Внимание, ценители качественной прозы, у нас хорошие новости: Собака.ru открывает виртуальный читательский клуб! #прозанасамарском – это наша смелая попытка доказать, что мастеров слова – при всем уважении к Ярославу Гашеку, Максиму Горькому и Алексею Толстому – связывает с нашим городом не только наречия «временно» и «проездом». Чтобы убедить своих читателей, что в Самаре есть, что почитать, собрали прозу современных авторов, с которыми любой из вас мог бы быть знакомым в пределах шести рукопожатий. А начнут наш импровизированный фестиваль короткого рассказа «Полуденные хищники» Андрея Олеха – амбассадора Безымянки и автора трилогии, посвященной этому рабочему району.
Полуденные хищники
Из широкого окна магазина были видны лишь ветки, но только для непривычного взгляда. Продавщица туда не смотрела, хотя если захотела, смогла бы разглядеть своими необыкновенно красивыми глазами весь Приречный: крыши дач, островки в протоках и даже мачты электропередач на другой стороне. Но полуденный жар, плавил камни, воду, листву и продавщицу. Ей хотелось спать, искупаться и побыстрей заката, в любом порядке.
Стуча каблуками по каменному полу вошла аккуратно одетая девушка и попросила воды без газа. В безветрии магазина поплыл запах роскошных духов и дорогой косметики.
– А меньше бутылка есть?
Продавщица медленно выдохнула.
– А без газа?
Продавщица прикрыла глаза.
– Есть хотя бы холодная?
Продавщица хладнокровно выдержала взгляд, и чуть заметно помотала головой.
– Света нет.
– В смысле?
– Электричества второй день нет.
Девушка посмотрела на холодильник, забитый пивом. И ушла без покупки.
Бутылка воды «Хозяйка реки» местного разлива так и осталась стоять на прилавке. Продавщица проводила взглядом девушку, а потом переключилась на пузырьки газа, лениво застывшие под пластиком. Неудавшаяся покупательница села в такси, где на заднем сиденье потел мужчина в костюме.
– Здесь ничего не продается, – ответила на незаданный вопрос девушка.
– Грозой ЛЭП снесло, – словно продолжая разговор, сказал водитель, хотя его никто не спрашивал.
Машина проехала пару кварталов, скрытых за густой листвой и, остановилась у единственного подъезда одинокой высотки.
– Здесь лужа, дальше остановитесь.
– Здесь везде так, – без вызова ответил водитель, и это было правдой.
Приезжие достали из багажника дорожные сумки, и поставили их на лавку. Кто-то один мог стоять на остатках бордюра, и из профессионального уважения оба остались стоять в луже. Мужчина посмотрел на дорогие часы, но времени не увидел, потом снял пиджак, и положил его на чемодан. Девушка хотела закурить, но передумала. Несколько минут они в молчании смотрели на каменные гаражи напротив. Ни ветра, ни облака, никакого движения, только полдень осязаемо испарял влагу.
Поднимая брызги подъехал маленький автомобиль, из него вышла довольно крупная женщина.
– Михаил, Ирина. Что ж вы в подъезд не зашли?
Вместо ответа пиджак соскользнул с чемодана и упал в газон.
– Как долетели? – хозяйка потыкала желтую кнопку лифта. – Ах, да. Гроза. Нам на восьмой этаж. Так-то к нам из Москвы нечасто приезжают.
Подъем и густые запахи подъезда к вежливым разговорам не располагали, и дальше шли в пыхтящей тишине. Хозяйка открыла квартиру и медленно разулась, перегораживая гостям путь. Внутри будто выкачали весь кислород.
– Хотела проветрить, но боялась дождь зальет. – она отдала ключи Михаилу. – Так, у вас на пять дней. В комнатах не курить, бутылки не бить, ночью не орать, гостей не водить, презервативы в унитаз не бросать.
Ирина хотела возразить, но правила были обозначены также дежурно и без веры в успех, как запрет на мат в общественных местах. После чего хозяйка ушла.
– Ирина, если вы не против, я ванной воспользуюсь, пиджак отмыть надо.
Девушка кивнула, и покатила свой чемодан в комнату, оставляя на линолеуме мокрые следы. Интерьер сочетал в себе свежую внутреннюю отделку, подвесной потолок, пластиковые окна, плазменная панель и сборище отвергнутого антиквариата, советский сервант с книгами и посудой, кожаный диван уголок и даже виниловый проигрыватель на ножках. Во второй комнате из мебели стояла только огромная розовая кровать.
– Я, наверное, в зале на диване себе постелю, – покашливая предложил, заглянувший в комнату Михаил.
Ирина посмотрела на телефон, где горела красная батарейка, достала из чемодана зарядку, и обнаружив розетку с минуту вынимала и снова вставляла ее.
– Да-а-а, – сказала она, вспомнив почему ничего не меняется.
В зале Михаил щелкал вентилятором. Потом осознание пришло и к нему. Он открыл дверь на балкон, но занавески даже не шелохнулись. Мимо прошла Ирина и закурила длинную тонкую сигарету. Ментоловый дым, зависал в воздухе, а потом просто растворялся.
С балкона восьмого этажа было видно, как по склону сползал городок, дальше блестели протоки, а после километры широкой реки, а за ней невысокие горы, сияющие зеленью, как уютный газон, и тающие в июльской дымке.
– Красиво, – констатировала Ирина.
– За это и платим, – подбил ценник Михаил.
– Сегодня у нас встреча с администрацией?
– После обеда, с главой поселения.
Ирина, выкинула сигарету, извинилась, и повесила колготки, сушиться на балконе.
