Профессору Академии Вагановой Людмиле Ковалевой — 80 лет: она воспитала Диану Вишневу и продолжает выпускать будущих прима-балерин

Педагог

В 1994 году имя профессора Ковалевой стало известно далеко за пределами Академии Вагановой, когда ученица Людмилы Валентиновны Диана Вишнева проснулась сенсацией. И это до выпускных экзаменов! Сначала восемнадцатилетняя Диана взяла Гран-при на важнейшем международном конкурсе в швейцарской Лозанне. А сразу после вышла в центральной партии на сцену Мариинского — это была Китри в «Дон Кихоте». Последнее — случай для постсоветского балетного театра невиданный: надо было годы трудиться в кордебалете, и только потом балерину могли «наградить» главной ролью! А могли — не наградить.

Не меньшим потрясением стало, когда еще одну ученицу Ковалевой, Ольгу Смирнову, возвели в статус солистки Большого театра — и опять минуя кордебалет! Затем Анастасия Лукина, проучившись у Людмилы Валентиновны каких-то два года, получила приглашения танцевать в Большом театре и в Национальном театре Мюнхена. А взять Анастасию Смирнову: выпускница 2020-го, а уже исполняет главные партии в шести спектаклях Михайловского театра.

Совпадение? Не думаем! За воспитанницами Ковалевой неусыпно следят будущие работодатели, чтобы успеть забукировать их еще во время последнего года обучения. Однокурсниц Марию Хореву, Анастасию Нуйкину, Дарью Ионову и Марию Буланову взяли в труппу Мариинского, прежде чем прозвенел последний (школьный!) звонок. И первые три, только готовясь к выпускным, дебютировали в балете «Аполлон» Баланчина и отправились в мировое турне с премьером Ксандером Паришем — такие авансы дают не всем.

Людмила Валентиновна, удивительно, что при такой энергии вы сами не стали примой.

Попав в Мариинский (Кировский) театр после окончания Академии, я растерялась. Да, мне давали танцевать многое, и я была солисткой, но для пьедестала на Олимпе мне не хватило характера. Ноги были хорошие, а вот голова — еще нет: чтобы достичь высоты примы, нужно упорство, терпение и смелость, а не только природа. Да и вообще я думала, что танцевать могут только небожители. А ведь это — главное заблуждение. Если бы рядом был сильный наставник, который вцепился бы в меня и толкал вперед, все могло бы сложиться по-другому. Став педагогом, я учила девочек на своих ошибках и сама стала таким мотиватором.

После окончания карьеры балерины в Мариинском вы возвращаетесь в родную Академию — преподавать. Как так сложилось?

Куда бежать, что делать, где работать — после выхода на пенсию, как и положено в балете, в 38 лет, меня охватила жуткая паника. Я умела только танцевать и читать книги. Хотелось быть библиотекарем или, что еще лучше, пойти на службу в гостиницу выдавать ключи, чтобы в тишине листать романы. Но для «Интуриста» нужен был блат, которого не было: деваться некуда — пришлось поступать на педагогические курсы. (Смеется.) И как оказалось, именно преподавание — мое призвание.

А как вы сами пришли в балет — мечтали о нем с детства?

Случайно. Как-то в город Сланцы в Ленобласти, где я родилась, приехал цирк, и с тех пор я начала буквально бредить акробатикой. Мама отдала меня в самодеятельность — так я начала танцевать. А однажды кто-то посоветовал поехать на просмотр в Вагановскую академию — тогда она называлась Ленинградским хореографическим училищем. Сейчас на вступительные экзамены приходят девочки, которые занимаются балетом чуть ли не с трех лет, а тогда это было не главным. Выбирали тех, у кого лучше данные. Меня взяли сразу.

Понравилось?

Честно говоря, не очень-то. Я думала, мы будем делать мостики и шпагаты, а тут целыми днями один станок. Ужас! Неделя без акробатики, другая, и я запросилась домой. Но педагог, видя мои способности, уговорил маму остаться до конца учебного года. У меня все получалось, педагоги ставили пятерки, а потом я уже привыкла к балету и втянулась.

