Как звезда сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте» Анастасия Красовская готовилась к роли сотрудницы милиции?

Как Красовская стала анфан фаталь русского кино и при чем здесь зихер и западло

«Западло — это “крысятничество”, залупиться — “ отказаться”, зихер — “проступок, косяк”», — актриса Анастасия Красовская сидит напротив меня за столиком в кофейне и зачитывает записную книжку, которую вела во время подготовки к роли в сериале «Слово пацана. Кровь на асфальте». Это история о школьнике Андрее, который, как и многие его сверстники в 1990‑е, устав быть терпилой и мальчиком для битья, примкнул к уличной «стае» подростков. И понеслось: теперь он тоже может драться стенка на стенку с врагами из других районов, трясти мелочь с малышни, воровать из магазинов. Сюжет разворачивается на фоне затянувшейся Афганской войны, грядущего развала СССР, Перестройки и вообще рубежа эпох. Настя Красовская тогда еще не родилась, поэтому роль требовала понимания и погружения. «“С добрым утром” — это когда обчищают хату, “пробить фанеру” — ударить в грудь», — продолжает читать она.

Героиня Красовской — следователь по делам несовершеннолетних Ирина, девушка в форме и с погонами, строгая, но гуманная. Фактически она — единственный человек, кто пытается понять Андрея, его сверстников и помочь им. Но ответить не насилием на насилие, как делают другие, а диалогом, назиданием, моралью — в лучших традициях советской милиции. «Я пыталась понять, почему так происходило, зачем этим ребятам надо было выходить на улицы, и поняла: они пытались найти семью, компанию, обрести то место, где тебя выслушают, поддержат, поскольку не находили этого дома», — говорит Настя.

Ее Ирина читает лекции о криминогенной обстановке в школе, проводит душеспасительные беседы с малолетними преступниками, а в одной из сцен, пытаясь показать Андрею, что мир на самом деле не такой черно‑белый, каким ему представляется, что есть другие интересы, увлечения и сообщества, в которых ты можешь быть не одинок, приглашает его к себе в гости на концерт‑квартирник. Выходит эпичная сцена — настоящий привет балабановскому «Брату» и шахназаровскому «Курьеру».

«Я и сама стараюсь это все для себя раскладывать, и у меня в записях есть страницы о том, как эти ребята времен Перестройки выглядели и себя вели, как они такими стали. В конце записей — листочек о том, что можно было бы со всем этим сделать. И он остался пустым: я не смогла ответить на этот вопрос. Лишь поняла, что один человек может повлиять на другого конкретного человека, но вряд ли способен изменить систему. Получилось ли это у Ирины? В этом интрига сериала».

«Слово пацана» — один из самых ожидаемых сериалов сезона и, пожалуй, заметнейший проект года. И не только из‑за авторской группы — режиссера Жоры Крыжовникова, актеров Ивана Янковского, Никиты Кологривого, Сергея Бурунова и других, в том числе дебютантов, проделавших отличную работу. Это ностальгический фикшн, но снятый с особой свежестью. Обилие узнаваемых атрибутов времени не мешает «Слову пацана» претендовать на новую степень откровенности — о том, какими мы были всего‑то тридцать лет назад, когда пресечь закон было нормой, а не сделать этого — зихер и западло, когда ударить — обыденность, а быть битым — прослыть «чушпаном».

«Слово пацана» — еще одно жесткое и бескопромиссное воспоминание, которое так нарочито соприкасается с сегодняшним днем: живем ли мы и сейчас по понятиям? Руководствуемся ли ими, только на другом уровне и в ином масштабе? Для Насти это тоже проект особенный: став звездой сериалов про трудных подростков, она на этот раз фактически оказалась на противоположной стороне. Первая взрослая роль в ее карьере.

До этого момента режиссеры то и дело пытались сыграть на противопоставлении внешней Настиной благообразности и характеров ее героинь: вытаскивали из нее внутренних демонов, показывали, какие черти могут водиться в таком тихом омуте. Ее Влада, примкнувшая к коллективу героев суперпопулярного сериала «Трудные подростки» в третьем сезоне, — независимая, но раскрепощенная работница стриптиза. Ее Анжела из «Черной весны» — буквально роковая женщина: приревновавший ее юноша вызвал соперника на дуэль, а следом образовал целый клуб, в котором тинейджеры расправлялись с недоброжелателями с галантностью и хладнокровием современников Пушкина. Даша из «Стаи» — бывшая вебкамщица и танцовщица с большими неприятностями.

