Елена Ковальская: «Театр – это, первым делом, игра. И играть в театр – круто»

Елена Георгиевна, какое место занимают независимые театры в театральной экосистеме?

В 2018 году «Лаборатория будущего театра» ГИТИСа в своем исследовании «Театры России» приводит данные о 782 негосударственных театрах, это 44,4 процента от общего числа театральных организаций. И это огромная цифра, независимый театр за 30 лет после перестройки чрезвычайно разросся. О его качестве говорят другие цифры: в конкурсе национального театрального фестиваля и премии «Золотая Маска» в 2020 году участвовало 65 лучших спектаклей России, из них 26, то есть 40 процентов, были созданы негосударственными компаниями. При этом делают они вещи необыкновенные. Это одно большое поле эксперимента. Государство же обратило на них внимание, когда они потерпели бедствие: в пандемию.

Гастрольным проектом «Поехали!» мы хотели сделать независимый театр видимым для театральной публики. Например, в Нижнем Новгороде наверняка знают ЦТМ как театр с акцентом на молодой режиссуре и современной пьесе. На похожей площадке в Казани или театр post из Питера делают театр экспериментальной формы, и круто аудитории ЦТМ будет увидеть, каким еще может быть театр. Фокус нашего фестиваля – это необычный, другой театр, который не делают – не умеют делать – в больших театрах с колоннами. Это молодые люди, ноунеймы, среди них нет звезд, они рисковые, и такой же их театр.

Как вы отбирали команды в проект?

Мы выбирали людей, с которыми нас связывают узы солидарности. Это люди, на которых мы можем положиться, наши товарищи: выпускники Школы театрального лидера (проект Центра им. Вс. Мейерхольда и департамента культуры Москвы, существовавший в 2012–2014 годах – прим.ред.), резиденты ЦИМа. С ЦТМ мы сотрудничаем с первой режиссерской лаборатории современной драматургии, в которой участвовали наши магистранты.

По каким принципам происходил отбор спектаклей? Можете ли рассказать о некоторых постановках, которые увидят нижегородцы?

Площадки выбирали спектакли, которые являются для них репрезентативными, то есть в лучшем свете представляют команду. Плюс они должны были разойтись по райдерам. В каждом спектакле есть что-то, за что его стоить ценить. Я бы отметила казанские работы, поскольку площадка MOÑ собрала очень разные независимые команды.

У спектакля «5 mm/h» «Театра.Акт» крутая форма. Два артиста на сцене молчат, а их диалог мы слышим в записи. Мы наблюдаем людей, которые ничего не играют, но между ними существуют какие-то отношения. Мы слышим текст. Он отделен от этих артистов и при этом он им принадлежит. Брехтовское отчуждение достигает здесь высокой степени. Наша фантазия наделяет людей какими-то свойствами, мы придумываем мизансцены, в которых эти диалоги существуют, среду, мы это кино создаем в своем воображении, и у каждого оно абсолютно собственное. У каждого персональный Голливуд в голове. Это реальное сотворчество.

Другой казанский спектакль – работа независимого театра «Алиф» (первая буква в татарском алфавите). Это группа, которая копает, бурит вглубь татарской идентичности и делает это средствами современного искусства, современного театра. Они показывают спектакль hava, где танцовщица двигается на сцене, ориентируясь на внутреннюю мелодию, которая ее ведет, и одновременно отзываясь на команды, которые посылают ей зрители. Это спектакль про женщину в том нарративе, в котором она существует, в котором к ней обращается повелительно мир, мужчины, все окружающие. То, как она реагирует на это, показано в танце. И параллельно рождается текст поэтический, белый стих, который набирает другая участница, и мы видим его на экране. В него вплетаются слова, которые мы произносим. Один человек говорит: «Встань и иди». А другой: «Не подчиняйся». Отношение к женщине дискутируется здесь и сейчас внутри художественной формы.