Визионер

Только приступив к работе в Академии Вагановой, Людмила Валентиновна поняла: нужно быть созвучной времени, изучать и анализировать все, что предлагает современная культура. В результате ее ученицы буквально влетают в театр, не теряя ни дня короткой сценической жизни, и не боятся выходить за пределы амплуа и жанра. Диана Вишнева участвует в 3D-спектакле «Сны Спящей красавицы», Кристина Шапран танцует в экспериментальном балете Владимира Варнавы «Ярославна. Затмение», испанец Начо Дуато, приехав в Петербург, специально создал главную женскую партию в своей модернистской работе Nunc Dimittis для примы Михайловского театра Екатерины Борченко.

Сегодня время Людмилы Валентиновны расписано по минутам. Кроме занятий в Академии (да, Ковалева по-прежнему берет новые наборы!), в ее графике — репетиции с «заслуженными» ученицами. Например, Ольга Есина, этуаль Венской оперы, во время гастролей в Петербурге обязательно выделяет время для работы над ролью со своим любимым педагогом.

Над чем вы работаете с балеринами, которых уже давно «выпустили»?

Над образом. Можно бесконечно разбирать жест и позу, часами искать нужную интонацию. Важно не скопировать кого-то или даже себя саму. Не создать штамп. Помню, когда Дине (Диана Вишнева. — Прим. ред.) дали «Жизель», мы вдвоем несколько часов стояли у зеркала и пытались найти тот самый взгляд предсмертного безумия.

Диана Вишнева стала событием вашего первого выпуска. Как вы учили свой дебютный класс?

Было совершенно ясно, что нельзя преподавать так, будто нет, скажем, новой эстетики мировой звезды Сильви Гиллем, высокой, гибкой, вытянутой, как струна. Или делая вид, что не существует хореографии Джорджа Баланчина, Мориса Бежара и Ролана Пети, которая хлынула в Россию, как лавина, в начале 1990-х годов. Чувствовалось: танец будет все более разнообразным. Мне уже тогда хотелось, чтобы мои ученицы имели техническую и эмоциональную возможность принять любой танцевальный текст. Чтобы их исполнение не выглядело архаичным. Один из основных советов, который я даю девочкам после выпуска: они просто обязаны работать со всеми хореографами, которые приезжают ставить или репетировать. Через тело нужно пропускать любую информацию — все это делает нашу физику умнее.

Вам быстро удается рассмотреть потенциал ученицы?

Не всегда. Часто бывает, что у девочки далеко не идеальная природа, и ей необходимо гораздо больше упорства и терпения. Здесь играет роль характер, под которым мы понимаем ум и желание танцевать. Чтобы это увидеть, нужно время, как и на знакомство с неповторимостью, нутром и даже недостатками учениц, которые я стараюсь превратить в достоинства. Для меня очень важно в ученице выявить индивидуальность.

Академия Вагановой славится строгим классическим подходом в обучении. Как же внедрять инновационный подход?

Мы всегда идем по методике Агриппины Вагановой — здесь никаких послаблений. Но, скажем, раньше девочки даже заканчивали учебу с определенным амплуа: вот эта ученица будет танцевать только Жизель, а другая — исключительно Гамзатти. Сейчас мы готовим ко всему. Если несколько десятилетий назад можно было месяцами репетировать партии, то в XXI веке жизнь театра другая. Сегодня они танцуют «Лебединое озеро» Петипа, завтра — неоклассику на таких скоростях, которые я в свое время даже представить не могла, а послезавтра — немыслимый контемпорари. Мир и ритм изменились. Сейчас балерины должны молниеносно перевоплощаться: телесно и психически — и к этому мы готовим еще во время учебы.

Что помогает?

Нужно постоянно читать, ходить на выставки, интересоваться драматическим театром. Все это развивает, расширяет контекст и дает возможность глубже строить образ, более четко показывать свою индивидуальность и характер. Ноги на самом деле для балерины на втором месте, главное — голова.