«Я боялась, что повзрослею, и на этом все закончится, — рассказывает Настя. — Но нет: сейчас у меня три разные роли, и все на вырост. Виктория Толстоганова, с которой мы снимаемся в сериале “Дайте шоу”, узнав, что в одном из проектов мне предложили роль мамы, сказала: “Вот так мы, актеры, и видим наше взросление, потом тебе приведут ребенка, которому тринадцать, потом двадцатилетнего, а следом ты вдруг уже и бабушка”. Но я на самом деле рада, что начала отходить от подростковых ролей, потому что мне скоро двадцать пять, играть шестнадцатилетних тяжеловато. Мне как‑то на пробах сказали: “Насть, выглядишь молодо, но взгляд у тебя такой осмысленный, ты уже не удивляешься”. А особенность подростков в том, что они удивляются, для них много нового, интересного. У меня этого с каждым годом все меньше».

Настя собиралась в хирурги, потом — в прокуратуру. Что пошло не так?

Уроженка Минска Настя собственное взросление называет типичным — было все, что мы представляем себе о подростках. Убегала из дома, спорила с родителями, пыталась курить, зажимая сигарету между двумя палочками, а потом зажевывая еловыми иголками — так пальцы не пахнут, и дыхание посвежее. А затем оказывалась под домашним арестом и выслушивала лекции от родителей о дурных привычках.

О себе Настя говорит как о человеке увлекающемся, но быстро перегорающем. «Ребенком меня постоянно водили в разные кружки, но я там не задерживалась, поэтому так и не вышло из меня ни КМС, ни дипломированного специалиста. Я начинала и бросала. То мы переехали, то маме сказали, что профессиональной гимнастки из меня не выйдет, то на меня кто‑то наорал, и я такая сразу “до свидания”, то становилось неинтересно. Занималась танцами, плаванием, дайвингом. Однажды захотела кататься на скейтборде, родители мне его купили, я научилась стоять, проехалась — на этом все и кончилось. Хотя позже мне даже довелось встать на доску в кадре “Трудных подростков”, но это был лонгборд, на нем совсем по‑другому, как из маленькой машинки пересесть в джип. Впрочем, все мои попытки чем‑то заниматься позже пригодились в кино».

Играть в сериалах о взрослении Насте нравилось — она знала,что такое кино не просто развлекает, но и затрагивает серьезные проблемы и, как следствие, помогает. «Моя коллега по “Трудным подросткам” Алена Швиденкова (играет Женю, ну очень корпулентную девушку с красными волосами) рассказывала, как ей писали благодарные зрители: “Да у тебя вообще самый классный персонаж! Теперь и я чувствую себя красоткой”. Так что я знаю: такое кино способно поддержать, придать уверенности».

Помощь — ключевое слово, за время нашей беседы Настя повторяет его неоднократно. Желание быть нужной и полезной вело Настю по жизни и неоднократно меняло вектор ее развития. Она мечтала быть хирургом — людей спасать, потом вздумала работать в прокуратуре. Стремление помогать вылилось в поступление на юрфак. «Шла и думала, что буду людей защищать. Меня родители спрашивали: “Настенька, подумай сама, какое соотношение невиновных и реальных убийц, маньяков, насильников?” А я отвечала: “Пусть невиновных мало, но они же есть!” Мне было семнадцать, наивная, идеалистка, верила, что могу изменить мир и все будет по‑честному. Те, кто виноват, будут наказаны. Хотела справедливости. Вот вам и Ирина из “Слова пацана”, она такая же».

Почему Красовская (сначала!) отказалась от «Герды», за которую получила «главную женскую роль» в Локарно и овации Гаспара Ноэ

Но Настя и тут перегорела. Отучившись полгода на дневном, перешла на заочное, а потом и вовсе взяла академический отпуск, чтобы из него уже не вернуться к учебе. В ее жизни появилось новое интересное дело — модельный бизнес. Высокая и стройная, Настя быстро стала востребованной, в основном, в Азии. Думала ли она о творчестве? Никогда. В школьной самодеятельности участвовала со стороны организаторов, делала костюмы и декорации, писала сценарий и клеила стенгазету. «Мне так было комфортно быть по другую сторону, я вообще не понимала, в чем смысл той же актерской работы. Это все ради чего? Но поняла, когда уже оказалась внутри. Выяснилось, что мы тоже помогаем людям — быть разносторонними, узнавать что‑то новое, видеть, как уже было или может быть. Даем возможность расслабиться, можем повеселить, воспитать чувство вкуса, помочь человеку не чувствовать себя одиноким или непонятым. В кино ты часто находишь то, что тебе помогает. Я часто этим пользуюсь, когда мне плохо, — смотрю фильмы. Меня поглощает этот мир, даже если он выдуман».