В этом году ЦТМ совместно с Никитой Бетехтиным сделал спектакль «Герои среди нас» в формате «театра горожан». Как вы прокомментируете актуальность этого направления?

Есть профессионалы театра, которые создают для нас волшебные иллюзии. Но театр – это больше, чем искусство иллюзии. Театр – это, первым делом, игра. И играть в театр – круто. Придумать игру, организовать коммуникацию театральными методами может каждый горожанин, это и есть театр горожан. И мне видится в будущем, посттрудовом будущем: люди будут делать театр горожан друг для друга.

Здорово, что Никита и ЦТМ одними из первых в России сделали в Нижнем подобное. Параллельно в Казани театральная площадка MON делала его целый сезон, я ездила каждый месяц смотреть эти спектакли. Были и есть еще в России такие проекты. Методик много, но суть такого театра одна: он предоставляет голос горожанину. Он дает ему возможность выразиться каким угодно способом: телесно, через игру, вербально, коммуникативно, и удовлетворяет базовую потребность в творчестве. Я считаю, что театр – это место для всех, и, грубо говоря, демократизация театра – это моя идея фикс. Мне хотелось бы, чтобы театр был доступен большинству.

А еще театр горожан – это театр перемен. Если мы договоримся в игре о том, как мы хотим жить, какой мир мы хотим делать, и переживем какой-то классный опыт, например, солидарности, заботы или совместной работы, то нам потом захочется делать такие вещи и в жизни, ведь у нас уже появился навык. То есть театр может создавать опыт, еще недоступный для нас в реальности.

Как, по-вашему, можно продвинуть город в театральном смысле?

Я думаю, нужно создавать среду, возделывать свой сад. Если его вскапывать, рыхлить, удобрять, то в нем постепенно будет что-то вырастать. Но среда – это не только художники, но и зрители. Если горожанам нужен театр как место встречи, место дискуссии, то он будет; если не нужен, то каким бы талантливым ни был местный художник, без среды он не выживет. Я меньше верю в роль личности, больше – в среду и в групповые интересы, коллективную энергию. Мне кажется, что это большая сила. Мы видим, как многие прекрасные вещи создавались группами людей, а потом подхватывались государством. Люди протаптывают дорожки, государство асфальтирует эти дорожки. Театр могут делать не только профессионалы, но и активные люди, потому что театр – это только один из методов, который может объединять людей. Театру горожан не учат в театральных академиях.

Как помочь человеку, который привык к традиционному театру, понять современный?

Представьте, в середине – великий традиционный театр. Его нужно уметь расшифровывать, знать контекст, читать театральные знаки, различать пьесу и режиссерскую интерпретацию, способы актерского существования, понимать, хорошо актер играет или нет. Для этого нужен навык и опыт. А вокруг традиционного театра – море другого театра, назовем его современным, и он очень разный. Среди него есть театр как игра, навык игры есть у каждого, такой театр нужно просто переживать, а есть хитрые спектакли, которые нужно не просто переживать, но и наделять смыслом. Если ты идешь в современный театр, нужно быть готовым только к тому, что там не будет старого доброго традиционного театра, а будет что-то другое. Рассказать, что именно ждет человека, – задача для медиаторов: критиков, пиарщиков, журналистов – тех, кто посредничает между зрителями и театром. В любом случае зритель в современном театре переживает уникальный, свой собственный опыт, и его не обязательно анализировать, для начала его нужно пережить. О таком подходе писала Сьюзен Сонтаг в манифесте «Против интерпретации»: современное искусство нужно переживать, как секс, – непосредственно.

Текст: Анастасия Жукова 

Напомним, в Центре театрального мастерства 3 ноября стартует проект «Поехали!». Часть спектаклей независимых команд из других городов, в том числе постановки театральной площадки MOÑ и ее резидентов, покажут в прямом эфире на YouTube-канале ЦТМ. Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов и Министерства культуры Российской Федерации.