Тело и дух

В прошлом году Людмила Ковалева отметила 80-летие. Она в идеальной форме, каждое утро начинает с прогулки с любимым джек-расселом Бонни на Марсовом поле (в путешествии — с пробежки!), потом по Фонтанке идет в Академию Вагановой. Свободным вечером отправляется в театр на дебюты учениц и на самые горячие премьеры сезона от Молочникова, Могучего и Богомолова. Изредка, когда находится время, в расписании появляется примерка у Татьяны Парфеновой и ужин у подруги семьи Матильды Шнуровой в Bio My Bio. К слову, юбилей Людмилы Валентиновны отмечали в Cococouture: семья Ковалевой стала первыми посетителями главного ресторанного открытия прошлого лета. Отпуск? Не слышали: летом, когда в Академии каникулы, Людмила Ковалева отправляется в преподавательское турне по Японии, где ее обожают.

Занятия балетом органичны XXI веку: мы все стремимся замедлиться и обрести свое «Я», сконцентрироваться на важном и выйти с собой на одну волну. Как связаны танец и психика?

Танец, особенно классический, очень помогает владеть собой. Занимаясь балетом, мы узнаем свое тело, учимся обращаться с ним. А следом лучше понимаем себя — и внутри, и в пространстве. Ведь вы не просто выполняете тренаж. В процесс включена голова, координация, эмоции — мозг работает полностью. Вы просто настраиваете свое тело и дух на правильную для себя тональность, как настройщик — фортепиано.

И вы всегда были в балансе с собой?

Совсем нет. Да, форма всегда была отличной, хотя в юности я не отличалась худобой. Кстати, до сих пор ем все, что захочу. А вообще, до того как я закончила танцевать, все шло как-то само собой: дом, работа, гости. Но потом пошли ученики и родилась первая дочь: практически одновременно. Мне вдруг понадобилось что-то отдавать. И тут-то я поняла, что нужно постоянно впитывать все самое важное вокруг.

Достижение баланса — большой человеческий труд. Как вы добиваетесь гармонии?

Я часто повторяю фразу «Есть такое слово “надо”», хотя умею и люблю лениться. Когда несколько лет назад не стало мужа, дети отвезли меня в Болгарию, где я заставляла себя и бегать по пляжу, и плавать в ледяной воде. Думаю, что умение преодолевать себя спасло меня от трагедии.

Можно иногда себя пожалеть?

Это тормозит все развитие. Можно иногда даже поплакать ночью в подушку. Но утром надо встать, умыться и двигаться вперед. Начнешь слишком много себя жалеть: всё — гибель.

Семья

История любви Людмилы Ковалевой может легко стать заявкой на сценарий для Netflix. Будущий муж балерины Виктор Соколов — режиссер «Ленфильма» — увидев ее на сцене, сразу влюбился и подстроил их знакомство. Когда он работал над картиной «Когда разводят мосты», ему пришлось отпустить актрису Людмилу Савельеву сниматься в легендарной эпопее «Война и мир» Сергея Бондарчука в роли Наташи Ростовой. Заменить будущую звезду советского экрана могла только его Ковалева. В счастливом браке родились четыре дочери, которым папа дал царские имена: Алиса, Анна, Мария, Елизавета. Все выучились в Академии Вагановой, на чем преемственность не прервалась. Алиса Петренко и Анна Згонник развивают школу балета и вокала для детей «Династия», Мария Бархатова возглавляет школу «Айседора», а самая младшая — Елизавета Розова — стала продюсером международных театральных проектов.

Вы довольно поздно, по советским меркам, решились на первого ребенка — в 38 лет. Вас не отговаривали?

Нет. Отчасти мне повезло: форма была отличной. Дело в том, что наша семья жила очень насыщенной жизнью — нам не хотелось останавливаться. Муж снимал кино и, будучи знатоком балета, писал либретто для работ легендарного хореографа Юрия Григоровича, который нас все время звал переезжать в Москву. Я много работала в театре. Дома собирались компании: бывали все звезды Мариинского, актер Иннокентий Смоктуновский, писатели Юрий Нагибин и Василь Быков. А уже завершив свою сценическую историю, я отважилась. Спустя пару лет мы задумались о втором ребенке, и родились близнецы Анна и Мария. (Улыбается.) Лиза появилась, когда мне было 45.

Как вы справлялись с четырьмя детьми?