До администрации было недалеко. Через все дворы шли тропинки, манящие тенью и угрожавшие грязью. Идти приходилось по улице без указателей, из двухэтажных домов, какие строили в середине ХХ века. Домики не давали тени, но каждый был увит зеленым плющом. На маленьких балкончиках сушилось белье, и не хватало только уютных столиков семейной кафешки.
– Просто Италия.
– А так и есть, Ирина, эти дома пленные итальянцы строили. Я в интернете читал.
– Что ж они тротуары не построили, – без интереса сказала Ирина, и Михаил, собиравшийся продолжить краеведческую лекцию, замолчал.
Дверь не открылась, ни Михаилу, ни Ирине. От других двухэтажек администрацию отличало отсутствие плюща, псевдоколонны и флаг, висевший так вяло, что мог принадлежать любой стране. Михаил посмотрел на часы, потом достал телефон.
– Никто не отвечает.
Ирина вздохнула и ушла в условную тень, где хотела сесть на заборчик газона, но побоялась испортить юбку.
– Перенесем встречу с администрацией на завтра, а сегодня посмотрим территорию, – сохраняя деловой настрой, предложил Михаил, и набрал пятизначный номер местного такси.
– Все уже уезжаете? – пошутил тот же самый таксист, приехавший на вызов через полчаса. Узнав адрес, он одобрительно добавил. – Сразу на пляж надо было ехать.
Дорога заняла 10 минут, учитывая, что пришлось пропускать машины на двух узких дамбах через протоки. Такси остановилось на площадке между двух ворот. Стрежень было написано на одной табличке, Стрижи – на другой.
– Две равно уважаемые семьи, в Приречном, где встречают нас событья, – произнес Михаил.
– Собственники разные - напомнила Ирина. – С кого начнем?
– С тех, кто побогаче.
Определить статус двух соседних турбаз с первого взгляда не получалось. Но над асфальтовыми дорожками Стрижей плавился воздух, а Стрежень прятался в тени высоких тополей. Ноги сами выбрали этот путь, очень скоро оказавшийся ловушкой. Дорога из древних плит пошла мимо спортплощадки, мимо футбольного поля, и длинной столовой, пахшей закончившимся обедом: щами и сосисками с капустой. Курившая повариха, на вопрос, где администрация турбазы, лениво махнула в обратную сторону, боясь выставить хотя бы палец на солнце.
На обратном пути зной начал пощелкивать, даже ящерица сползла с камня, а кузнечики стрекотали через раз. В домике администрации, их встретила заспанная женщина.
– Зачем вам владелец? По поводу заселения ко мне. Но домиков свободных нет.
На дальнейший контакт она не пошла, телефон владельца предсказуемо не отвечал, и пришлось возвращаться обратно. Стрижи были также пустынны. Но сразу на входе оказался магазинчик с холодной водой, за ним мини-кафешка без посетителей, и сразу администрация. Женщины вполне могли быть сестрами, но эта выспалась лучше, видимо, из-за гонявшего жару вентилятора, и на вопросы отвечала бойко.
– У нас подстанция. А они на рыбалке. Ага, и мэр наш тоже. На затонах, где еще рыбачить. Откуда ж я знаю, когда они вернутся. На лодочной станции спросите.
Сил ехать на лодочную станцию не осталось. Солнце меняло свет на вечерний, но становилось только жарче. Заблудившийся ветерок, принес запах воды и детские крики.
– Простите, Ирина, я пойду искупаюсь.
Михаил уверенно пошел в сторону пляжа, и девушка ему позавидовала. На одной из плакучих ив, преградивших путь к воде, висел розовый сплошной купальник. Ирина с сомнением на него посмотрела, но покачала головой, играя роль непонятно перед кем, и ушла в густую тень. Под тополем стоял стальной умывальник. Из одного крана, со скупым достоинством пустынного родника, вытекала струйка. Умывальник пах железом, забытым куском мыла, зубной пастой и речной водой. Ирина подставила сначала руки, а потом, не сдержавшись, лицо. Прохладные струйки сбегали под блузку, девушка оглянулась, но никого не было, она сняла туфли, со спортивной растяжкой засунула ногу под холодную воду и застонала от удовольствия.
Михаил вернулся помолодевшим, похвалил воду, и проигнорировал намокшую блузку коллеги.
– Давайте перекусим, я тут кафе по дороге видел.
Ирина заказала летний салат и минералку, Михаил шашлык и стакан местного пива. Смуглый повар, лениво помахал фанеркой над мангалом и шашлычный дым поплыл между столиками кафешки, преломляя солнечные лучи. Они сели на красные пластиковые стулья.
– Вечная классика, – погладив ручку кресла, пошутила Ирина.
– Так и есть, я читал в интернете, что пластик будет разлагаться десятки тысяч лет. Так что, возможно, этот стул нас всех переживет.
Ирина разговор не поддержала. Минералка была теплой и тоже пахла рекой.
По запотевшему бокалу Михаила, медленно, как смола, сползала капля. Он сделал глоток, собирался что-то сказать, но словно против воли, снова поднес пиво к губам, и ополовинил его. Потом глубоко вздохнул и улыбнулся.
Ирина наблюдала за этой рекламой со смешанными чувствами.
– Оно холодное, – оправдался Михаил, и знаком попросил еще.
Шашлык оказался вкусным, а салат нет. День окрасился в рыжие закатные тона, но жара не спадала. По тропинкам, как вечерние бабочки, запорхали на ужин женщины в разноцветных халатах. Блузка давно высохла и итоги дня казались Ирине печальными.
– Сделка сложная, со множеством объектов, а мы даже не начали.
Михаил, явно растягивающий третий бокал, выглядел раздражающе умиротворенным.
– Мы и не рассчитывали за один день все успеть.
Они вызвали такси к турбазам, и Михаил, бросив прощальный взгляд на пивной кран, щедро расплатился.
