От «Моей прекрасной няни» до «Бригады»: Редакция рассказывает о своих любимых российских сериалах детства

Одно из моих наиболее ярких школьных воспоминаний — как я пулей вылетаю с последнего урока, чтобы успеть домой к началу показа «Бандитского Петербурга». Если подумать, я до сих пор помню даже то, как звучит заставка студии «Киномост», начинающаяся с тревожного и одинокого боя в колокол и заканчивающаяся умиротворяющим музыкальным переливом. А заглавная композиция «Город, которого нет» Игоря Корнелюка остается для меня той, что возвращает в Петербург каждый раз, когда я оказываюсь за его пределами — таким же эффектом обладает разве что «Вальс-бостон» Александра Розенбаума.

Тогда, еще совсем юная, я вряд ли понимала, о чем сериал Владимира Бортко по мотивам рассказов Андрея Константинова: 1990-е, беспредел и коррупция не привлекали мое внимание. Он давал возможность оказаться в Петербурге на один час — и это все, что мне было нужно. Повзрослев, перебравшись сюда и прожив здесь более девяти лет (а это более 78 000 часов!), я пересмотрела «Бандитский Петербург» и испытала те самые школьные чувства — с той разницей, что уже была в легендарном граффити-дворике на Литейном, знала, как горит витринами Каменноостровский в сумерках, и прекрасно понимала значения слов «коррупция» и «беспредел».

После «Краха Антибиотика» случился крах и самого «Бандитского Петербурга»: как и многие сериалы, он потерял свое очарование в погоне за желанием продолжить историю. После третьего сезона студию «Киномост» сменила «МакДос» (а потом и «ДомФильм»), и даже Лев Борисов, играющий криминального авторитета Антибиотика, отказался озвучивать свою роль из-за конфликта с продюсерами. Но это уже совсем другая история.

После каждой серии «Бедной Насти» у меня был обязательный часовой колл с лучшей подругой, на котором мы обсуждали увиденное, а заодно делились впечатлениями от того, как в новой серии повели себя наши краши. К слову, моим был Владимир Корф — весь такой непонятый, временами жестокий, с набором детских травм и безответно влюбленный в главную героиню. Этот персонаж сформировал мое представление об идеальном мужчине (спойлер: в реальной жизни таких нет). Сериал вышел в 2003 году, я смотрела его по телевизору и реально ждала каждый эпизод. И было абсолютно плевать, кто окажется той самой Настей, несмотря на то, что вроде как эта тайна была главной интригой проекта. В прошлом году я впервые в сознательном возрасте пересмотрела «Бедную Настю» и хочу сказать, что это был прекрасный для своего времени сериал. Красивые съемки и костюмы, отличные актеры, проработанные музыкальные темы, неплохие декорации. А среди маркеров сериалов нулевых: преступно медленное развитие сюжета (один день длился у них серий пятнадцать!), проблемы с временами года и суток (одна и та же сцена могла в разных сериях быть то днем, то ночью, то весной, то зимой). Считаю главным достижением сериала то, что тогда, в 2003 году, он побудил меня получше узнать историю. Хотелось выяснить, действительно ли у Александра II была любовница Ольга Калиновская.

Если Владимир Корф сформировал мое представление об идеальном мужчине, то Кира Воропанова из «Не родись красивой» — об идеальной женщине. До сих пор ее героиня в исполнении Ольги Ломоносовой — моя ролевая модель в некоторых моментах. К этому сериалу у меня не было такой привязанности, как к «Бедной Насти», но я пересмотрела его около года назад (есть у меня хобби — пересматривать сериалы нулевых) и была в восторге. Тупые шутки — главное, ради чего стоит смотреть «Не родись красивой». Мозг отключается, смех вырывается. Еще, как бывшего редактора моды, меня поразило многообразие современных модных трендов. Тут и Кира со своим оверсайзом и образами с элементами деконструкции, и Катя Пушкарева с очками и блузками с жабо в стиле Gucci времен Алессандро Микеле, и Виктория Клочкова с гардеробом нулевых, как у Blumarine. Считайте энциклопедия вариаций стиля! Конечно, сейчас очень раздражает история с «преображением» главной героини и со стремлением получить мужское одобрение, но в 2004 году мы жили совершенно в другой парадигме. Делаем скидку на это. В этом сериале главное — ностальгия по нулевым с их телефонами Nokia 7280 и отсутствием необходимости быть всегда в онлайне.

