Ричард Докинз: «Высокие деревья — живые памятники абсолютно напрасной конкуренции»

Мир природы, как и мир людей, управляется экономикой. И играет она далеко не последнюю роль. Ключевое понятие, которым апеллирует экономика — функция полезности. Если в мире людей это ВВП, достаток и индекс счастья, то в мире животных – выживание вида, экосистемы, размножение.

Как в свое время правильно понял Дарвин, выживание — это конечная стадия размножения. И единственная причина, почему родители заботятся о своем потомстве, — гены. Потом в науке открыли кое-что новое. Гены заботы о потомстве передаются детям, проявляются среди сестер, племянников и братьев. Хорошие примеры есть в природе. Термиты в муравейнике или пчелиный рой — по сути единый организм. Матка и самец — репродуктивная система, а все остальные – это другие органы. По сути, все они стараются для того, чтобы через своих братьев и сестер дальше передать схожие гены. С точки зрения биологической экономики, выживание индивида важно, но исходя из полезности важнее выживание отдельного гена, и он практически бессмертен.

Крайне важна разница между генами. Генофонд постоянно пополняется успешными генами и очищает себя от неудачных. Но гены не предсказывают будущее, просто условия будущего похожи на условия среды прошлого, поэтому кажется, что гены специально планируют и меняются, для того чтобы их последующие копии выживали. В экономике природы абсолютной и конечной функцией является выживание одного гена.

Можно представить, как бы выглядела природа, если бы мы пользовались плановой экономикой и ею бы руководил социально направленный экономист. Примером служит распределение полов у морских слонов, у которых есть альфа-самец и гарем. Согласно исследованиям, главенствующие самцы являются отцами почти для всех морских слонов. При этом много самцов-холостяков, которые не оставляют потомства вообще. И тогда возникает вопрос: что они там делают, поскольку хороший экономист давно избавился бы от них и исправил бы соотношение. С точки зрения экономики и разумного экономиста, логично было бы сделать, чтоб самцов было меньше, но с точки зрения генов, соотношения полов должно быть примерно одинаковым. Естественный отбор контролирует не количество сыновей и дочерей, он контролирует количество затраченных ресурсов.

Экономика говорит, как выживать в условиях дефицита ресурсов. В природе ресурс, которого не хватает, — энергия. Всем нужна энергия для того, чтобы делать то, что они делают лучше всего — пытаться передать гены. Почти вся энергия, которую получают живые существа приходит от солнца. Солнце осыпает планету фотонами на протяжении всего дня. И большинство фотонов ничего, кроме нагревания камней и песка на пляже, не делают. Но некоторые могут приземлиться на листья, которые деревья использую как солнечные батареи, чтобы использовать эту энергию для химических процессов, которые преобразуются в энергию. Процесс захвата фотонов и дальнейшие процессы с ними и есть фотосинтез.

Если посмотреть на лес, то очень маленькое количество фотонов долетает до земли. Большинство из них оказывается пойманными и запертыми листьями. Возникает вопрос: зачем деревьям быть такими высокими. Ведь любой ствол можно укорачивать до тех пор, пока все листья не лягут на землю. Это становится понятно в лесу, где каждое дерево окружено другими деревьями. Они высокие, чтобы перерасти другие растения.

Сверху лес — это луг, который зачем-то поставили на сваи. И большая часть энергии тратится именно на поддержание этих свай. И вот тут видна разница между плановой экономикой и экономикой естественного отбора. В плановой экономике не было бы высоких деревьев. И уж точно не было бы несчастных одиноких самцов морских котов. Высокие деревья — это живые памятники абсолютно напрасной конкуренции. Из-за нее они становились все выше. Можно представить лес дружбы, где все деревья договорись не вырастать больше трех метров. Но вот появилось дерево-мутант, которое выше. И оно сразу получает преимущество, ведь у него больше света. Естественный отбор будет стимулировать рост остальных. И все деревья будут пытаться обогнать друг друга. Такое есть и среди людей. Если вы пришли на лошадиные бега, то всем будет лучше, если все сядут, но стоит кому-то подняться, поднимутся и все остальные.

Любой авиаинженер, увидев летучую мышь, сказал бы, что это совершенный истребитель. Поскольку эта машина способна подстраиваться под окружающие изменения, способна летать и охотиться не только днем, но и в абсолютной темноте. И все это благодаря своему радару, как на подводных лодках. Этот локатор намного сложней, чем тот, что изобрели люди. Но у них была фора в 20 миллионов лет. Те вычисления, которые летучая мышь выполняет, пока летит, покрыли бы сотни страниц разными формулами. Все потому, что это продукт эволюционной гонки вооружений.

Все животные стоят в эволюционной гонке вооружений. Если взять самых быстрых животных на земле, то окажется что в списке есть как хищники, так и их жертвы. В гонке вооружений наблюдается стабильный рост ресурсов, которые животные готовы потратить на это вооружение. И хищники, и жертвы становятся лучше. Но суть гонки вооружения – быть не лучше хищника, а быть лучше того представителя вида, за которым этот хищник охотится. Известная притча про двух людей, за которыми гонится медведь. Один из людей внезапно останавливается и начинает надевать кроссовки. А второй ему говорит: «Что ты делаешь? Это не поможет тебе убежать от медведя!» Другой отвечает: «Мне не нужно обгонять медведя, все, что мне нужно, это обгонять тебя». Так и в природе. Кролик бежит быстрей лисицы, поскольку он спасает свою жизнь, а лисица всего лишь бежит за обедом. Поэтому силы, вкладываемые в гонку вооружений, ассиметричны.

Противоборствующие стороны вынуждают друг друга развиваться в одном направлении. Каждое дерево участвует в гонке за солнце. Звук упавшего дерева подобен выстрелу стартового пистолета. И победит тот, у кого наибольшее количество выигранных гонок генов. Каждая из сторон старается победить, она же потом передает потомкам гены, которые привели их к успеху. Естественный отбор заботится только о сохранении и передаче отдельных генов. Если все силы потратить на одно, не хватит сил на другое. У всех животных своя внутренняя экономика.

Текст: Мария Орехова