– Вы, может, мой телефон сразу запишите, так быстрей будет, – посоветовал тот же таксист, но его мудрый совет был проигнорирован.
У высотки коллеги расстались, Ирина пошла в дом, принимать душ, а Михаил пошел в магазин, купить чай и продукты. Когда он вернулся, девушка вытиралась на ощупь в темной ванной, и отчетливо слышала, как в пакете звякнули бутылки.
Душный безветренный сон не шел, Ирина ворочалась, комкая простыню, Михаил через дверь скрипел пружинами дивана. Но долгий день закончился, и липкая тьма придушила москвичей. Ночь медленно катилась ими не замеченная, а потом дом вздрогнул и затрясся. На всех кухнях заработали холодильники, телевизоры, с небольшим отставанием, словно набирая воздух в легкие, где-то внизу заорал «Пора домой» «Сектор газа». Ирина вскочила, пытаясь осознать себя в пространстве, из-под ее огромной кровати лился неоновый розовый свет. Телефон начал заряжать батарейку.
Михаил быстрее пришел в себя под горячим вентилятором. Он сходил умылся, потом вышел на балкон, посмотреть, как луна карабкается над рекой. Панораму дополняли, висевшие перед глазами колготки Ирины. Дом успокоился и медленно приходил в себя. Затихла музыка, свет гас, холодильники и вентиляторы подстроились под ночь и слились с прочими звуками. Михаил снова лег, но этажом ниже начали шумно со скрипом и громкими стонами заниматься сексом. Это была настоящая симфония любви в несколько актов. Михаил сел на диван, и в тупой усталости уставился в плазму напротив. Сначала экран казался бездной, но чем дольше он всматривался, тем яснее в плазменной тьме проступали пельмени. Михаил покачал головой, прогоняя морок, и стыдясь звука перед коллегой, с глухим шипением открыл бутылку пива.
Ирина за нескончаемыми воплями незримых любовников, этого не слышала. Отчаявшись найти выключатель от кровати, она лежала и думала, что выходить на балкон в комнату Михаила, в одних трусиках, залитой розовым неоном, под сопровождение стонов снизу, было слишком двусмысленно. Одеваться было лень. Крики закончились, на общем согласии. И с поразительной быстротой снова возобновились. Ирина выругалась и закурила в комнате.
Будильник Ирины сыграл энергичную мелодию в обычное время. Солнце светило прямо в окно, как будто сразу взлетело из-за реки на уровень восьмого этажа. Девушка застонала, и спрятала голову под подушку, где тут же вспотела, но уснула. Повторное пробуждение бодрости не принесло, комната раскалилась и одеваться было пыткой, как после пьяной ночи. Ирина умылась, и прошла на кухню, где залила чуть теплой водой из чайника две ложки растворимого кофе. По дороге на балкон она заметила, что Михаила нет, а между его диваном и окном спрятались три пивные бутылки.
Солнце не давало смотреть на пейзаж, а пол балкона прожигал ступни. Не докурив до половины, Ирина вернулась к себе в комнату. Какое-то время она пыталась при свете дня обнаружить, как отключается неоновая подсветка у кровати, и снова сдалась. Включила ноутбук, и по привычке перешла на курс йоги, но в комнате не было места и стояла такая духота, что вряд ли бы занятие принесло желаемую энергию. Подумав, она перешла на кухню, находившуюся с теневой стороны, потом перенесла туда вентилятор, а еще немного спустя сняла майку.
Шаблоны документов по земельной сделке были подготовлены заранее: территории двух турбаз, бывшего рыбхоза «Волна» и территория исторического памятника «Усадьба купчихи Далиловой». Последние два были известны только на бумаге, и требовали визуальной оценки. Услышав, как поворачиваются ключи, Ирина надела майку наизнанку. Михаил не ожидал увидеть ее на кухне, и немного смутился, выставляя пивные бутылки в холодильник.
– За пельменями ходил, пельменей что-то захотелось. Но нигде нет, вся заморозка без электричества испортилась.
– Какой план на сегодня, едем на лодочную станцию или посмотрим на другие объекты?
– Сначала позвоним, там пекло, не хочется опять зря мотаться.
Телефон мэра молчал, телефон хозяина Стрижей тоже. Третий номер директора Стрежня наконец ответил.
– Я на... В командировке, – ответил не вполне трезвый голос. – Да, да все в силе. По бумагам все в порядке. Если надо Якубович сегодня к вечеру на турбазу завезет.
Звонок на этом внезапно прервался, и Михаил пересказал новости. Кто такой Якубович было неизвестно, и решено было ехать на осмотр территории усадьбы купчихи Далиловой.
– Сергей меня зовут, вот мой телефон, – бодро представился похоже единственный в Приречном таксист, и дал написанную от руки визитку, но тут же приуныл, узнав пункт назначения. – Дорога туда плохая, не обещаю, что доедем.
Машина быстро миновала городок, скатилась по маленькому серпантину, мимо кладбища и нырнула в редкий сосновый лес. Асфальтовая дорога быстро сменилась грунтовкой, и как только кончились деревья, пассажиров затрясло. Сергей попросил закрыть окна, проезжая по лужам меж полей. В какой-то момент направление вовсе потерялось в кустах и грязи.
– Дальше не проеду, – констатировал таксист.
Спорить с очевидным было бессмысленно, и Михаил с Ириной вышли из такси.
Грязь удалось частично обойти по траве, а через кусты пришлось продираться. За естественной изгородью оказалось поле с руинами рыбхоза «Волна». Одноэтажные строения с провалившейся крышей и бестолковые куски ржавого металла, давно потерявшие истинный смысл своего предназначения. Все эти остатки старались сползти в широкую протоку. Поле было раскалено, Ирина сделала фотографии наугад, потому что экранчик цифровой камеры слепило солнце, и оглянулась удостовериться, что Михаил рядом и видит, что она делает, потому что на мгновение ей открылась пугающая бессмысленность происходящего.
