Музыкант и продюсер Владимир Сорокин стал первым в СНГ, кто выпустил полноформатный релиз в Telegram — пластинку IMAGO о «взрослении, самообладании и умении подстраиваться под нынешние реалии» по мотивам собственной жизни и «Превращения» Кафки, вошедшую во все возможные списки лучших (на The Flow занимает первое место как главный альбом 2022-го!). К 23 годам артист родом из Петербурга накопил внушительный багаж из десяти электронных и рэп-альбомов в рамках проектов КУОК и QUOK (нет, это не альтер-эго!), а прямо сейчас ввязался в отчаянно грандиозную авантюру — пишет новый альбом на Twitch. Владимир Сорокин — лауреат премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга»-2023 в номинации «Музыка».
О дружбе с Mujuicе и Markul, битмейкерстве и том, почему убогость чешской рэп-сцены — это и его рук дело
Музыкой хотелось заниматься всегда. Я из очень музыкально образованной семьи — все ценят классику и джаз. Хотя к музлу пришел совершенно случайно — когда открыл на компьютере своего брата программу FL Studio, думая, что это видеоигра. Сначала я в нее действительно играл, но потом затянуло. А вообще в детстве хотел быть и барабанщиком, и гитаристом, и вокалистом, и бас-гитаристом одновременно — поэтому пришлось осваивать все сразу.
Моим первым проводником в медийку стал Рома Mujuicе. В какой-то момент, заходя на Soundcloud, обнаружил непрочитанное сообщение от его лейбла ACID POP Recordings. Побежал к маме, порадовал ее, порадовался сам — и где-то через полгода мы встретились с Ромой в Петербурге, а мама подписала за меня мой первый контракт. Первый официальный релиз на площадках, первая дистрибьюция, первый большой ремикс на меня — многие послушали его, он нормально так залетел, — все было вместе с Mujuice. Так что это наставническая история. Из рэп-сцены мой лучший друг — Markul, который, как и Рома, в один момент вытянул меня в люди. Он стал моим наставником на этой, другой для меня, сцене, много с кем познакомил — и просто заявил обо мне, разглядел какой-то талант.
Пора развеять облака над этим фактом моей биографии: я не был битмейкером YungRussia и Booking Machine. С Pharaoh и i61 однажды выступал в Праге. Выпустил трек Mermaid с White Punk на его альбоме Ugly Tears для Dead Dynasty. Все — больше никому биты не писал. С Booking Machine был около месяца. Пришел, познакомился со всеми ребятами, а они мне такие: «Слушай, мы тут уходим — ты тоже уходи». Поэтому я хоть и бывший участник BM, но суммарно это было очень тупо: я был там месяц и ничего не выпустил.
Темная сторона моего творчества — музло для BeatStars: площадки, где все выкладывают биты, а артист может их купить. В тот момент чешская (С 10 лет Владимир с семьей жил в Чехии. — Прим. ред.) рэп-сцена была убогой. Не то чтобы она сейчас прекрасна, но в тот момент она была прямо убогой — и на это я тоже повлиял. Один бит ушел какому-то очень большому на тот момент артисту из Америки. Не вспомню его имя, но знаю, что он очень популярен сейчас — они все у меня смешались в голове. Году в 2016-м трек стрельнул. Достаточно обидно вышло: я получил за это 200 баксов, а он — на несколько ноликов больше.
О самоопределении, проекте «Электрополе» и том, почему КУОК и QUOK — это не два альтер эго
Продюсеры становятся артистами, чтобы покрасоваться перед девочками — вся музыка в принципе делается для привлечения противоположного пола. А если серьезно, для того, чтобы понимать свое дело, тебе как продюсеру нужно иметь опыт. Я хотел понять, как записывать вокал, как правильно его сводить, как работать с артистом — и для этого мне пришлось им стать. Я думаю на всех языках, но исполняю на русском — просто потому что лучше его чувствую. Есть артисты, которые хотят читать на английском, потому что много слушали американский рэп, у меня все наоборот — много слушал речитатив на русском и подумал: «О, кайф, я тоже так хочу».
Я долго пытался понять, как себя определять — и пришел к тому, что это очень ненужная и отвлекающая история. Просто забил на все альтер эго, на самоопределение — что в голову приходит, то и пишу. КУОК — это момент переходного возраста, когда мне захотелось делать рэп, но я немножко этого стыдился. Решил продать его под видом сайд-проекта, но меня затянуло — да и просто так сложилось, что аудитория стала больше, чем у электронного QUOK. В конце концов грань стерлась — хотя в своей голове мне кажется, что это все еще один проект, просто с максимально большим разбросом по жанрам.
