За семнадцать лет, прошедшие с момента появления в городе первого органа, этот инструмент прошел извилистый путь от экзотики до тренда: сегодня органные концерты собирают больше людей, чем техно-вечеринки. Самой популярной локацией считается кирха, где играют как приглашенные музыканты, так и местные студенты и преподаватели, которые рассказали, как им удалось взвинтить интерес к органной музыке, каким образом инструмент спасает горожан от бытовухи и что общего у исполнения Баха и танца Шивы.
Анна Карпова
Доцент, кандидат искусствоведения, заведующая кафедрой теории и истории музыки СГИК
Играть на органе во время учебы в самарском музыкальном училище я просто не могла: «Прелюдия», которая стояла у нас в классе, была старая и нерабочая. Потом я поступила в нижегородскую консерваторию, впервые услышала орган живьем, познакомилась со старшекурсниками, которые на нем играли, и мне захотелось быть не хуже. Сначала меня взяли в класс органа на факультатив, а после сдачи экзаменов в конце третьего курса я получила право заниматься им как второй специальностью. С тех пор совмещаю музыковедение и орган.
Теперь я не только музыковед на кафедре теории и истории, но также преподаю орган.
Любой музыкальный инструмент действует как наркотик – у тебя появляется
психологическая потребность в занятиях и разучивании нового материала.
Для нашей культуры, особенно для нашего города, орган остается экзотикой. Органу в филармонии исполнилось уже семнадцать лет, но мало кто знает, что в Самаре есть такой инструмент, и знакомы с его возможностями – мощью, разнообразием красок и особой духовной аурой. У каждого человека есть потребность оторваться от «бытовухи», и орган прокладывает эту дорогу напрямую. С другой стороны, он может исполнять и светскую музыку, самую разную по жанрам и идеям.
Ребята, которые осваивают орган в качестве дополнительного инструмента, знакомятся с музыкой разный эпох и традиций. Орган предполагает не только умение свести руки с ногами и освоить систему звуковыразительности. Это интеллектуальный инструмент, который требует больших знаний: когда ты садишься играть Баха, нужно представлять, какие инструменты в это время существовали и каким был звуковой идеал той эпохи. Я стараюсь подбирать репертуар для студентов так, чтобы они как можно больше узнали об этом инструменте: они играют и высокохудожественную музыку, и современные произведения, которые звучат не так часто.
Орган прожил долгую жизнь, и в разное время существовал в разных амплуа. Во времена античности он был чудом механики, в Спарте его использовали как сигнальный инструмент, а в Византии золотые и серебряные палаты стояли в царских палатах. В церковь он попал лишь в 11-12 веках, а спустя еще три столетия полностью освоился в этой обстановке. Эпоху барокко – «Золотой век» органной музыки — невозможно представить в отрыве от литургии. Взлет и расцвет органной музыки пришелся именно на период церковного ритуала. Какие бы жанры мы не взяли, все они так или иначе связаны с литургией разных стран. С конца 19 века органы начали устанавливать в концертных залах, и сейчас та же самая музыка комфортно чувствует себя в концертной обстановке.
В нашей стране орган по большей мере всегда был светским инструментом. На западе же церкви всегда были менее ортодоксальными и становились центрами музыкального искусства: орган звучал там не только на богослужениях - концерты устраивались регулярно. Следуя традиции, сегодня мы проводим концерты в кирхе. Мне хочется, чтобы орган перестал быть для Самары диковинкой и стал естественной частью музыкальной культуры
города. К счастью, уже есть люди, которые воспринимают его абсолютно естественно. Они не просто приходят послушать орган, а спрашивают, что заявлено в программе, и интересуются, когда приедет тот или иной органист.
Николай Авдонин
Студент 4 курса Самарского музыкального училища имени Шаталова, фортепианное
отделение
Первый раз я услышал, что параллельно с фортепиано в самарском училище преподают орган, от Татьяны Михайловны Поберезкиной, с которой занимался сольфеджио перед поступлением. Правда, на первом курсе эта любовь немного поутихла: дополнительные занятия начинались только со второго года, и меня больше потянуло к роялю. К тому же мои друзья-второкурсники не очень тепло о нем отзывались – говорили, что играть на нем очень сложно. Тем не менее, уже на первом курсе мы проходили творчество Баха, на уроках музыкальной литературы звучала его органная музыка, и я захотел хотя бы попробовать играть на этом инструменте.
Поначалу мы только с трепетом смотрели, как на органе играет преподаватель. Пока мы ничего не умели, нам нельзя было прикасаться к нему, и мы сами сторонились инструмента – боялись, что все взорвется, если нажмем что-нибудь не то и не так. Страх при первом «контакте» был огромный, в первую очередь, из-за громкого звука. На рояле ты сам регулируешь его силу: посильнее нажал – он звучит громче, нажал помягче – стал тише. У органа одно звучание, как не нажимай, поэтому какое-то время чувство страха оставалось, но постепенно ко всему привыкаешь.
Перейдя на третий курс, я с удовольствием согласился продолжить обучение игре на органе — это интересный инструмент с обширным репертуаром, и мне хочется понять, как играть на нем различные произведения. Приемы исполнения полифонической музыки на рояле и на органе сильно различаются: в первом случае все зависит от пальцев и слуха, а на органе нужно искать интересную инструментовку и артикуляцию. Из двенадцати студентов нашего курса только трое остались с органом — остальные перешли на синтезатор.
Рано или поздно люди начинают обращаться к прошлому, постепенно вспоминая все более поздние времена — сейчас очередь дошла до органа и клавесинной музыки.