По спутниковым снимкам интернет-карт усадьба была где-то рядом, но терялась в деревьях. Москвичи двинулись вдоль воды, хотя бы намекавшей на прохладу, и следуя этим путем наткнулись на остатки каменных ступеней. Слева протока впадала в Волгу, и всего через сотню метров виднелась девственная песчаная коса, расчесанная ветром. По реке прожужжала моторка, ее волны как будто всколыхнули зной, и до Михаила с Ириной долетела влажная прохлада реки. Москвичи даже сделали шаг к воде, словно собираясь нырнуть в одежде, но возможностью не воспользовались. После лодочного шума показалось, что еще немного и тишину можно будет потрогать. Ирина и Михаил не знали, что друг другу сказать и пошли по останкам каменных ступеней.
Древние дубы смыкались плотным пологом и это был совсем другой тенистый мир. Под ногами хрустели прошлогодние листья и шляпки желудей. Глаза постепенно привыкали к полумраку, но каменная дорожка закончилась, и найти ее продолжение не получалось. Незаметная за разросшимся дубом, перед Ириной и Михаилом предстала каменная беседка. Квадратной формы, со стершимся, но еще различимым орнаментом, вокруг луковиц окон. Внутри было почти прохладно и стряхнув со скамеек лиственный сор, москвичи, не сговариваясь сели. Отсюда стал виден дом.
– Какой необычный
– В мавританском стиле, – ответил Михаил.
– Красиво, а что за купчиха была?
– Ничего в интернете про нее не нашел. Только, что дом в мавританском стиле. Приблизительно второй половины XIX века, больше ничего нет. Памятник архитектуры федерального значения.
– Значит снести не получится, – сказала Ирина так серьезно, словно решила судьбу прямо сейчас.
Прохлада тенистой беседки, тишина и полумрак вокруг, убаюкивали. По верхушкам дубов прошелестел ветер, и Ирина очнулась от наваждения, словно останься они здесь еще немного, их оплело бы плющом, и они навеки бы остались на каменных скамейках. К дому подойти не получалось из-за непролазных зарослей крапивы, защищавшей последние тайны руин.
– Крапива растет на азотистых почвах, – непонятно к чему изрек Михаил.
Сквозь заросли плюща, окошки в мавританском стиле зияли непроглядным мраком, из них тянуло травянистой прохладой и доносились глухие, тихие звуки. В незримой глубине дома, что-то шелестело, изредка постукивало и шуршало, ворочаясь в нездешнем жарком сне о песках и оазисах. Ирина поправила лямку, висящего на плече фотоаппарата, словно он был невероятно тяжелым, и проследила за полетом белой бабочки, исчезнувшей в доме.
Делать здесь больше было нечего, и Михаил с Ириной молча стали искать обратную дорогу через заросли. Стоило выйти из-под дубов, жара ударила, как поджидала.
Ирина прикрыла экран телефона, от солнца и выругалась. Михаил посмотрел на свой, и тоже обнаружив отсутствие сети, предложил путь вдоль берега по карте. Дороги там не было, но идти до турбаз было недалеко. После недолгого спора решено было не рисковать, и возвращаться также, как приехали.
Очень скоро москвичи обнаружили, что дорога все время идет в горку. К тому моменту, как они вышли с грунтовки на асфальт рубашка Михаила и майка Ирины пропитались потом, и они не могли порадоваться ни легкому ветерку, ни прозрачной тени сосен. Им казалось, что от асфальта стало еще жарче, а солнце несправедливо высоко и вообще не движется, зависнув в бесконечном полудне. Они не слышали ясный голос кукушки, не подняли головы на дятла в красном берете, и забыли посмотреть в телефоны, давно уже поймавшие сеть.
Когда такси удалось вызвать и дождаться, Ирина и Михаил, сидевшие на хвое под соснами, напоминали осколки отступающей армии. Подобие сквозняка из окон автомобиля, придало им немного сил, и они направились к турбазе без особой уверенности, но в тайной надежде, что таинственный Якубович смог передать документы по сделке.
В домике администрации, их действительно ждали. Ирина решительно шагнула и забрала из рук заведующей старую картонную папку. Пока Михаил благодарил, она села на зеленую лавочку, развязала синие шнурки на папке, а это без сомнения были шнурки, и погрузилась в чтение. Когда подошел Михаил, она без слов передала ему бумаги, и порывшись в сумочке, в поисках зажигалки, закурила. Все документы были написаны от руки и были следующего содержания: выписка из синодального архива об освящении церкви Сергия Радонежского в 1712 году, дарственная императрица Екатерины поволжских сел графам Орловым, потом сразу шло постановление райисполкома об учреждении рыбхоза «Волна», решение руководства Поволжского Механического завода о строительстве турбазы и в конце почему-то бумага о придании булгарскому городищу статуса археологического памятника. Также в папке лежала книга Диковины Приречного края с нечеткой фотографией природы на обложке и очень плохой печатью. Автор Леонид Аркадьевич Былинский.
– Он где эти документы взял? – выругался Михаил. – В музее Поля Чудес?
Ирина чувствовала себя опустошенной, а вот Михаил оживился, уверенно направившись в сторону воды. Только дойдя до спуска к протокам, Ирина сказала, что поедет в квартиру, и немного мстительно добавила, что будет работать, потому как ее коллега выглядел неуместно радостным для человека, бесцельно проходившего весь день по жаре. Она проводила его взглядом до пляжа, и в этот момент неизвестно откуда взявшийся ветер налетел от воды, и взмахнул розовым купальником, все еще висевшим на иве. В точно таком же внезапном порыве, Ирина быстрым шагом подошла к дереву, и сорвав купальник, быстро затолкала его в сумочку.