Дебютным фильмом Красовской стала «Герда» — режиссер драмы о девочке, которая учится на социолога, подрабатывает стриптизершей и видит странные сны, Наталья Кудряшова искала новую Жюльет Бинош, Лив Тайлер, Татьяну Друбич. Именно такие референсы она указала в объявлении о поисках актрисы на главную роль, которое разместила в соцсетях. Запись перепостили к себе друзья и коллеги Натальи, и мать Насти, увидев объявление на странице Максима Виторгана, выслала фото дочери. Далее были самопробы, длинные разговоры о персонаже, Настю утвердили, а она взяла и отказалась. Проявила гиперответственность, подумала, что не потянет — не освоит стриппластику, не сможет петь и сниматься в подводных сценах (все это требовалось по сценарию). Пришлось уговаривать, Кудряшова увидела именно в Красовской скрытую сексуальность, которой наделила героиню картины, ту самую неоднозначную красоту — долговязую, хрупкую и интровертную, но манящую. Фильм показали в конкурсной программе кинофестиваля в Локарно: оказавшийся в зале режиссер Гаспар Ноэ взорвался восторгами и комплиментами, а саму Настю жюри отметило призом за лучшую женскую роль. Спустя месяц Красовская приехала представлять фильм на «Кинотавр» (последний в истории, 32‑й) уже востребованной актрисой с контрактом на пять проектов.

Автостопом по галактике: от востребованной модели до звезды в сериале «Слово пацана»

Когда Настя поняла, что моделинг — ее прошлое, а кино — настоящее и будущее? Еще до приза в Локарно и до выхода «Герды». Перед началом пандемии она уехала работать моделью в Китай — у нее был долгосрочный контракт. «Провела в Шанхае семь месяцев, у меня были классные условия, и друзья появились, и места любимые. Наверное, это опять разговор про перегорание, но я вдруг поняла, что знаю про моделинг все. А кино было чем‑то новым, и после съемок в “Герде” мне хотелось еще. Я попросила завершить контракт и полетела в Минск. Я человек такой: лучше сделаю и буду жалеть, чем пожалею о несделанном. Я за то, чтобы действовать, — в рамках разумного, конечно, я осознаю последствия».

Через две недели Настя смогла поймать редкие в ковидные времена авиабилеты в Москву и оказалась в съемной квартире на «Бабушкинской» с двумя чемоданами и смутными перспективами. «Помню, был вечер, захожу в квартиру, которую сняла на полгода, меня оставляет хозяйка, я сажусь на пол и думаю: а что я вообще делать буду? Знакомых в Москве, кроме Наташи Кудряшовой и тети, не было. Но я Наташе не сказала, что приезжаю, мы тогда еще не были так дружны». Настя выложила фото из Москвы в соцсетях — Наташа увидела и сама написала. «Я ни на что не рассчитывала, не планировала просить ее о помощи пробиться в индустрию. Думала, что приеду, буду смотреть очень много кино, потому что я ничего не видела, устрою себе экспресс‑курс, буду учиться, поступать. Решу все в процессе. И Наташе огромное спасибо за то, что она не только сняла меня в “Герде”, но и помогла найти агента. Она ходила с моими фото и видео-отрывками по знакомым, показывала, что я могу, ведь тогда у меня ничего не было, фильм еще не вышел. Как это все получилось — не знаю, сколько актеров, мечтающих о развитии, а тут какая‑то девочка без образования. Это все труд Наташи. Та карьера, что у меня складывается, — все благодаря ей».

Будет ли Настя поступать на актерский — сейчас это самый частый вопрос, который ей задают. Но она не спешит искать на него ответ. Пока учится на практике, и у нее здесь свои методы. «Читаю сценарий и начинаю представлять свою героиню — какой бы она была? Так у меня появляется тетрадка, посвященная конкретной роли. В ней я пишу все, что связано с героиней, с ее окружением, временем, в котором она живет, описываю ее комнату, вклеиваю фотографии, а иногда просто даже веду дневник от ее лица. Я это не сама придумала — подсмотрела у Вероники Мохиревой, мы вместе снимались в “Стае”. Вероника выбирает тетрадки так, чтобы они соответствовали эпохе, в которой живет ее героиня, у нее такая фишка. Я подумала: как клево! И стала выбирать тетрадки, соответствующие ролям. Такая тетрадь была у многих моих героинь, — Настя кивает на алую обложку, подготовленную для милиционера Ирины из «Слова пацана. Крови на асфальте». — А еще я прихожу на пробы и начинаю задавать очень много вопросов: а у нее есть друзья? как она свое свободное время проводит? На меня смотрят и думают: ну душнила… А мне это помогает».

