшись разогревающим гелем. И поэтому по итогу в треке нужно было соединять все по кусочкам. Пока я соединял, искал, кто сведет, кто издаст, время дошло до декабря. Тогда нашел человека, который выложит треки, он сказал, «релиз будет 13 февраля», я решил, буду говорить людям 14 число, хорошая дата.
Расскажи про обложку, как ты ее придумал?
С обложкой такая история: я знал только то, что она должна быть связана с водой. Ну и чтобы на ней был я. А что и как конкретно — не задумывался. Однажды я увидел в предложке фотографию, на ней девушка стояла в воде в студии. Я понял — ну вот же, моя обложка, просто там должен стоять я! И вода должна быть более абстрактная. Я написал своей подруге фотографу Алле Кучерявой: «Давай мы бассейн в студии построим». А она легко соглашается на любую странную идею. Ну и мы построили. Процесс можно посмотреть у меня в соц.сетях.
На релизе два трека — импровизации, и, вообще, их у тебя довольно много. Их создание — это случайный процесс?
Импровизации бывают случайные, да. Иногда я просто не туда нажимаю, и получается что-то интересное. Ну и вообще я частенько просто сажусь за пианино, без идеи и мысли, ловлю какую-то волну, движение, и понеслась. А композиции запоминаю по движению рук, будто руки танцуют. У меня с детства была такая штука: если то, что я придумываю выглядит красиво в плане движений рук, значит и звучит хорошо, если — некрасиво, значит — как-то неестественно, надо переделать и перепридумать.
Ты выпускаешься под своим именем или есть какое-то название проекта?
У меня есть псевдоним для песен, Паша Ай, а для всего остального, пианино, оркестров, электроники — Паша Куприянов. Пока что я разделяю эти проекты, но возможно, когда дойду до релизов песен, оставлю только Пашу Куприянова. Мне вообще кто-то сказал, что Куприянов звучит, как Фортепианов, я подумал, что здорово, музыкальная фамилия. А еще у меня не просто так везде написано «Паша», потому что, когда гуглишь «Павел Куприянов», вылезают военные, какие-то непонятные деятели. Гуглишь «Паша Куприянов» — получаешь ноль результатов. Когда я это обнаружил, то подумал: блин, так это же моя ниша, надо переименоваться так везде. Плюс такой нейминг, как мне кажется, делает меня ближе к зрителю. Ведь вообще я на сцене шучу, у меня стендап, совмещенный с концертом, мне нравится погрузить человека в музыку и куда-то вглубь себя, а в перерывах выдернуть его оттуда шутками и диалогами. В общем, мне нравится быть в творчестве живым и честным. Быть собой.
А как соединяется музыка и дизайн?
Вообще напрямую, например, как история с обложкой к релизу. Алла сняла, мы поправили цвет, и после я долго ковырял эту обложку в фотошопе, чтобы сделать абстрактную воду, после делал надписи тушью и переносил на экран. Это очень удобно, когда ты можешь всё сам. У меня есть какое-то видение своего проекта, и не нужно никому объяснять, как я хочу, не нужно давать кучу правок, потом еще ждать несколько дней. Нет, я сам могу все это делать.
Что важнее дизайн или музыка?
Музыка, конечно. Мне кажется, в этом понимании я немного тормознутый, потому что людям со стороны часто видно лучше, они уже давно это поняли, а я только сейчас понимаю. Моя подруга Яна Арбузова говорила: «Паша, ну мы все уже знаем, что ты — это музыка, зачем ты мозги делаешь, почему ты не занимаешься этим полноценно?». А я два года работал арт-директором в книжном издательстве Москвы, все силы уходили на него, и музыкой занимался совсем мало. И я совсем не замечал, что внутри мне становилось хуже. Дизайн — это, конечно, здорово, и когда ты что-то сделал, а заказчик порадовался, в этом есть какая-то реализация, но это не совсем то. Я могу сделать крутой дизайн любой вещи, в почти любой сфере, но в этой жизни нужно большое место для музыки.
Чего ждать от тебя в будущем?