Михаил возвращался затемно, сам не замечая, что напевает последнюю услышанную в кафе песню, что-то из 90-х. Он остановил такси у магазина, и взял пива. Возвращаться в душную квартиру ему не хотелось, и он стоял у газона перед высоткой, и наслаждался если не прохладой, то хотя бы отсутствием солнца. От травы приятно, пахло, ночь включила сверчка, из соседнего дома чуть слышно ему подпевал Виктор Салтыков, и Михаилу было хорошо и спокойно.
– Эй, мужик. Ты, да. Давай к нам, чего скучать.
Не зная зачем Михаил откликнулся и подошел к дворовому столику, где сидело трое мужчин с пивом и сосредоточенно чистили мелкую сушеную рыбку. Они встретили Михаила приветственными кивками, как будто были давно знакомы, и подвинули ему рыбешку. Тишина не была ни неловкой, ни тяжелой, словно Михаил попал в клуб любителей соленой рыбы. Так ловко чистить, как у аборигенов у него не получалось, но рыбка была вкусная.
– На Зеленом затоне ловил? – спросил один, и другой, не отрываясь от пластикового стакана пива, кивнул.
Михаил незаметно оглядел своих собутыльников, двое ничем кроме загара примечательны не были, третий был в очках с перевязанной пластырем душкой и усами.
– Мужики, я не местный, – начал Михаил с очевидного. – Вы Якубовича знаете?
– Я Якубович, – после долгой паузы, ответил усатый.
– А почему документы такие странные?
– Так это я тебе документы носил? – обрадовался Якубович. – Почему странные, самые настоящие документы.
– Мне по земле нужны были.
– Я тебе и дал по земле, – Якубович обратился к мужикам, внимательно следившим за диалогом. – Мне директор «Стрижей» звонит, говорит, срочно, Леонид Аркадьевич, выручайте, москвичи землей нашей интересуются, принеси им документы. Я принес.
Михаил почти начал объяснять, но осознал, что других документов все равно от Якубовича не добьется, портить знакомство не хотелось и, оторвав рыбке голову, он прервался на долгий глоток. И пока он длился, ночь приобрела мягкую плавность, жар дня потерял значение и ушел в прошлое, казалось, безвозвратно. С верхних этажей, снова послышались страстные девичьи стоны. Михаил поднял глаза на звук и увидел окно, сиявшее неземным розовым светом, и в нем, трудно различимый силуэт обнаженной девушки. Она бросила искру окурка и исчезла.
Михаил ждал комментариев о бурной половой жизни дома, но их не последовало. Мужики продолжали чистить рыбку, очевидно привыкшие к подобным проявлениям чужой любви. Незаметно появилась следующая баклажка, и перед Михаилом появился свой пластиковый стакан. И показалось естественным спросить у Якубовича, как ему добраться до директора турбазы.
– Они на Чайачьем острове, – сказал один мужик.
– На Змеином, – возразил другой.
Последовала долгая и полная уважения дискуссия о географии и топонимики окрестных островов. Михаилу нечего было добавить, и когда стороны сошлись на парадоксальном мнение, что никто толком не понимает, как их называют, но точно может найти их по памяти, он повторил свой вопрос.
– Да, я тебя завтра с утра отвезу, у меня лодка есть, – ответил Якубович, как будто вопрос был уже решен.
Баклажки появлялись, как по волшебству, и Михаил с удовольствием слушал медленную, непохожую на московскую речь, наполнявшую летнюю ночь. Говорили о рыбных местах, об изменчивых глубинах проток, вспоминали жаркие года и года дождливые. Михаил тоже участвовал в разговоре, и был неоднократно приглашен на рыбалку, и выступал заочным судьей в тонкостях рыбной ловли, имея весьма приблизительные представления о предмете. Пиво кончилось неожиданно, и печаль впервые повисла над столом. Михаил был также расстроен, как вдруг вспомнил, что у него осталось купленное с утра в холодильнике. Выпить холодного напоследок никто не отказался.
Лифт без кислорода поднял Михаила к квартире, он тихо, помня об Ирине, открыл дверь и прошел на кухню. Бутылки приятно холодили руку, но когда он закрывал дверцу, одна выскользнула и с глухим хлопком взорвалась, разбросав по полу осколки в белой пахучей пене.
Хотя раннее пробуждение не было легким, в остальном все шло хорошо. Якубович ответил на звонок, и подтвердил обещание доставить москвичей к начальству на остров. Ирина приняла новости со сдержанным энтузиазмом, сказав, что любые попытки лучше безделья. Таксист доставил их на лодочную станцию, и они стояли у пристани. Чуть опухшая, что было даже привлекательно, Ирина – курила. Михаил с тоской смотрел на еще не открывшийся кафетерий при станции. Старый мохнатый пес, охранявший лодки, лениво вычесывал за ухом. Якубович, несмотря на похмелье, деловито гремел канистрами, и шуршал брезентом расчищая место в облезлой моторке.
Не было еще девяти, небо закрывали облака, и было непривычно пасмурно, но уже душно. Стоявшие на пристани катера чуть покачивались, со стуком принимая в борта волны, словно никак не могли поймать общий ритм с водой.
Якубович завершил приготовления к экспедиции и пригласил москвичей подняться на борт. Что он так долго убирал было не ясно, потому что в лодке все равно не хватало места на троих. Михаил с Ириной едва уместились на мокрых, изодранных и продавленных креслах, Якубович устроился на корме у мотора. Руль у лодки был, но тросики к нему не вели. Капитан несколько минут с сосредоточенной яростью дергал за шнур, и когда сомнения готовы были вырваться, их заглушил треск мотора, наполнив почти болотных запах протоки бензиновым облаком.