Я выступаю на фортепианных конкурсах, а органом занимаюсь, скорее, любительски. В основном, на органных конкурсах выступают состоявшиеся мастера, которые могут импровизировать сходу, предлагать свою интерпретацию и инструментовку. Это очень сложно, и двух лет обучения для этого мало.
Сегодня я даже не знаю, что в органе может не нравиться. Хотя мне до сих пор тяжело вспоминать, как мы до ночи сидели в малом зале училища, где стоит электронный орган. Летом, в конце года, мы устраивали зачетный урок, куда может прийти любой желающий. Мы тренировались почти каждый день в течение двух недель, и каждый из ребят хотел хоть немножко позаниматься. Приходилось даже спорить с вахтершей, до скольки мы можем находиться в училище.
Анна Коляда
Студентка 5 курса Самарского государственного института культуры, фортепианное отделение консерватории
Игра на органе – это своего рода танец Шивы. Бывает, одна тема здесь находится в правой руке, другая в левой, а третья – в ногах. Но именно сложность этого инструмента постоянно манит: меня захватывает процесс, в котором нужно собрать эти несколько тем и сделать из них музыку.
Звучание органа приводит к измененному состоянию души. Он успокаивает, а церковная обстановка кирхи осаживает после городской суеты: разум, мысли, переживания – все приходит к порядку. Я думаю, люди тянутся к такому успокоению, поэтому наши концерты так популярны. Кроме того, орган, хоть он и считается королем инструментов, все еще немного экзотичен для самарской публики. К роялю все давно привыкли, в органе находят совсем другой интерес.
Я с пяти лет играю на роле, поэтому привыкла к совершенно другому способу звукоизвлечения. На органе же у тебя очень мало свободы: ты не можешь по-разному нажать на одну и ту же клавишу, она всегда звучит одинаково, и из этого ровного звучания нужно сделать музыку, выстроить фразу, постараться разнообразить ее динамически. В этом заключаются и сложность, и большой интерес.
Мне радостно, что на концерты приходит очень много людей разного возраста - зал всегда забит. Приятно понимать, что ты трудишься не впустую. Чаще всего на фортепианных концертах в зале СГИК сидит не более двадцати человек. Становится обидно: ты готовишь программу, стараешься, занимаешься по восемь часов, а тебя приходят послушать два десятка человек.
Мы физически не успеваем уделять органу столько же времени, сколько основному роялю. Если есть возможность, посвящаем ему хотя бы по паре часов три раза в неделю. Анна Викторовна научила нас делать большую работу в короткий срок, интенсивные занятия мы начинаем за месяц до концерта, когда нужно держать программу в своих руках.
Не то чтобы игра на органе тешит наше самолюбие, но ощущение, что ты прикасаешься к чему-то, что не всем доступно, все же возникает. При этом мы не превозносим себя, а просто выполняем поставленные задачи.
Я работаю в оркестре театра оперы и балета, и на данный момент играю партию арфы на синтезаторе. У него нет таких сложных задач, которые я не могла бы выполнить без педагога – и это еще одна причина, по которой я выбрала орган. У синтезатора нет артикуляционных сложностей: ты можешь взять мануал, самостоятельно разобраться в регистрах. К тому же, синтезатор, на мой взгляд, не дает живой звук, не передает красок, которые можно извлечь из того же рояля или органа.
Наталия Хуббеева
Студентка 4 курса Самарского государственного института культуры, фортепианное отделение консерватории
На органе не получится заниматься абы как: приходится уделять ему столько же времени, сколько основному инструменту, и иногда ты просто разрываешься между органом и роялем, и совмещать их – самое сложное для меня.
Сначала мне показалось, что освоить орган не так уж тяжело, он просто другой. Хуже стало потом: произведения становились все тяжелее, а Анна Викторовна человек по-хорошему въедчивый – она не отпустит тебя, пока не добьется своего. Она никогда не поставит оценку просто так, на органе нужно реально работать. Поэтому на синтезатор в качестве дополнительного инструмента идут те, кто не хочет распыляться: ты пришел, сыграл три аккорда и получил зачет. С органом такого не получится – никогда и ни за что.
Когда ты разобрался с координацией, разложил по полочкам текст, можно начинать работу над музыкой - и это самое интересное. Можно сидеть часами и разучивать один такт, искать вариации, а потом придет Анна Викторовна и все равно все переделает. Мне интересен именно этот поиск, и рояль, как мне кажется, не дает таких возможностей.
Мне кажется, своей популярностью орган в Самаре во многом обязан студентам, которые начали давать регулярные концерты, подтянув на них молодежь и своих знакомых. Я, например, однажды запостила вконтакте афишу выступления, и на него пришли мои знакомые, которых я не видела лет десять – музыка и правда объединяет.
За последние три года не было такого, чтобы на наших выступлениях было хоть одно свободное место: на самом первом концерте с моим участием люди сидели друг у друга на головах в проходах, брали дополнительные стулья, и последний раз было то же самое. Не все зрители досиживают до конца: кому-то мешают дети, с которыми они пришли, кому-то не удается полностью отключиться и ни о чем не думать, а органная музыка требует именно этого.
Орган в живом исполнении погружает в некий транс – состояние, когда ты не понимаешь, где находишься. Возможно, именно поэтому он не может потерять своей актуальности.
У меня нет ощущения какой-то исключительности. Орган — самый мощный, сложный по конструкции инструмент, но он один из многих. Да, он красивый и необычный, но у меня нет благоговения перед ним.
Текст: Любовь Саранина
Фото: Олеся Ши