Писатель или сценарист? Добавили железных аргументов в копилку первого

Кажется, я была одной из последних, кто посмотрел новый фильм «Мастер и Маргарита»: долгое время я его избегала, потому что слишком любила сериал 2005 года. Казалось, что лучше уже не снять: в моем сердце навсегда остались Александр Абдулов в роли Коровьева и гениальный Филиппенко в роли Азазелло. Мы с подружкой тогда так фанатели от этого сериала, что даже взялись за книгу. Надо признаться, иногда мы пропускали главы про Понтия Пилата, и пришлось перечитывать их уже позже, когда повзрослели.

Когда я вернулась к книге в более взрослом возрасте, ее воздействие меня ошеломило: чтение открыло передо мной столько нюансов, которых ни один фильм не может передать. Я проживала все глазами Маргариты, ее страдания и полет, а Понтий Пилат, казавшийся мне второстепенным в сериале, в книге раскрылся как невероятно глубокий персонаж. Его муки, чувство вины — все это оказалось настолько сильным, что я не могла не сопереживать. В сериале для меня была важнее история любви, остальное казалось не таким интересным. Но при чтении меня увлекли другие темы, совсем не романтичные: нравственный выбор человека, свобода творчества, смысл жизни… Я уверена, что при каждом новом прочтении будут открываться новые смыслы.

Недавно вышел новый фильм. Он красив, особенно сцена любви в подвале Мастера — невероятно атмосферная. Шикарный Воланд, от которого пробирали мурашки. Но мне не хватило тех моментов, которые оживляют книгу. Сразу понятно, что все это фантазия, слишком рано дали понять, что все закончится плохо, а финал оказался совсем без надежды. Да, я понимаю, что авторам пришлось сильно сократить все линии, чтобы зритель не заскучал. Но от этого фильм потерял ту глубину, которую я так ценю в книге.

В книге я верила всему происходящему. До самого конца надеялась на светлый исход, путалась и снова находила ответы, удивляясь тому, как Булгаков ведет читателя через лабиринт смыслов. Некоторые загадки остались для меня нерешенными — и это прекрасно, ведь будет повод перечитать роман еще раз.

Главная причина, по которой фильм не смог меня захватить, проста: такая громада, как «Мастер и Маргарита», просто не может уместиться ни в двухчасовой фильм, ни даже в многосерийную историю. Как бы хорош ни был режиссер, как бы гениальны ни были актеры, фильм не способен вместить все нюансы и тонкости, которые живут на страницах книги. И даже если через 20 лет кто-то решится на новую экранизацию с самыми современными технологиями и спецэффектами, для меня всегда на первом месте останется книга. Она нарисовала в моей фантазии такой магический и глубокий мир, который не сможет повторить ни одно кино.

При просмотре фильма без знакомства с первоисточником он кажется невероятной сказкой о слабых людях и сильной любви. Ди Каприо сыграл персонажа, которого не то что не хочется отождествлять с актером, как это часто бывает, например, с Дауни-младшим – этого сделать не получается. Гэтсби выглядит именно так, как должен выглядеть романтический герой 20-х: наивен, небрежен, невероятно сложен душой, и он, безусловно, пойдет на грех ради любви. Декорации невероятно помпезны, Ник Холлоуэй не выглядит по-книжному сухо, а фильм хочется показывать друзьям с криками восхищения. Но, прочитав роман, понимаешь, что вместо сказки мы получили рельсовый фастфуд: там, где художественное – читай, фантастическое – произведение предлагает простор для самостоятельного наполнения деталями того мира, который создал автор, киноадаптация предлагает готовую картинку, от которой нельзя отойти и на шаг. Попробовав представить других актеров, другие сцены для съемок или слегка измененные диалоги, вы потерпите крах, а мемный лощеный ДиКаприо, улыбаясь, протянет вам бокал со слегка подслащенной водичкой.

«Анна Каренина» Льва Толстого – один из самых экранизируемых романов в истории: существует несколько десятков кинофильмов о трагической истории любви Анны и Вронского с начала, только вдумайтесь, XX века. По нынешним метрикам, статистика вовлеченности и охватов колоссальные на протяжении более 100 лет.