Лодка шла медленно мимо берегов с густыми зарослями, сползавшими под воду, чтобы стать тиной. И когда от бензина заболела голова, Якубович сделал лихой поворот, поваливший Ирину на Михаила, и моторка рванулась из протоки в Волгу. Неожиданная скорость породила ветер, а он в свою очередь, будто разогнал облака, и в этом свежем сиянии, москвичи против воли заулыбались, подпрыгивая на волнах, мокрые от брызг.
Потом мотор чихнул, закашлялся и скончался. В образовавшейся глухой тишине Якубович подергал шнур, сказал «бывает», и после сложного танца с пересадкой, взялся за весла. Берег был близко, и вскоре лодка ткнулась в песок.
– Надолго? – спросил Михаил.
– А хрен его знает, – ответил Якубович и скинул камуфляжную куртку.
Ирина спрыгнула на песок, и осмотрела место крушения. Девственная песчаная коса тянулась на сотни метров. За подмытым берегом, изрытым ласточками, виднелись редкие кусты.
– Остров или материк? – задумчиво изрек Михаил, но его цитату опять никто не оценил.
Якубович возился с мотором, Михаил помогал ему пристальным вниманием. Ирина полезла за сигаретами в сумочку, радуясь своей прозорливости, достала постиранный вчера ночью купальник. Никто не обратил внимание на ее маленький триумф, и она, пройдя пляж, поднялась на берег, и пошла по маленькой пустыне, поросшей чахлыми кустиками в сторону одиноко растущей ивы. Под ее не дававшей тени кроной, Ирина убедилась, что никто кроме летнего зноя ее не видит, и начала раздеваться. Купальник оказался немного маловат и натянуть его оказалось нелегко. Ирине хотелось узнать, как она выглядит, и она осмотрелась. На воде, недалеко от берега, на резиновой лодке бесшумно покачивался рыбак-пенсионер. Встретившись взглядом с Ириной, и очевидно, угадав ее желание, он поднял вверх большой палец.
К моменту возвращения Ирины, солнце уже разошлось и песок обжигал ступни. Вокруг мотора было оживленно, но к запаху бензина явно добавился спиртовой. Глаза уже успевшего Михаила, подозрительно радостно блестели, а на лице было выражение блаженства, граничившего со слабоумием. Ирина ушла дальше по нетронутому песку, сложила аккуратной стопкой одежду, и медленно вошла в воду, разогнав ступнями мальков прозрачного мелководья. Волга казалась ледяной, но Ирина храбро шла дальше, пока вода не дошла ей до груди, тогда она оттолкнулась и поплыла. Потом она лежала на песке и снова купалась, и опять нагревалась, и охлаждалась, и странным образом все мысли покинули ее, словно в бесконечном, приятном сне, где одинаково интересно рассматривать разноцветные мелкие песчинки и солнечные пятна на закрытых веках, рассказывающие свои мерцающие истории со смыслом, понятным только пока их видишь.
Так, незаметно, вода у берега стала янтарной, и солнце нырнуло в тропического цвета облака, а по горам на той стороне побежали вечерние тени. Запах реки сменился на закатный, хотелось есть и спать, как будто день прошел в тяжелых, но приятных трудах. Совсем пьяный Якубович расколдовал мотор, и сообщил, что в темноте до острова им не добраться и сегодня придется возвращаться назад.
– Все равно директора ничего не решают, – туманно добавил он, и сонный Михаил не услышал эту фразу.
Стоило им сесть в моторку, как закат тоже ускорился, цвет воды, неба, облаков, берега менялись каждое мгновение. Влажный купальник холодил тело, и когда они добрались до лодочной станции, Ирина испытала давно забытое чувство прохлады.
– Накупались? – с отеческим умилением спросил таксист, отвозивший москвичей домой. И они сонно кивнули ему в ответ.
В ванной Ирина отметила, что отражение в купальнике смотрится вызывающе, но при этом выгодно, а с трудом стянув его, обнаружила явную границу загара. Душ узнаваемо пах Волгой, и потому гигиенический смысл процедуры терялся.
Лапша быстрого приготовления казалась очень вкусной и телефон, булькнувший смской, вызвал у Ирины раздражение.
«Как сделка?» – спрашивал начальник. Телефон Михаила, сидевшего в зале, издал похожий звук. Ирина занесла палец для ответа, и замерла. Сделала глоток чая, не чувствуя вкуса, и очень заинтересовалась одиноким магнитом «Анапа» на холодильнике. Михаил переживал очень схожее состояние, вглядываясь в призрачные пельмени на черной плазме, и нагревая пиво в руках.
– Что ответим? – спросила Ирина, появляясь в дверном проеме.
– Как есть напишем, что все по плану, – Михаил убрал пиво за диван, пытаясь настроиться на деловой тон.
– Но это не правда, – возразила Ирина.
– Согласен. Не совсем по плану. Но сроки не нарушены и никакого форс-мажора не случилось.
– Ничего вообще не случилось! А мы здесь третий день.
– Сделка изначально комплексная, и задержки подобного рода – обычное дело.
– Какого рода? – Ирина явно не собиралась поддерживать коллегу.
– Разного рода! – неожиданно громко ответил Михаил. – Почему я перед вами отчитываться должен? Моя в чем вина?!
– Может в том, что вы ответственный за переговоры? Я вижу, что вы только с пивнушкой взаимодействие наладили.
– Хорошо! А вы, Ирина, ответственны за документы. Как у вас с документами? Готовы?!
– Мне самой их составить и расписаться тоже самой можно?!
– А можно не орать! – неожиданно отчетливо влетел из открытого балкона третий голос. – Здесь люди заснуть пытаются.
