Питер Хук, в прошлом басист Joy Division и New Order, одно из главных лиц пост-панка, уже третий год подряд играет только песни своего первого коллектива — но делает это так, что его никто бы не упрекнул в неуважении к оригиналу. В Петербург он едет уже во второй раз — на прошлом концерте толпа со слезами на глазах пела «Love Will Tear Us Apart» и «Transmission». В этот раз к ним добавятся песни с альбома Joy Division «Closer» и даже треки New Order, группы, которая теперь гастролирует без Хука и с которой он теперь общается только через адвокатов. Корреспондент «Собака.ru» позвонил Хуку в Манчестер и поговорил с ним о вреде реюнионов, неслучившейся записи с Pet Shop Boys и главной проблеме молодых рокеров.
Что вы думаете о неувядающей популярности Joy Division? Пост-панк-ревайвл как-то загнулся, а на ваши концерты все равно идут толпы людей.
Главный комплимент для сонграйтера — то, что люди ценят твою музыку даже больше, чем когда ты ее написал в 1978-м. Их тяга к творчеству Joy Division феноменальна. Мы играли в Мексике, у вас в России. Вы же знаете, Joy Division не ездили в турне за пределы Европы. И было круто слышать людей, которые подпевают твоим песням сейчас. Это большая честь для Йена, Стива, Берни и меня, как авторов песен — то, что наша музыка до сих пор на кого-то влияет.
Теперь вы играете только старые песни. В то же время вас всегда рассматривали именно как такого от футуриста от рок-музыки. Не было в этот год желания взяться уже за свой сольный материал?
Я немало написал в последнее время. Посотрудничал с группой Man Ray – на сайте моего лейбла Hacienda есть немало моих песен. За последний год я поработал с шестью или семью различными музыкантами. И не забывайте, у меня есть Freebass – так что я совсем не молчал.
У вас же были проекты Revenge и Monaco – вы их оживить не думали?
Ха, на самом деле, сейчас для меня задача — отыграть до конца все оставшиеся записи Joy Division. А еще заодно сыграть и песни с альбомов New Order «Movement» и «Power, Corruption And Lies». Вообще, главная моя идея — это отыграть все альбомы, которые я когда-либо делал, пока не отправлюсь на небеса. Что же до воссоединения групп, то, знаете, я уже эту историю проходил с New Order. Мы разбежались во второй половине девяностых, потом снова воссоединились — но старые проблемы вновь дали о себе знать. Воссоединение группы — чем-то сродни возвращению к бывшей девушке. Это кажется привлекательным до тех пор, пока ты это не сделаешь. А когда ты уже это сделал, то, что тебя больше всего в ней раздражало, дает о себе знать.
Вы написали книгу о Joy Division. Считается, что она открыла не самые приятные стороны жизни участников группы.
Да ну? Я был довольно добр ко всем. Особенно учитывая то, что они реанимировав New Order без меня. Так что это никакая не месть, как говорят многие.
Вы в прошлом году в интервью признавались, что являетесь самым несчастливым музыкантом на Земле, потому что на басу в песнях, которые вы сочинили, играют совсем другие люди. Вы с этой проблемой как-то справились?
Да ничего не поменялось. Я до сих пор нахожусь в довольно необычной ситуации. Я — певец в группе, а мои басовые партии в двух разных группах. Я бы предпочел, конечно, сам играть на басу.
Ваш сын ведь не слушал Joy Division толком до присоединения к The Light.
Да, но теперь он очень доволен. Вообще он всегда был слишком близок, история Joy Division окружала его всю жизнь. И вполне естественно, что он хотел от нее немного отстраниться. Но сейчас он стал большим фанатом Joy Division.
О Joy Division в нулевые сняли несколько важных фильмов. Что вы чувствовали, когда вся эта история вновь и вновь проигрывалась перед вашими глазами?
Скажу так: фильмы мне очень понравились. С другой стороны, это поразительно и возмутительно одновременно смотреть на собственную жизнь в кино. Но ты потихоньку к этому привыкаешь, хотя все это кажется немного сюрреалистичным. Но я счастлив. К примеру, «Круглосуточные тусовщики» — очень смешной фильм. С одной стороны, это очень точный и емкий взгляд на историю Factory и JoyDivision. Но она и вправду была очень смешной!
Ваш новый клуб FAC251 — это попытка как-то оживить историю Hacienda?
Когда я купил бренд — по сути, это мог сделать каждый — для меня было важно. Никто его не использовал. Более десять лет я пытался как-то его оживить. Но в New Order это никому не было нужно: ни Моррису, ни Самнеру. Но только когда New Order снова распались, а с брендом дела пошли хорошо, они решили, что были неправы. Их это же не парило. Я думаю, вам лучше даже спросить их об этом. Они ведь приезжают в Москву?
Да, и в Петербург тоже.
Вот и отлично. Будет у вас интервью с ними, спросите, почему они такие козлы.
Вы до сих пор не говорите с ними?