Проектов сейчас очень много. Я от их количества иногда пребываю в шоке. Один релиз вышел, останавливаться нельзя, нужно что-то делать дальше. Например, я хотел выпустить саундтрек к игре Final Station DLC, который был только на одной зарубежной площадке, где нужно покупать треки отдельно. Я подумал, что надо этот релиз выложить на нормальных площадках, там десять треков и электронный звук.
Дальше надо сделать клип к «Реке», как и к обоим импровизациям, но пока я не знаю, когда. Ведь мы снимали с трех камер, с кучи ракурсов, шесть или восемь дублей, и этот огромный объем видосов надо как-то соединить. А я еще хочу чтобы эти видео были немножко похожи на искусство, чтобы была не просто картинка, как я играю на пианино.
Также у меня есть еще один проект, который, надеюсь, буду скоро презентовать. Он с пианино, но весь технологичный, я целых полгода думал, как реализовать затею, и недавно, наконец, получилось. На затравку могу сказать, что идея в том, будто я играю не один, а играет целых десять меня, и это все одновременно и в живую. Очень хочется, чтобы это был вылизанный красивый проект, а не просто «Паша Куприянов пришел на мероприятие поиграть фоном на пианино». Хочется, чтобы было у людей ощущение «вау, а что, так можно было, а как это вообще». Хочется удивлять народ. При должном успехе, я бы возил этот проект по городам.
Третий проект — студия «Синестезия». Тут долгая история. Летом я помогал организовывать в Костеле концерт «Синестезия. Свет во тьме». Это соединение проекций и музыки, импровизаций и красивой атмосферы. Там я познакомился со всеми музыкантами и с тем, кто этот проект придумал — с Таней Гавриловой, у нас завязалась дружба и какие-то совместные выступления в четыре руки на пианино. А недавно мне в очередной раз постучали соседи в 23:02, я пришел к Тане и сказал: «Тань, ну так задолбали соседи, опять они стучат мне в 23 часа ровно». И я в диалоге начал фантазировать о своем месте, как я туда поставлю собственное пианино, как буду его записывать. Потому что каждый раз арендовать микрофоны, инструмент, команду — это все недешево, плюс ты ограничен во времени. Размечтался, что я смогу там учиться петь, а это отдельный проект, которым мне надо заниматься, с песнями. Таня сказала: «Да, здорово, а я бы людей учила музыке с проектом Gavrilova.MAP — она преподает игру на пианино, причем с нуля даже и очень круто — и еще мы бы репетировали там». Спустя четыре дня Таня нашла помещение на «Станкозаводе». Я был в шоке от скорости развития событий, но понимал, что надо соглашаться. Мы согласились и позвали еще несколько человек: Ольга Колодкина с проектом «МЫСЛИМИМА», она будет учить вокалу, Ира Бекпергенова, она поставит барабаны в студию, будет давать мастер-классы, и Роман Ожегов, он играет на этнике, электронике и гитаре, пишет свои песни. Недавно мы давали концерт в поддержку студии, чтобы собрать средства, сейчас пробуем оформлять соцконтракты, краудфандинги и ищем разные способы заработка и развития студии. Будем стараться, потому что студия — это дорого, а нам хочется, чтобы все это было не только для себя, а для города в целом, хочется поднимать уровень культуры, придумывать эстетически прекрасные и уникальные проекты.
И четвертое — возрождение нашей группы «Мама не узнает». Может кто-то помнит, в 2014 мы создали группу, прогремели на всех площадках, потом выпустили один альбом в 2018 и все. Я даже не думал, что когда-нибудь мы вернемся к группе, хотя, конечно, я скучал. Арсений Марушев, вокалист, который играет на контрабасе, хотел продолжить дело группы сам, спросил у всех нас, не против ли мы. Я послушал, что он сейчас готовит к релизу, понял, как круто звучит новая музыка, как он работает и живет идеей, и предложил продолжить группу вместе. Теперь у нас еще больше новых песен, репетиции, перевыпуск альбома, а в апреле будет большой концерт!
Информационный обзор редакции 16+
Фото: Алла Кучерявая
Комментарии (0)