Пристыженные москвичи умолкли и уткнулись в свои телефоны. «Все по плану», – соврал Михаил. «Работаем», – солгала Ирина, и долго еще не могла заснуть в океане розового неона, вслушиваясь в звуки чужого секса внизу.
Звонок пробрался в сон Михаила, и рука взяла телефон раньше, чем включился мозг.
– Утро доброе, прошу прощения за ранний звонок. Леонид Аркадьевич дал мне ваш телефон. Нет вы меня не знаете, я – Сергей, помощник Игоря Борисовича. Нет, ха-ха, не таксист, хотя сегодня готов подвести вас за документами. Через два часа жду вас на лодочной станции.
После вчерашней ссоры москвичи были подчеркнуто вежливы друг с другом. Таинственный помощник неизвестного Игоря Борисовича доверия не внушал, но других вариантов не было. После быстрого завтрака Ирина заранее надела купальник и первый Сергей отвез их на встречу ко второму. На лодочной станции их ждал загорелый молодой человек, с длинными темными волосами, белой рубашке и шортах. Блеснув белой улыбкой, он пригласил их на большой белый катер. Михаил очень хотел спросить не является ли их новый капитан со своей экзотической внешностью, потомком итальянцев, строивших Приречный, но конечно, промолчал.
Мотор не вонял бензином, и шумел значительно меньше. Михаил, удобно устроившись в кресле, рассматривал берега проток. Почти везде стояли палатки, но было еще слишком рано для ленивых туристов и никто не купался. Выйдя в Волгу, катер ускорился, и Михаил, оглянувшись, увидел на фоне безоблачного синего неба, крошечный Приречный, похожий на модель города среди зелени высокого берега. Скорость упала, лодка снова свернула в протоки, замедлилась и Сергей, заглушив мотор, ловко спрыгнул на мостки и привязал ее.
Берег был скрыт от посторонних взглядов с Волги. На небольшом пляже из нездешнего белого песка в беспорядке стояло несколько шезлонгов и зонтов, берег был укреплен бетонными плитами. Они поднялись по деревянной лесенке и за зеленой изгородью им открылся бирюзовый бассейн в обрамлении изумрудной газонной травы. Чуть дальше большая беседка и огромный коттедж, казалось сделанный полностью из тонированного стекла.
– Игорь Борисович подъедет чуть позже, могу я вам предложить что-нибудь выпить?
– Холодного пива, – вырвалось у Михаила.
– А мне тогда дайкири, – без улыбки сказала Ирина.
Сергей блеснул зубами, и указав гостям на шезлонги в тени у бассейна, ушел в сторону дома.
– Кто такой этот Игорь Борисович?
– Понятия не имею, – присаживаясь на край шезлонга, ответил Михаил. – Но известно же, как наш аналитический отдел работает.
– Судя по дому человек не бедный, – произнесла банальное Ирина.
– И документы по сделке у него, – продолжил соревнование в очевидности Михаил.
На дорожке из белого морского камня появился Сергей с подносом в руках. В декорациях виллы он еще больше стал похож на певца итало-диско. Рядом с ним важно вышагивал черный французский бульдог с седой мордой. Он строго обнюхал гостей и плюхнулся на прохладную плитку в тени. Сергей протянул москвичам треугольный коктейльный бокал и запотевшую кружку.
– Игорь Борисович, – собака чуть приподняла голову, – просил извиниться, он будет к вечеру. Готов показать вам гостевой дом, там можно поесть, отдохнуть, бассейн, пляж в вашем распоряжении.
– Я вчера немного обгорел, – как шутку сказал Михаил. – пляжа с меня достаточно.
– А я бы искупалась, – потягивая дайкири, сказала Ирина.
Сергей в ответ улыбнулся, соперничая блеском с полуденным солнцем, словно это было самое приятное, что он мог услышать. В прохладе кондиционера гостевого дома Михаил еще выпил найденное в холодильнике пиво и глядя через тонированное стекло, как плавно шевелятся верхушки тополей уснул на кожаном диване. Ему снилось что-то очень хорошее, мягкое и уютное, как лето. По пробуждении он не сразу понял, где находится. За окном прошли две молодые девушки топлес. Михаил поморгал, сходил умылся, и достал из холодильника пиво и колбасную нарезку. В затемненной реальности снаружи пожилой мужчина подравнивал секатором кусты. В приступе похмельного благодушия мир представился Михаилу идеальным местом, удобно и плавно устроенным.
За пределами тонированного рая Михаила ждал еще один приятный сюрприз, оказалось, что он проспал всю жару и закат нес от реки прохладный ветер. От бассейна слышался громкий женский смех, как оказалось, принадлежавший Ирине. Она немного смутилась при появлении Михаила, бросив взгляд на рядок коктейльных бокалов, стоявших у шезлонга. Веселивший ее Сергей, тут же обнажил улыбку.
– Вы очень вовремя. Игорь Борисович уже приехал и в беседке накрывают ужин.
– Пойду переоденусь, – сверкая глазами, сказала Ирина.
Томный вид коллеги заставил Михаила собраться перед важными переговорами. Беседка изнутри была похожа на медовый зал викингов без стен, за столом из мореного дуба, в отблеске искусственных ламп, сидел виденный Михаилом садовник. Он отрезал тонкие ломтики стейка и кормил ими французского бульдога.
– Ешь, Игорек, кушай не спеша. Тезка мой, – указывая Михаилу на собаку сказал мужчина. – Присаживайтесь.
Хозяин и собака были абсолютными копиями друг друга, включая седину на лице. С приходом Ирины и Сергея начался ужин. Хозяин говорил только о еде, хвалил повара за салат из раков, уху из судака и осетрину на углях. Предлагал гостям белое вино, и рассказал историю, как чуть не приобрел средиземноморский виноградник, откуда оно родом. Бесшумный и незримый официант, наполнял бокалы, уносил тарелки и в какой-то момент стол очистился до фруктов и кофейника.