Режиссеры разных национальностей (да-да, индийская версия тоже заняла свою полку в истории) разбирали по молекулам мотивацию действий главных героев, и большинство из них были зачарованы лишь сюжетной линии любовного треугольника Каренина-Анны-Вронского, максимально уделяя им экранное время. С другой стороны, сложно их осуждать. Ведь к примеру: духовные, но при этом такие земные чувства Кити и Левина на фоне разрушительной страсти Анны и Алексея теряют кинематографическую ценность. А раз так, зачем тратить на них драгоценное время зрителей?

При знакомстве с очередной киноверсией романа у меня складывается ощущение, что я подглядываю в замочную скважину: детали интерьеров и нарядов просматриваются ярко, но угол обзора сильно урезан. Это лишает возможности погрузиться в объемную и переплетенную жизнь всех персонажей. Вот и получается, что универсальность сюжета, хронологическая структура и любовная матрешка всех типов романтических привязанностей безудержно тянет сценаристов вновь и вновь садиться переписывать сценарий по-новому, но – увы, или к счастью! – мир так и не дождался той самой экранизации, которая смогла бы раскрыть глубину текста Толстого. А значит впереди еще десятки прочтений романа, скорее всего уже в формате VR-игр.

P.S.  Для всех тех, кто до сих пор ломает голову над причинно-следственными связями поступков героев, настоятельно рекомендую к прочтению: книгу Павла Басинского «Подлинная история Анны Карениной».

Да простят меня фанаты Андрея Тарковского, но так как мы здесь про книги, а она у Лема глубже. В свое оправдание могу сказать, что сам писатель был крайне недоволен экранизацией еще на стадии написания сценария, так как был уверен, что в книге есть все, чтобы снять отличный фильм, и ничего дополнять или менять не нужно. По факту перед нами два разных произведения с разной проблематикой. По словам Лема, Тарковский «вообще снял не "Солярис", а "Преступление и наказание"», и, наверное, так оно и есть: моральные терзания в фильме вынесены на первый план, а при прочтении все представляется куда масштабнее.

Мне нравилось читать эту сказку в детстве и еще больше нравится читать ее сегодня. Главная мысль этой истории проста: в нашей жизни не так все просто, на один и тот же вопрос можно получить разные ответы, а любом абсурде скрывается истина, но это порой не видно с первого взгляда. «Алиса» показывает нам, что мир фантазий очень увлекательный, но в него не нужно погружаться целиком! И забывать о том, что реальный мир гораздо интересней и разнообразнее, тоже не стоит. На мой взгляд, «сказки» Кэрролла настолько сложны и атмосферны, что ни одна экранизация не передает книжного очарования и глубины. Все они либо совсем далеки от первоисточника, либо скучны, либо совсем уж заморочены.

Масштабная программа средней школы заботится о том, чтобы все познакомились с мрачным Петербургом Федора Михайловича и душевными терзаниями его обитателей. Но школьные годы не лучшее время для такого знакомства: сложно понять переживания Родиона, терзающего себя вечным вопросом о праве, и следить за хитросплетениями сюжета и отношений героев романа, когда не можешь разобраться с собственной - первой и настоящей – влюбленностью и четвертными оценками. Поэтому книга обычно раскрывается только во время второй встречи, которая происходит не по заданию, а по желанию. И вот, когда читаешь «Преступление и наказание» второй раз, понимаешь, почему Достоевского уважают во всем мире: мало кто сможет сравниться с ним в искусстве передать характер героя и создания настроения через мелкие детали. Его книги работают не хуже машины времени: в какой-то момент ловишь себя на том, что начинаешь слышать, как скрипят старые рассохшиеся ступени в петербургских парадных и потрескивает огарок свечи, освещающий скромную комнату Родиона. И, пожалуй, это мастерство можно назвать одной из причин, по которой этот роман сложно экранизировать: невозможно вместить созданный Достоевским мир в киношный хронометраж. В этом плане у нового сериала, конечно, есть определенное преимущество перед старыми фильмами, но тут вступает в силу другое обстоятельство: у каждого режиссера есть свое собственное прочтение, от которого не получится отмахнуться. А оно не  всегда совпадает с «картинкой», которая живет у меня в голове, когда я читаю.