Настя готова выдрать зуб ради роли, респектует Мещаниновой и подумывает о документари

Моделинг научил ее многому. Выносливости, терпению, умению постоять за себя («Могу долго молчать, а потом скажу, что мне не нравится, но сделаю это по правилам психологии, чтобы и человека не обидеть, и свои границы отстоять»). «Еще моделинг научил легче принимать отказ. Я вижу, как многие актрисы переживают неутверждение. Вижу эти эмоции, особенно в тот момент, когда приходишь на пробы, а из кабинета выходит другая претендентка на твою же роль и вы типажно схожи. Относиться к этому легче меня тоже научил моделинг. Был случай в Италии: мне сказали, что я буду открывать показ. Открытие и закрытие шоу — это очень статусно, вообще вау. Меня одевают, но тут выясняется, что ходить по подиуму надо по определенной схеме, ранее была репетиция, а меня на ней не было, а значит, схемы я не знаю. Меня в секунду меняют на другую девочку. И ты даже не можешь заплакать, потому что надо все равно идти красиво и держать лицо».

Актерство и модельный бизнес похожи — к тебе тоже могут относиться как к манекену, не принимать в расчет твое мнение. «Но что я заметила в моде: чем интереснее бренд, само шоу или съемка, тем воодушевленнее люди, занятые в процессе, — и это отражается на всем, в том числе на уважении к тебе. Так и в кино: важно, чтобы это не превращалось в рутину, тогда люди не пойдут на работу в плохом настроении. У меня, к счастью, такого было мало, но от друзей про такие съемки я часто слышала».

Может ли ей однажды наскучить кино? Вполне, когда оно перестанет ее удивлять. Но это точно не сегодня и не завтра — пока в кино для Насти слишком много нового. «Хочется накопить опыт, поработать на качество, а не количество, сыграть новые роли — спортсменку, скажем, фигуристку (“очень уж они самоотверженные люди”). Хочу больше экспериментировать с внешностью, а не идти по проторенной дорожке, готова, как Юра Борисов, вырвать ради роли зуб, изменить прическу или вовсе отрезать волосы. Пока мне такого не предлагают, но однажды могу предложить сама. Когда перегорю, то попробую что‑нибудь другое — например, страшно это говорить, но меня интересует документальное кино».

Настя успела помелькать на премьерах в роскошных платьях и украшениях, хотя стать недосягаемой кинозвездой — не в ее характере. Она показывает на свои штаны, купленные в секонд‑хенде на Китай‑городе, и с иронией рассказывает, как несколько раз ходила на премьеры в вещах с барахолок: «Хотела показать, что в принципе на светское мероприятие можно прийти в чем угодно, и это будет круто». Сегодня ее радости в мелочах — завтраках в московском «Салюте», кофе в Scuratov, книжках, которые успевает прочесть, и кино, на которое хватает времени. «Посмотрела “Константин. Повелитель тьмы”, нашла его в списке лучших на “Кинопоиске” — поразилась, как люди почти двадцать лет назад умели делать графику. Закончила финальный сезон “Полового воспитания”, начала “Ладу Голд” и до сих пор размышляю над драмой Бориса Хлебникова “Снегирь”. Мечтаю попасть на показ фильма Наталии Мещаниновой “Один маленький ночной секрет”, который не получил прокатного удостоверения и демонстрируется изредка единичными показами. Я уверена в том, что кино может мне надоесть, но точно не как зрителю».

Идея ЯНА МИЛОРАДОВСКАЯ

Фото КСЕНИЯ ВАЩЕНКО

Текст АНДРЕЙ ЗАХАРЬЕВ

Креативный директор КСЕНИЯ ГОЩИЦКАЯ

Стиль ДАША НЕЦВЕТОК 

Визаж и волосы АЛИСА КАЗАКОВА 

Ассистенты стилиста МАРИНА ЧИВОНЯ, АННА ПАВЛОВА

Свет ОЛЕГ КОХАНЮК

Продюсер МАРИЯ ЗАЙЦЕВА

Координатор ИНГА МАРКАРОВА

Ретушь ЖАННА ГАЛАЙ