Алена Ларинина

 М О Д А 

Алена Ларинина

К своим семнадцати годам самарская модель выиграла чемпионат России по дзюдо, победила в конкурсе «Супермодель России-2013», поучаствовала в MoscowFashionWeek и уже планирует открывать собственное модельное агентство. Она носит черное, хмурит брови, встречается с одним из самых заметных молодых поэтов Ес Соей и является первой за все время настоящей музой доброй половины локальных фотографов.

Как я стала моделью? Да очень просто. Я всегда была самой высокой, у меня огромный лоб, и, ко всему прочему, моя мама в молодости работала манекенщицей. Я никогда особо к этому не стремилась, но в тринадцать лет пришла в модельное агентство, и началось.

В школе я ни с кем не общалась – как раз потому, что рано начала работать. Сразу поменялись приоритеты, сверстники стали неинтересны, потому что казались мне маленькими и глупыми.

Мой папа – учитель английского. Мама, проработав манекенщицей лет десять, открыла дизайнерское бюро и теперь шьет одежду. Модельная карьера у нее шла довольно успешно, поэтому она не отговаривала меня заниматься тем же. Когда-то она ходила по подиуму на «Красной Звезде» в нарядах для доярок. Никто из моделей тогда не зарабатывал, так что ее профессия не слишком на меня повлияла. Моя сестра – чемпионка мира по дзюдо. Она меня втянула в это дело, тренировала по три раза в день – никакого алкоголя, курения, мальчиков. В итоге я стала чемпионкой России. Потом пошла веселуха: гулянки, побеги из дома, плохие оценки – даже схватила тройку по биологии за то, что курила за школой. Сейчас вся эта неправедная жизнь идет на спад. Алкоголь пью, только чтобы немного расслабиться, в крошечных дозах. Но будьте уверены, я еще рвану со своим хулиганством, и не раз.

Конкурс «Супермодель России» принес мне деньги и больше ничего. На призовой фонд я могла бы купить машину, если бы мне не выплачивали его частями, как зарплату. Однако за счет этого и еще гонораров я практически не завишу от родителей.

Сейчас можно стать супермоделью без помощи родственников, в том числе финансовой. Главное — харизма, а не деньги. Лично мне никогда не приходилось никому платить.

Честно говоря, я не специально выбрала себе имидж бунтарки и нелюдимки – просто не очень общительная, может, асоциальная. У меня есть две лучшие подруги, лучший друг, молодой человек Женя (поэт Ес Соя. — Прим. ред.) и мама. Все, больше никого к себе не подпускаю.

На тусовки хожу, чтобы провести время, а не подружиться с кем-то. В модельной среде вообще ни с кем не знакомлюсь – мне не особо приятно общение с девочками-моделями. Наверное, потому, что я считаю себя лучше других.

В свободное время изучаю современное искусство — живопись, скульптуру, фотографию. Мне близок некий оппозиционный дух, поэтому нравятся PussyRiot. Я обожаю фотографа Терри Ричардсона. Если брать выше, то люблю Альфонса Муху и Анри Тулуз-Лотрека – они рисовали афиши, а я ведь учусь на рекламщика и в своих работах зачастую вдохновляюсь их творчеством. Обожаю фотографа Салли Манн. Во-первых, она просто крутая, снимает в основном своих ближайших родственников. Во-вторых, мне импонирует пикториализм ее работ, сближение с живописью. Люблю Чарльза Буковски – простой пьющий мужчина, который любит женщин или не любит и показывает все, как есть, без изощрений. Изощрения – вообще не про меня.

Самое тяжелое в работе модели – держать себя в форме и всегда быть в настроении, все остальное – не сложно. В Самаре работы практически нет, здесь я изредка снимаюсь для глянцевых изданий, да и то почти бесплатно. В Москве, конечно, другой бизнес – высокая конкуренция, хорошие гонорары, больше съемок, куча кастингов. Из последних моих работ – лукбук дизайнера Алисы Кузембаевой, платья которой носит Леди Гага.

Я не боюсь потеряться в образах. Для меня перевоплощение – это работа. Когда я только начинала, меня часто наряжали в готическую принцессу, соответствующе красили – штамп ко мне приклеился, и поначалу я не могла от него избавиться. Более того, из-за погружения в этот мрачный мир я и сама стала более замкнутой, но об этом нисколько не жалею. Сейчас все, с кем я работаю, понимают, что я могу быть не только девочкой-готом, но и вообще кем угодно, хоть голливудской звездой.

Я мечтаю поработать с Карлом Лагерфельдом, Kenzo, Versace – они сильно на меня повлияли. Нравится грузинский дизайнер Рия Кебурия – я работала с ней на MoscowFashionWeek.

Что касается моего собственного стиля – я не люблю бренды, хоть и работаю для них. Одеваюсь в секонд-хендах, а еще, если мне понравилась какая-то вещь, я рисую, показываю маме, и она ее шьет. Я не стремлюсь в обычной жизни носить то же, что на показах. Самые любимые мои вещи – те, что шьет мама, еще была майка с TheBeatles, но мама запретила мне ее носить, потому что я не снимала ее лет семь. Недостатки фигуры я скрываю объемными вещами геометричной формы черного цвета. Да, у меня, как и у всех, есть недостатки. Каблуки ношу только на работе, хотя могу и в обычной жизни надеть, если нужно кого-то шокировать.

Идеальный для меня мужчина – добрый, внимательный, заботливый, он должен быть хорошим другом – и все. Ни о каких миллионерах я, вопреки стереотипам о моделях, не мечтаю.

На рождественских каникулах я была в Киеве, Одессе и во Львове. Это праздник еды и невероятное счастье! Еще мне хотелось бы попасть в Италию — скорее, из-за ореола богемности вокруг этой страны — или улететь на острова в жаркие края, лежать в гамаке и потягивать коктейли.

Планы у меня такие: заканчиваю учиться, иду по модельной тропе, или занимаюсь профессией рекламщика, или совмещаю два призвания, например, открываю модельное агентство. Вообще-то, главное в жизни – семья и дети, а больше ничего не нужно.