Президент Владимир Путин подписал-таки закон о запрете мата в искусстве. Теперь кинопрокатчики должны тщательно «запикивать» или вырезать все «крепкие словечки». Наш кинообозреватель Дмитрий Буныгин, возмущенный законом, взялся доказать на примере 5-ти русских картин, что нецензурная лексика стоит на страже истинного режиссерского замысла и без нее никак.
«Ширли-мырли»
1995
Режиссер Владимир Меньшов
Как матерятся. Скажем спасибо многолетним праймтайм-показам — редкий телезритель из «поколения 90-х» сумел вытеснить из памяти экранный облик Народного артиста СССР Олега Табакова, который скрипучим голосом спившегося Кота Матроскина произносил буквально следующее: «Капитан! Этого ….. в Химках видал, деревянными членами торгует!». Или же мало кем замеченный бенефис Игоря Угольникова в роли следователя по особо важным делам Жан-Поля Николаевича Пискунова, прямо в отделении пообещавшего для острастки «натянуть глаз на ….» надоедливому свидетелю.
Почему нельзя без мата. Звучит парадоксально, но отборная брань здесь выполняет вполне культурную миссию — не ссорит, а объединяет. Сценаристы Виталий Москаленко и Андрей Самсонов легализовали крепкое словцо и придали ему интернациональный и межконфессиональный масштаб, органично вписав русский мат в повседневный вербальный набор самых разных героев: мафиозных боссов и мелких «шестерок», милицейских шишек и сошек-гаишников, христиан и атеистов, иудеев и цыган, исконных славян и заезжих иноземцев.
«Изображая жертву»
2006
Режиссер Кирилл Серебренников
Как матерятся. «……! Откуда у тебя пистолет?! Откуда у вас вообще всё?! Вам чё надо-то в жизни, ….?!», — этот истерический вопль-монолог длиною шесть с половиной минут исходит от представителя закона, капитана милиции Стасика, и мощной обсценной кодой завершает четвертый и последний акт муторной и нудной кинопьесы Серебренникова-Пресняковых.
Почему нельзя без мата. Артист вторых ролей Виталий Хаев, чье имя мы вновь услышали в связи с недавней премьерой мини-сериала «Переводчик», переводит в максимально доступную форму заветные нарекания всякого россиянина, которому когда-либо случалось задаваться вопросом вроде «Вы откуда, …., прилетели сюда?!». Мало того, вырезав этот ценный риторический экстракт национальной мысли, мы раз и навсегда лишим следующие поколения единственной побудительной причины сесть за просмотр «Изображая жертву».
«Все умрут, а я останусь»
2008
Режиссер Валерия Гай Германика
Как матерятся. «Мам, а не пошла бы ты на …? Папа, не пошел бы ты на …? Да …. я ваш столбняк. Мама и папа, идите на … и в …..», — информирует скуксившихся родителей девятиклассница Катя (Полина Филоненко) в ответ на осторожное предложение смазать рану йодом. Загасив первые огоньки раздрайного семейного скандала в духе «Маленькой Веры» с последующим примирением, заплаканная девочка-подросток как бы дает отмашку для финальных титров.
Почему нельзя без мата. Коронованный реалист Валерия Германика бесстыдно приукрашивает грустную действительность, до самого конца моря школьников речевой диетой из жалких эвфемизмов и словесного мусора («ну ты это, короче»), расчетливо отсрочивая инвективный тур-де-форс. Тем нагляднее свершившийся на наших глазах этап взросления заурядной малолетки, всего лишь за вечер испытавшей первый секс, первую драку и первый серьезный конфликт с «предками».
«Духless»
2011
Режиссер Роман Прыгунов
Как матерятся. Гневную тираду из нежных уст фотомодели Эльвиры (Мария Кожевникова), отвергнутой заскучавшим любовником, мы слышим уже на 14-й минуте фильма: «А ты чё ржешь, …? Да ты должен, …, хлопать в ладоши, что, …, здесь рядом сидишь! Ну и … отсюда, сука! Скотина, …!». В свою очередь, топ-менеджер Максим (Данила Козловский) тоже нет-нет да и плеснет полным досады пожеланием: «Чтобы «Спартак» с «Зенитом», …, играли, как «Интер» с «Миланом»».
Почему нельзя без мата. Со стороны Дениса Родимина, воспитанника кинодраматурга Юрия Арабова, было бы совсем не по-людски убирать из сценария этот разительный пример того, как система противоречит самой себе: маты здесь слагает никто иной как депутат «Единой России» и одновременно член Комитета Государственной Думы по культуре (одна из ипостасей спортсменки и актрисы Марии Кожевниковой).
«Зеленый слоник»
1999
Режиссер Светлана Баскова
Как матерятся. Скатологический артхауз-хоррор от миловидной женщины-марксиста Басковой наполовину состоит из мрачной перепалки двух солдат, чисто кафкианским промыслом заточенных на гауптвахте, где из мебели — теплотрубы да тарелка. За какие-то часы бедственное положение усиливается стократ, и последнее, о чем стараются думать главные герои в губительных для человеческой психики условиях — так это о том, как бы ненароком не нарушить границы литературного языка. До сей поры «Зеленый слоник» заслуженно считается отечественным рекордсменом по числу использованных ненормативных выражений. Одно только «слово из трех букв» (точнее, его производные) встречается в речи персонажей не менее 106 раз.
Почему нельзя без мата. По техническим причинам: мат — топливо фильма, кровь его артерий и огонь его чресел. Поток истошной ругани в картине столь искусно аранжирован, что чуть ли каждое междометие впоследствии стало отдельным и на удивление живучим мемом. Таким образом, «Зеленый слоник» разделил участь группы «Сектор газа» — радио и телевизор пребывали в ложном неведении, критики вежливо делали покерфэйс, коллеги фыркали, зато обыватель в массе своей знал и любил поцитировать избранные песни с любого места. Впрочем, наиболее заезженные реплики («Братишка, я тебе покушать принес» и «Ты понимаешь, что ты поехавший?») в отрыве от душераздирающего контекста иначе как невинными не кажутся.
Комментарии (341)