Павел Маркелов

 Т Е А Т Р  

Павел Маркелов

Актер театра «СамАрт» исполнил главную роль в сенсационном спектакле ТЮЗа «Гамлет». Такого Гамлета страна не знала. Такого Маркелова мы не видели. Кроме того, спектакль «Счастливый Ганс» с Павлом Первым самарской сцены вошел в специальную программу фестиваля «Золотая маска».

Два года назад в интервью нашему журналу вы говорили, что хотели бы сыграть Гамлета как трагического персонажа.

Да, после премьеры «Чайки» я понимал, что если и есть еще какое-то направление, в котором мне хотелось бы себя попробовать, то это трагедия. Однако необязательно шекспировский персонаж. Гамлет — это некое нарицательное, с маленькой буквы, как образ трагического персонажа. Понимаете, в чем ирония судьбы: в нашем спектакле «Гамлет» не трагический. Так что гештальт остался незакрытым.

Почему же я сопереживал ему как трагическому? 

Понимаете, какая штука. У нас очень концептуальный спектакль, режиссерский. Для режиссера эта история — трагифарс. Если посмотреть по структуре постановки, то получается, что Гамлет не герой, а сам спектакль про то, что героев в наше время нет. Я со своей стороны как актер, который хотел сыграть трагическую роль, пытался сопротивляться всеми средствами, не выпадая из задач режиссерских. Энергетически противостоял концепции. Более того, я уверен, что ей должен противостоять любой актер, берущийся за эту роль. Потому что только на этом конфликте возможно не обескровить такого рода драматургию. Если убрать из трагедии трагедию, получится не больше чем достаточно остроумный перформанс, ни прибавляющий, ни убавляющий для зрителя и для актеров.

Вам удалось внести много своего?

Что касается Праудина, он деликатно подводит актеров к результату, используя психофизические и особенности характеров. Во всех остальных работах с ним так и было, в них много меня. С Гамлетом сложнее. Сама по себе пьеса — с драматургией непсихологического порядка. Ты можешь внести не столько себя, сколько свое понимание героя, отношение к нему. Себя в нем выразить изначально достаточно трудно. Тем более, когда спектакль настолько схематичен, концептуален. В целом в «Гамлете» я чувствую себя зажатым режиссерской концепцией, чего раньше не испытывал в работе с Праудиным.

Сразу было понятно, что Гамлетом станете вы?

Такие разговоры ходили, но очень долго никто официально об этом не заявлял. Коллеги спрашивали:

мол, ты, что ли? Думаю, в такие моменты любой нормальный актер про себя думает: наверное, я, кто

же еще? (Смеется.)