Гера Шипов

Гера Шипов ненавидит зиму, носит рубашку с надписью «Sex Pistols», историю Ramones глазами Джорджа Табба и работает над завершением двух своих поэтических сборников: «Моя ранняя поэзия
(I)» и «Моя раненая поэзия (II)». В ближайшее время обещает выпустить новый альбом группы BER-LINN.

– Гера, когда вы начали писать стихи?

– Я начал писать стихи достаточно поздно, мне было двадцать два. Артюр Рембо, например, с поэзией завязал уже в двадцать один год… Я помню тот день, когда написал свой первый текст. 11 апреля 1998 года. Шел сильный снег, несмотря на начало апреля… Время было не самое обычное для написания стихотворения. Я, как всегда, встал в семь часов утра, поприседал, поотжимался, а затем сел за стол и написал текст. Неожиданно. Так я и «стал поэтом».

– А свое первое выступление помните?

– Через неделю у меня было уже несколько произведений, и я читал их в одном литературном объединении, которое находилось в университете, на истфаке. Конечно, очень волновался. После моего выступления повисла долгая пауза, потом слушатели вдруг начали яростно обсуждать мои стихи. При этом вся аудитория разделилась на две части. И тем и другим, как я понял, тексты в основном нравились, но одни рассматривали меня как поэта, продолжающего традиции русских поэтов конца XIX – начала XX века, только на современный манер, другие же, наоборот, увидели в моей поэзии что-то новое, идущее против традиций. Они спорили, а я стоял в стороне и думал: «Зачем это всё?» Обсуждали, наверное, час, затем долго жали руку, – в общем, все ушли возбужденные. Одним из первых моих слушателей и литературных друзей стал бородатый ленинградский поэт Виктор Кривулин, ныне покойный. Тогда я не знал, кто это. Мне просто сказали: «Ты что, это один из друзей Иосифа Бродского». Впрочем, о том, кто такой Бродский, я тогда тоже четкого представления еще не имел.

– Стихи – это образ жизни, хобби, призвание?

– Творческому человеку тяжело говорить о своей сопричастности к «большинству», но это именно тот случай, когда я, как и большинство творческих людей, могу сказать, что стихи рождаются от поиска смысла жизни и вообще всего: грусти, насилия, споров, смерти, любви. Отыскивая этот смысл, большинство творческих людей сталкивается в реальной жизни с необходимостью смены профессий. Я, например, работая с молодых лет, был
администратором интернет-группы в компании сотовой связи, преподавателем, научным сотрудником в библиотеке, а в Гамбурге я работал разнорабочим и… поэтом! Только в последние годы в моей жизни наступила относительная социальная стабильность… Романтики в этом мало, каждый день – борьба за свое существование, но жизнь без работы и средств к этому самому существованию, чтение стихов в каких-нибудь шалманах за стакан водки – это мне тем более не подходит, это не мой путь. Стихи – это для себя.

– А что значит «работал поэтом»?

– Несколько лет назад я участвовал в одном европейском фестивале искусств. Все мероприятия проходили в основном по вечерам, а днем я был предоставлен сам себе. Через несколько недель мне надоели бесконечные достопримечательности и вообще туризм, и тогда я устроился на работу подсобным рабочим. А по вечерам я шел работать поэтом – читал в клубах и на различных молодежных тусовках стихи, написанные мной и моими друзьями и переведенные на английский язык, а также стихи Маяковского, переведенные на немецкий. За свои стихи, так же как и за рабочий труд, я получал вполне конкретные евро.

– Как возникла группа BER-LINN?

– Группа возникла случайно: я написал какую-то ерунду, кто-то из друзей положил ее на музыку, и понеслось. Это всего лишь перформанс, которому я уделяю не более десяти процентов своего времени. Странно, что с таким отношением проекту удалось добиться в музыкальном мире некоторых успехов, многие настоящие музыканты, амбициозные и жаждущие славы, о подобном только мечтают. С другой стороны, BER-LINN никогда не обманывал свою публику. Как актер, который играет роль, но при этом честен, искренен со зрителем. Конечно, подразумевается, что у зрителя все-таки хватит ума и юмора не отождествлять актера с его героем.

– Ваша поэзия кардинально отличается от вашей музыки. Есть некоторое противоречие в этих двух занятиях.

– Не вижу здесь никакого конфликта. В прошлом можно найти множество подобных примеров. Скажем, Даниил Хармс был отличным детским писателем. Правда, он в отличие от меня ненавидел детей, для которых творил, – я не испытываю негативных эмоций по отношению к слушателям группы BER-LINN. И в то же время Хармс был и писателем абсурда; как он о себе писал: «Меня интересует только “чушь”, только то, что не имеет никакого практического смысла». Зачем себя ограничивать, если вы разносторонне развитый человек?