КУОК уже переквалифицировался в более музыкальную историю. Хочу попробовать под этим именем дропнуть релиз с минимумом текста и максимумом электроники — использовать его как инструмент для продвижения альтернативной музыки в массы. Если бы я не придумал тему с сайд-проектом, то все выкладывал под одним. Не важно, электроника это или рэп — как что кому удобно называть. В состоянии выгорания я пока не был, но если это случится, у меня будет больше шансов выбраться. Или я могу просто создать новое имя и под ним выступать.
В июне я впервые сыграю двойной сет — одновременно и как КУОК, и как QUOK. Когда‑то давно мы с командой думали, что бы еще можно сделать полезного для сцены — помимо музыки и мерча. Пришли к выводу, что было бы прикольно организовать ряд ивентов, где будем ставить привычных музыкантов в непривычные рамки выступления для них — сделать сцену как на Boiler Room, чтобы народ толпился вокруг, привезти артистов с диджей-сетами, чтобы они показывали музыку, отличную от той, что играют в основном проекте. Так родилось «Электрополе». Наконец, после ковида и прочих проблем, можно организовать фестиваль альтернативной музыки, отличной от клабшоу и привычных концертов. Будет лайв-сет, как в старые-добрые времена на «Абстрасенции», и, чтобы никого не расстраивать и порадоваться самому, возьму микрофон и начну петь, раскачивать толпу.
Об альбоме IMAGO, опыте отказа от стримингов и грандиозной авантюре 2023 года — написании пластинки вместе со слушателями
Стриминги — это прекрасно, потому что я могу монетизировать свое любимое дело. Но это их единственный плюс — за исключением того, что иногда просто приятно послушать музыку, не парясь о том, где и как ее достать. Я вырос в эпоху пиратства, Soundcloud и скачивания музла с YouTube, мне нравится осознавать, что любая музыка в первую очередь должна быть услышана. Не важно, каким способом — да, это может звучать бредово в плане какой‑то бизнес-схемы, — в первую очередь музыкант хочет показать ее аудитории.
Мы выпустили IMAGO, как в старые-добрые — залили в открытый доступ в Telegram. Это сработало. У многих отлетел Spotify, кто‑то просто отлетел куда‑нибудь в другую страну, а тут у всех есть Telegram, кто хотел послушать музыку — и послушал, кто‑то скачал, кто‑то залил куда‑то еще, а мы просто терпеливо ждали и работали над материалом. Думаю, если бы мы просто отложили релиз, не было бы такой отдачи в туре. Все‑таки это фанатская история. Залетных людей не было: многие слушатели бесплатного альбома пришли на концерты и уже знали музыку наизусть. Как я понял позже, судя по статьям в разных источниках, на СНГ-сцене мы были в этом первопрохордцами.
Сейчас я пишу альбом на стриме — в формате онлайн-трансляций вместе со слушателями. Оказалось, это трудно: пришлось запрягать всю команду админов и сессионщиков, чтобы они помогали выбирать из тучи семплов что‑то подходящее — из чего уже я смогу выбрать на стриме основу для трека. Почему я это делаю? Все время я писал один — только на альбоме IMAGO подключил команду, чтобы внести какой‑то общий вклад. Но в глубине души мне кажется, что я затеял стрим-альбом только из-за того, что очень ленивый — хочется, чтобы за меня что‑то поделали. Трек придумать сложно, а когда есть, за что зацепиться, процесс идет намного быстрее.
Иногда мне скидывают голосовое сообщение, где кто‑то что‑то напел — и из этого получается песня. Сейчас ребята присылают драм-партии без каких‑либо ограничений по темпу и определенного ритмического рисунка. Кому‑то я закинул миди-файл с нотами: по этой транскрипции кто‑то на гитаре сыграл, кто‑то на фортепиано, кто‑то на синтах — и я все это потом пытался смешивать. Стараюсь максимально все способы написания музыки привлечь — чтобы могли поучаствовать люди, которые вообще музыкой не занимаются. Может, кто‑то стихи пишет — а я потом их на музыку наложу. Во всей этой идее есть конкретика — задания, за основу которых взято колесо Сансары: «Неведение», «Карма», «Сознание», «Имя и форма»… Уже готовый альбом хочется в эту сторону завернуть — от рождения до смерти и афтерлайфа. Поэтому треков должно быть 12, но практика показывает, что все может измениться.
Мы уже в полном шоке от происходящего. Да, нужно будет делиться авторскими и роялти. С музыкантами это сделать легко, с просто самозанятыми сложнее: кто‑то безвозмездно готов отдать, просто ради экспириенса и упоминания в интернете, кто‑то просит определенную сумму за семпл, оригинальность которого еще нужно проверить — убедиться, что это не что‑то, что было доступно всем бесплатно, но мы за это почему‑то должны платить. На самом деле, это кропотливая работа.