– Виски, коньяк? – предложил Игорь Борисович. – И бутылки явились на свет из обступившей беседку тьмы.
– Что будете строить? Эко-деревню?
Ирина подтвердил, что в планах элитные коттеджи.
– Домик у реки. Мечта любого жителя мегаполиса, – со снисходительной улыбкой покивал Игорь Борисович, как будто его коттедж стоял в пустыне. – Как вам наши места? Понравились?
– Очень красиво, – не соврал Михаил, перекатывая коньяк по бокалу, и сделал глоток.
– А какая история… Не читали книгу Былинского, местного краеведа?
– Пока не успел, – Михаил почувствовал коньяк, разливавшийся внутри и неожиданно для себя, сказал. – Неужели не жалко отдавать нам – приезжим такие места?
– Рад, что вы спросили, – неподдельно оживился Игорь Борисович. – Я ведь неспроста упомянул историю. За три тысячи лет кому только эти берега не принадлежали: культурам каменного века, бронзового, железного, уграм, тюркам, татарам, монголам, ханам, царям, графам, помещикам, купцам, военным и особистам, заводам и чиновникам, теперь бизнесменам. Вон сколько было хозяев.
Игорь Борисович замолчал. Все смотрели, как комар впивается в запястье хозяина, и он словно его руки были связаны, изловчился и прихлопнул его, оставив смазанный кровавый след.
– Комар – хищник. Я – хищник. Вы – хищники. Игорек тоже хищник, – пёс поднял голову, и разочарованно пробурчав, снова уложил ее на лапы. – И все мы в погоне за добычей не замечаем, как к нам подкрадывается главный хищник. Время. Ну, что?! Сделка?! Сергей, будь добр, принеси документы.
В тишине было слышно, как течет в протоке вода. Сергей принес дипломат, открыл его, и на столе появилась папка. Игорь Борисович надел очки, и дальнозорко отставил от себя лист бумаги, вчитываясь. Другой рукой он щелкнул ручкой.
– Что. Это. За. Херня?! Какая в жопу Екатерина Великая с графами Орловыми?! Где документы?!
Ирина все это время сидевшая без движения, подошла к столу, налила себе бокал виски и выпила залпом. Дальше последовали извинения за неудобство, упреки в адрес местных, заверения в том, что сделка состоится в ближайшее время. Гостям был предложен ночлег и два Игоря растворились в ночи. Михаил взял бутылку коньяка и пошел в темноту к шезлонгу.
– Сергей, отвезите меня домой, – устало сказала Ирина.
Катер будто парил посреди ночи, звезды стояли на месте, луна зависла в одной точке, а темные берега слились с рекой, и только ветер и негромкий гул мотора заставляли верить, что пространство еще существует.
– Я бы еще выпила, – приходя в себя от прохлады, сказала Ирина.
Сергей готовый ко всему, не снимая одну руку с руля, приподнял сиденье и достал бутылку Мартини. После виски напиток показался соком.
– А мне понравилось, как он про хищников и время сказал.
– Ага, – не отрываясь взглядом от тьмы, кивнул Сергей. – Игорь Борисович это у какого-то писателя вычитал. Года три-четыре назад. С тех пор ко всему приплетает, к месту и не к месту.
Катер замедлился, свернув в протоки, и вскоре оказался на привязи у лодочной станции.
– У меня здесь машина припаркована, скажите куда, и я вас подвезу, – услышав адрес Сергей улыбнулся. – А-а-а, у Марго квартиру снимаете. Местная предпринимательница, в прошлом году открыла пельменную. Закрылась, конечно.
Такая же белая и большая, как катер машина подвезла Ирину к подъезду.
– Зайдете в гости?
– Почему нет, – озарил ночь улыбкой Сергей.
В лифте они поцеловались, и вывалились на своем этаже в объятиях. Соседка-старушка, непонятно откуда взявшаяся на лестничной площадке в этот час, взглядом вынесла приговор, и отчетливо произнесла, – «Водят в квартиру всех подряд».
Михаил возвращался домой после обеда, на острове ему пришлось дожидаться куда-то пропавшего Сергея. Проходя мимо футбольной площадки, он остановился, глядя на детей, веселившихся несмотря на зной. Запах стоптанной травы, крики детского азарта и солнечный свет, видимый в мелкой пыли, удар по так удачно откатившемуся к нему мячу, навели Михаила на мысли о времени. Но что его беспокоило он вспомнить не мог.
Михаил зашел в магазин и улыбнулся красивой продавщице, и она ответила ему взаимностью.
– Пельмени наконец свежие привезли, вы все спрашивали.
Пакеты пива и пельменей приятно оттягивали руку. В квартире он умылся, и увидев в унитазе не смытые презервативы, усмехнулся. Поставил кастрюлю на плиту, открыл пиво, но что-то на краю сознания мешало полному счастью.
На шум вышла Ирина в одной майке, вид у нее был помятый и растерянный. Михаил налил ей пива в чайный стакан и протянул. Она с сомнением выпила, и так мило ему улыбнулась, как никогда еще не улыбалась.
– А сколько сейчас времени?
И тут Михаил вспомнил, что ему мешало, и набрал телефонный номер.
– Да, Маргарита. Михаил из Москвы. Нет, все хорошо. Все в полном порядке. Все отлично. Хотел продлить аренду. Спасибо. Да, останемся еще на неделю.
Михаил положил трубку, с легким сердцем сделал глоток, и повторил Ирине: «Останемся еще на недельку».
Сентябрь 2023
Фото: Архивы пресс-служб
AI-иллюстрации: Алексей Тилли
Комментарии (0)