Нам с Витей помогали бабушки. С началом перестройки, а потом и в 1990-е, было очень непросто. Бывало, что работа была только у меня. Когда мне предложили поехать на пару месяцев преподавать в Южную Корею, меня собирали всей семьей как на Марс, а с мужем прощались будто на всю жизнь.

Дочери видели, какой тяжелый труд балетное искусство. Их это не пугало перед поступлением в Академию?

Напротив, они очень тянулись к балету. Я сразу увидела, что они обладают всеми необходимыми данными, но самым главным было их желание заниматься танцем. Помню, как после спектакля «Сильфида», где погибла главная героиня, девочки плакали весь день и не могли заснуть. Я даже позвонила балерине и попросила сказать им по телефону, что она жива. (Смеется.) Конечно, никаких сомнений в том, что дочери пойдут в Академию, не было.

Мотиватор

Недавно Матильда Шнурова передала в надежные руки Людмилы Ковалевой и ее дочери Марии Бархатовой школу балета для всех «Айседора». Теперь в двух шагах от Летнего сада Мария, за плечами которой педагогический факультет на улице Зодчего Росси и Академия художеств, строит балетную институцию, где за одним станком встречаются светские красавицы, богемные нимфы, юристы, учителя и хирурги. К классическим экзерсисам в сопровождении живого аккомпанемента, гимнастике, стретчингу уже добавились отчетные концерты и репертуар. А в расписании стоят уроки культового премьера Фаруха Рузиматова и самой Людмилы Валентиновны.

Что вас, педагога, который больше сорока лет готовит профессиональных балерин, привлекает в классах для любителей?

Меня всегда удивляло, зачем люди уже после тридцати ходят на балетные занятия. Если они хотят поправить фигуру, то тогда лучше отправиться на фитнес: это же гораздо быстрее и экспрессивнее. Но теми, кто приходит на классы в «Айседоре», двигает первую очередь стремление прикоснуться к нашему искусству и жажда почувствовать что-то особенное. Мне всегда хочется дать им эту возможность.

Почему в России, с такой богатой балетной традицией, мало школ балета для любителей?

Мария Бархатова: У нас есть стереотип, что мир балета очень закрыт и эгоцентричен, а танцем занимаются исключительно с самого детства и в закрытой Академии. А мне важно показать: наш мир открыт каждому. У нас преподают артисты Мариинского и Михайловского, солисты театра Бориса Эйфмана, мастер-классы дают звезды. Когда мы приглашали Фаруха Рузиматова, я даже не могла надеяться, что он согласится давать еженедельные уроки. А он полюбил и школу, и учениц.

Какие занятия, кроме классического экзерсиса, проходят в «Айседоре»?

Помимо классики, пуант, джаза, к нам можно приходить на растяжки или на силовую гимнастику «Боди-балет». Мы включили в сетку пилатес, добавили урок для осанки с упражнениями для спины и курс для новичков «Балетные линии». К нам ходят практически каждый день, поэтому мы хотим давать разнообразные уроки.

Зачем вашей школе отчетные концерты?

С самого начала хотелось дать возможность ученицам почувствовать, что такое сцена. Она ведь опьяняет. Не так давно больше десяти учениц подготовили к нашему гала концерту картину теней из спектакля «Баядерка». Меня поразило то, как они готовили не только сам танец, но и костюмы, грим, прически — все по-настоящему!

Какие планы?

«Айседора» занимает теперь все этажи нашего подъезда на улице Пестеля, 13–15. Сейчас работает два, но скоро запустятся остальные. Один из них будет посвящен детям, которые планируют профессионально заниматься балетом, а на другом выделим пространство для пилатес-оборудования. Мы разрабатываем свой бренд одежды для тренировок и класса, а чуть позже будем шить и костюмы для концертов. Моя цель — создать целое комьюнити балета для всех. Присоединяйтесь! (Улыбается.)

Текст: Ольга Угарова

Фото: Дима Табу

Худрук: Яна Милорадовская

Стиль: Эльмира Тулебаева

Визаж и волосы: Евгения Сомова, Оля Змеюка, Дарья Силлварис, Мария Непряхина

Координатор: Ольга Угарова

Свет: Максим Самсонов, Skypoint

Благодарим администрацию Елагина дворца за помощь в организации и проведении съемки.