О вреде перфекционизма и пользе искусственного интеллекта
Я очень открыто излагающий мысли человек, с сокровенным расставаться не тяжело. Но что касается музыки и перфекционизма — пришлось просто заставить себя понять, что нужно отпускать музло. Не пытаться его доделать до совершенства. Как слушатель ты никогда не узнаешь, что задумывал автор, что он не сделал, что ему хотелось изменить через три года после релиза — тебя это не интересует, для тебя трек прекрасен. У меня есть кореш — гениальный композитор, лютый задрот, который все знает о музыке. Он окончил консерваторию, пишет безумную электронику — но о нем никто не знает, потому что он все время ее дописывает. Лет 10. Он боится опозориться в первую очередь перед собой: у него настолько высокие стандарты, что это даже страшно. Нужно реально научиться не доделывать все до конца.
Если бы мне дали бесконечное количество времени — я бы тоже не выпустил ни одного релиза. Спасает только усталость, после наступления которой я понимаю: окей, это мы закончили. Хотя в моменте прослушивания все равно думаешь: вот здесь прикольно модуляцию сделать, здесь еще что‑то — все эти идеи просто распирают. Можно вернуться к этому треку позже, чтобы доделать его или переделать в концертную версию. Но для того, чтобы нормально жить, нужно учиться отпускать.
История с ИИ в музыке меня сначала очень напугала — даже возмутила. Я разозлился: какого хрена это звучит так правдоподобно, это неправильно! Пока не услышал кавер Винни Пуха на «Владимирский централ» Михаила Круга. Рекомендую послушать — это очень, очень антуражно и хорошо, я просто на пол в слезах упал от того, насколько это прекрасно. По факту мы уже работаем с плагинами, которые используют ИИ — например, для очистки вокала или добавления иного тембра. Нейросети помогают разделить треки по дорожкам — и эта технология с каждым месяцем становится все лучше и лучше. Так что ИИ уже давно используется, это удобный тулл.
Возможно, плохой музыки станет меньше: все‑таки искусственный интеллект совершенствуется — и он интеллект. Может, это и хорошо — обуздать ИИ и стать цифровым продюсером. Но за реальное ремесло я спокоен: выкрученные на аналоге, пропущенные через ламповый компрессор звуки станут чем‑то более ценным. Намного страшнее — что с человечеством будет после того, как искусственный интеллект захватит мир.
О Петербурге и самой топовой локации в мире — оранжерее Таврического сада
Я чувствую безумную связь с Петербургом — это творческий город, в котором меня воспитывала семья. Каждый раз, когда я приезжаю в Россию, я стараюсь побывать в нем, погулять по центру — потому что здесь зарождалась вся моя движуха. В Чехии я не особо осел как музыкант, потому что мое музло больше продвигалось во ВКонтакте через паблики той же «Абстрасенции»: на каникулах, когда еще был школьником, меня привозили ребята — и в основном в Петербург. Все мои самые приятные ностальгические моменты связаны с эти городом: первый концерт, первая любовь, квартира бабушки, в которой часто бывали мои друзья — бабуля разрешала мне там потусить немного. Я приезжал в Петербург отрываться и развиваться.
Оранжерея Таврического сада, наверное, самая топовая локация, на которой я выступал — вообще во всем мире. Ты в ботаническом саду, но при этом очень громко играет музыка, ты в центре любимого города — все это вперемешку с кислородными коктейлями оставляет очень приятные впечатления. Но самое любимое место в Петербурге — Калининский район, башня ЦНИИ РТК, «тюльпан». Эту башню было видно из моего дома, мне снились кошмары с этим зданием — что у него есть ноги, что оно стреляет лазерами. Но каждый раз, когда я приезжаю туда, я просто охреневаю от архитектуры советского модернизма, такого жесткого брутализма. У меня это здание ассоциируется прямо с самым детством. Сад Бенуа рядом, «Сосновка». И вообще, промежуток между «Академической» и Политехом — это мое место силы. Я туда в школу ходил первые 4 класса.
Текст: Дарья Гладких
Фото: Бауыржан Бисмилдин
«Собака.ru»
благодарит за поддержку партнеров премии
«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2023:
Ювелирную компанию ALROSA Diamonds
Премиального петербургского девелопера Группу RBI
Компанию LADOGA
Официального дилера премиальных автомобилей EXEED Центр РОЛЬФ Витебский
Комментарии (0)