Нет. К сожалению, только через адвокатов.
Это печально.
Да что там! Вы можете им спокойно сказать: «Хуки просил передать вам, что вы — пара козлов».
Что вы думаете об этом ревайвле мэдчестера? Группы вроде Delphic порой активно стараются вас скопировать.
Когда ты — старый музыкант, все тебе напоминает о прошлом. И у тебя отличная позиция для того, чтобы судить о новой музыке. Те же Delphic напоминают мне New Order. А, к примеру, Everything Everything – это такая группа из девяностых. Мне они очень нравятся. I Am Kloot, Elbow — у Манчестера до сих пор богатое музыкальное наследие. Но, понимаете, например, вы как обозреватель, постоянно же что-то слушаете, и все время находите какие-то аналогии.
Я очень удивлен, что The Stone Roses, Happy Mondays, New Order заново собрались. И все постоянно смотрят куда-то назад. И очень грустно смотреть на новых музыкантов... Вы в общем должны сказать: «Вставайте! Начинайте делать новую музыку. Отрекитесь от всей этой старой ерунды!». Вот что нужно-то. Новый панк! Вот после этого мы можем спокойно уйти на покой, остаться дома, в саду возиться.
Панк и пост-панк был ответом на проблемы в политике и в обществе тогдашней Англии. Вы сами сейчас следите за тем, что происходит вокруг?
Joy Division и New Order никогда не были про политику. Они верили в то, что надо идти к своей цели. Для меня панк — это в первую очередь умение себя сохранить, контролировать. У вас же было почти то же самое. Возьмите тех же Pussy Riot – они протестуют против устоев общества. Но Joy Division и New Order протестовали против устоев в музыкальном мире. Мы были очень счастливы своей независимости. Мы были аполитичны. Мы верили только в себя и в то, что происходило с нами.
Но эта независимость в девяностые стала восприниматься, как коммерческий продукт.
Мне кажется, что независимость считалась — и считается — как раз коммерческим самоубийством. Независимость заключается в том, что ты держишься себя, и не приходишь в уныние от того тебя постоянно пытаются лечить. Для меня быть независимым очень важно. Я сам решаю, что мне делать и как это делать. То же было и с New Order, и с Joy Division. Мы очень крепко держались за свою мечту.
Было ли сложно петь тексты Кертиса? Они же очень личные.
Нет-нет. Я жил со смертью Йена и с тем, что произошло с Joy Division, 34 года. Поначалу, да, это было действительно болезенно петь песни Joy Division. Но теперь я наслаждаюсь этим. И я чувствую, что Йен поступил бы так же. И что ему вряд ли не понравилось бы то, что мы делаем.
Важно оживить историю для других или важно для самого себя пережить ее таким образом?
В New Order мы игнорировали всю эту историю. И когда в 2006 году они распались, я внезапно подумал: «Почему, собственно, игнорировали?». Песни было вернуть очень сложно. Особенно с «Closer». Мы их практически не играли. Когда Йен умер, мы только-только закончили этот альбом. И у нас никогда не было шанса насладиться им.
Так почему же New Order не играли песни Joy Division?
Мы были сконцентрированы на коммерческом успехе группы. Это была очень тяжелая работа. И, как мне кажется, успех наш был связан именно с тем, что мы игнорировали Joy Division в нашем творчестве. С одной стороны, это отлично сработало, с другой — оставило меня неудовлетворенным в творческом смысле. Но теперь я рад во всех смыслах. New Order стали успешными. И это, в том числе, результат моей работы. Теперь я играю и песни с их первых альбомов. Я постепенно возвращаю себе мою музыку. Мы сыграем на бис несколько песен New Order.
Вы — один из важнейших басистов последних тридцати лет, вас много кто копировал. Как вы считаете, хорошая смена вам пришла?
Во-первых, спасибо. Это большой комплимент для меня — кто бы его ни сказал. Знаете, мне недавно мне звонил продюсер Тревор Хорн. И он мне рассказал, как Pet Shop Boys провели недели, пытаясь скопировать мой басовый саунд для своего последнего альбома. И я ему сказал: «Чего ты мне-то не позвонил!?». И я бы им записал бас.
Недавно я работал с двумя французскими группами. Они тоже копировали мой саунд на своих записях. И их я тоже спросил: «Чего вы мне не дали-то сыграть?». И, слава богу, они позволили мне это сделать. Одна группа называется Nova Nova – они из Парижа. И вторая группа — De Stijl — они из Лиона. И я записался с ними. Если группа хочет бас Питера Хука на записях — я приду к ним! Я — на продажу.
И если русская группа пригласит вас сыграть с ней, вы согласитесь?
С удовольствием! Меня недавно спросили: «Ты же будешь играть с любой хреновой группой, да?». И я сказал: «Да, я буду играть где угодно и с кем угодно». У меня отличная работа.
«Космонавт», 19 апреля, 20.00
Интервью: Николай Овчинников
Комментарии (1)