«Если виноватых нет, то мы их назначим...»

Сериал «Солдаты» когда-то превратился для меня в золотой фонд незыблемых истин и мудростей, которые каждую серию изрекали герои — старший прапорщик Шматко в гениальном исполнении Алексея Маклакова, мудрый подполковник Староконь и, конечно, молодые, добрые и злые призывники.

В «Солдатах» было действительно вообще все, и, мне кажется, подобного на телевидении нулевых и ранних десятых годов не встречалось. Сериалом интересовались все возрасты и поколения, за игрой актеров хотелось наблюдать, шутки героев реально смешили. Но к концу пятого сезона, даже несмотря на мою любимую песню «Здравствуй, небо в облаках», уже хотелось кричать: «Кто-нибудь, пожалуйста, остановите это!». Сюжет гнал по замкнутому кругу вечного противостояния и стал отдавать натуральным бредом.

Знакомство с форматом сериалов у меня случилось в школе. Тогда еще не было онлайн-платформ, и если ты пропустил эпизод, восполнить пробел можно было только утренним повтором в 7:00. А одним из сериалов, ради которого я торопилась домой из школы, была «Моя прекрасная няня». «Покорительным» в нем было все: история няни Вики, которая из Золушки с каждой серией превращалась в настоящую принцессу; воплощение принца Максим Викторович — и богат (с двухэтажной квартирой!), и красив (кажется, 80% времени он появляется в сериале в костюме и «на галстуке»); дворецкий Константин, на шутках которого я училась чувству юмора; кажется, первый (и положительный!) образ психолога для детского сознания — Жанна Аркадьевна, разбавляющая этот «мир в розовых очках» правдой жизни. А еще — дети Максима Викторовича, возрастом и своими проблемами максимально приближающие историю сериала к тебе.

Отдельного внимания заслуживают и образы няни Вики — это был тот самый стритстайл, который сейчас транслируют блогеры через социальные сети. «Моя прекрасная няня» с высоты сериальной индустрии сегодня — это, конечно, очень наивная история, снятая в павильоне в одних декорациях и с закадровым смехом после каждой шутки. Но, если мысленно вернуться в сознание той девочки, которая смотрела его через не жидкокристаллический экран не плазменного ТВ, то это целый мир, телевизионная семья. Когда ты искренне любишь каждого из персонажей и переживаешь за них, как за близких людей.

В провинциальном (но очень живописном) городке осел табор барона Рамира. Вольнолюбивые рома привыкли к новой жизни, интегрировались в общество, но все пошло кувырком, когда в гости приехал цыган Бейбут со своими людьми. Дело в том, что у него есть сын Миро, а у Рамира — дочь Кармелита, и отцам не терпится объединить семьи. И, разумеется, молодые люди не хотят свадьбы без любви.

Потрясающие воспоминания! Теплый летний вечер 2005 года, домик в деревне и маленький телевизор, из которого звучит заставка сериала про прекрасную девушку, в которую влюблены сосватанный ее отцом цыган и волею судеб оказавшийся на пути гаджо (русский парень). Конечно, в детстве эта история захватывала дух: экзотика и колорит цыганской культуры (юбки, танцы, бубны, гитары, костры, гадания), мыльные страсти, запретная любовь и конфликт чужих-своих! При этом образ героев (привет, мода нулевых!), их поступки и сценарные перипетии (не мемное «Она сказала, что любит тебя…!», но близкое к нему), с которых лет через 10 ловишь лютый кринж, совершенно не смущали. Я недавно попробовала посмотреть один эпизод и долго радовалась всем этим барсеткам, голубым теням и поворотам (спойлер!) «их перепутали в роддоме».

Конечно, потом в моей жизни появился мюзикл «Нотр-Дам де Пари», который ярко продемонстрировал, какой степени красоты, пикантности и драматизма может быть история о красавице-цыганке и глупых, отчаянных, несчастных мужчинах. Но до того момента песня Баскова «Кармелита» звучала для меня примерно так же, как сейчас звучит Belle.

Если вы жили в начале нулевых в небольшом провинциальном городе, то все вокруг напоминало вам сериал «Бригада». И не смотреть его было просто невозможно, потому что это делали буквально все. Это был «Клан Сопрано» с отечественным колоритом.

Когда ты смотришь сериал в шестилетнем возрасте, то мало обращаешь внимание на сюжет, но вот образы главных героев остаются в памяти навсегда. И плюс ко всему все пытались косить под Сашу Белого, Космоса, Фила и Пчелу: кожаные плащи, золотые цепочки, толщиной с палец, спортивки и телефоны с антенной. И мой отец не стал исключением. Приблизительно в то время у него появился первый телефон, на котором можно было устанавливать рингтон. И первым, что он сделал, когда купил его, поставил на звонок заглавную тему из сериала. А звонили ему в то время часто, так что разбуди меня в любое время дня и ночи, и я напою и наиграю эту мелодию.

Честно говоря, я не помню, как сериал «Кадетство» вошел в мою жизнь, но в сердечке обосновался прочно — мы всей семьей следили за буднями курсантов Суворовского училища и просмотр каждой новой серии был обязательным ритуалом для меня, мамы и младшего брата.

Скрыться от «Кадетства» было невозможно — Макаров, Сухомлин, Перепечко и прочие на тот момент были суперзвездами. Как «Ранетки», но только с патриотическим уклоном. Сейчас, оглядываясь назад, я совершенно не понимаю, что нашел в этом сериале — я никогда не хотел быть военным, не испытывал никакого трепета к форме и погонам, но секрет, пожалуй, в образах самих курсантов. Это были пацаны, с которыми хотелось дружить и тусить, которые поймут, поддержат и помогут. Для меня просмотр «Кадетства» было актом эскапизма, надобность в котором, к счастью, достаточно быстро пропала — вышедшее в 2009 году продолжение под названием «Кремлевские курсанты» я уже не смотрел, так как стал студентом и реальная жизнь наконец-то стала интереснее телевизора.

Два полицейских (вернее, тогда еще милицейских) сериала вообще-то были в какой-то мере антагонистами. Столичные опера против петербургских. Негасимый свет московских окон против темных улиц с разбитыми фонарями. Главная героиня женского пола с аналитическим складом ума против концентрации тестостерона и торжества мейлгейзинга (разбавляемого разве что персонажем Абдуловой в исполнении Анастасии Мельниковой). Но в сознании твердо верившей в то, что есть правда и на земле, и выше школьницы из «бандитского» Петербурга нулевых, решившей поступать на юридический факультет СПбГУ, оба проекта отлично уживались и были одинаково любимы. Снятая Юрием Морозом «Каменская» — за разбивающие сердце сюжеты про обреченных персонажей, в которых секс-работница могла влюбиться в клиента с инвалидностью, а наемная киллерша — в милиционера. Созданные целой плеядой «ленфильмовцев» от Светозарова до Рогожкина первые сезоны «Улиц» — за честность и неподкупность главных героев.

Я не пересматривала оба сериала во взрослом возрасте, чтобы не разрушить иллюзию об этих никогда не существовавших в реальности Москве и Петербурге. Где под музыку композитора Айги, твердя впервые услышанную фразу про глокую куздру (из серии «Убийца поневоле»), можно было дойти до отделения где-то на Литейном, где милиционеры исполняют лучшую (!!!) версию «Позови меня с собой».