Василина Соколова: «Я бы поспорила с тем, что все HR – гуманитарии»

Что такое SaaS-платформа?

SaaS (Software as a Service) – это программное обеспечение, которое установлено в облаке, а не на сервере пользователя. Мы, создатели таких сервисов, берем на себя все затраты, связанные с установкой, обеспечением безопасности, поддержкой и обновлениями ПО, пользователь только наполняет сервис своими данными через Интернет и оплачивает подписку. Slack, Zoom или Trello – это яркие примеры SaaS-платформ.

Как вышло, что после 17 лет в корпорациях ты ушла в HRTech-стартап?

Для меня это достаточно логичный переход. Все 17 лет я работала в HR и прошла путь от специалиста по корпоративной культуре до HR-директора. В моих компаниях было от 2 до 35 тысяч сотрудников, вручную работать с HR-процессами и данными было просто невозможно. Поэтому я постоянно занималась автоматизацией. Например, на моем последнем месте работы мы с нуля создали внутреннюю систему для управления персоналом: автоматизировали оценку 360, внедрили систему дистанционного обучения, разработали таск-трекер, в котором сотрудники могли вести задачи, проводили опросы вовлеченности и многое другое. Можно сказать, у меня был опыт создания HR-платформы. Кстати, на этом проекте я познакомилась с Юрой Шалайкиным: он быстро, качественно и креативно воплощал любые HR-идеи в ИТ-решения. Сейчас Юра – мой партнер, сооснователь и главный инженер в HRBOX.

С какими сложностями ты столкнулась, когда уходила из корпоративного сектора в открытое плавание? Что помогло тебе их преодолеть?

Во-первых, я уходила в никуда. Я до сих пор помню ужас, который охватил меня утром первого “безработного” понедельника – ведь мой телефон молчал! Обычно он разрывался от звонков и сообщений, и вдруг – тишина. Я чувствовала, что никому не нужна, что моей ценности для этого мира нет.

Во-вторых, было сложно определиться, чем я хочу заниматься дальше. На тот момент у меня были совершенно разные идеи: учиться на режиссера и снимать кино, консультировать коллег в области HR, создавать туфли...Чтобы разобраться в себе, я провела 1,5 месяца в Латинской Америке без связи, так что голова полностью освободилась от корпоративных задач. В конце поездки я работала волонтером в Health2Help: я знала испанский и помогала в организационных моментах больнице для бедных в горах Гватемалы. Там я поняла, что переживания типа «Мне никто не звонит, я никому не нужна» в масштабе более глобальных проблем вообще не имели никакой ценности. Этот опыт помог мне разобраться в том, чем мне действительно хочется заниматься. Я осознала, что HR и автоматизация – две мои большие страсти.

Потом было сложно решиться на запуск своего бизнеса. Но тут была огромная поддержка от партнера – откровенно говоря, Юра даже больше, чем я, верил в успех нашего предприятия – и мужа, который постоянно повторял: «Надо пробовать и все получится!»

Дальше пошли нюансы. Я ничего не знала о бухгалтерии или юридических вопросах; откуда брать деньги, как собирать команду в стартап, как выстраивать маркетинг, что делать с техподдержкой. Пришлось с нуля разбираться в этих областях.

Сложности и страхи есть и сейчас. Вдруг что-то сломается, вдруг мы кого-то подведем или не оправдаем ожидания нового клиента. Хотя, возможно, это уже не страх, а азарт, желание сделать лучший продукт на рынке. Долгое время я постоянно жила в напряжении и, например, боялась выпускать обновления, потому что они были не идеальны. После корпоративной жизни, в которой ошибки часто вызывают довольно жесткую реакцию, было сложно перестроиться на предпринимательский подход, где важна скорость, а ошибки неизбежны. Но однажды я прочла высказывание основателя LinkedIn: «Если вы выпускаете идеальный продукт на рынок, вы выпускаете его слишком поздно», и меня отпустило. Важно просто делать свою работу хорошо и быть уверенным в том, что ты сделал максимум из возможного.

Я до сих пор иногда чувствую дискомфорт, когда не знаю, верное я сейчас принимаю решение или нет. Единственное, что помогает, – отношение ко всему как к эксперименту. Потому что когда ты экспериментируешь, провал не страшен: провалился — закрыл и перешел к следующему эксперименту. Такой подход помогает мне проще относиться к ошибкам и быстрее двигаться дальше.

Есть представление о том, что гуманитариям не построить карьеру в IT. Какие навыки HR-специалиста тебе пригодились, чтобы преуспеть в IT? А чему, наоборот, пришлось научиться?

Я бы поспорила с тем, что HR-ы – это гуманитарии. Большая часть успешных HR-специалистов, которых я знаю, с математическим образованием. Да и вообще, чтобы HR-инициативы взлетели, нужно проанализировать много данных (текучесть, степень вовлеченности, удовлетворенности персонала и т. п.), поэтому аналитический склад ума в нашей профессии просто необходим.

После 2,5 лет руководства стартапом я не считаю себя айтишником. Я принимаю участие в создании Tech-продукта, но я осталась HR. Весь опыт из предыдущей сферы мне очень помогает, ведь мы создаем и придумываем продукт, учитывая моменты, с которыми мне так или иначе раньше приходилось сталкиваться. Например, мне понятно, как сильно страдают HR-ы, когда не могут самостоятельно установить нужное приложение или поменять интерфейс на корпоративной платформе. Поэтому мы создали продукт, который может внедрить и администрировать любой человек, даже без технических навыков.

При построении бизнеса знания из моего бэкграунда тоже помогали. У меня есть навыки подбора и построения команды, опыт работы в советах директоров компаний, я погружалась в финансовые показатели, занималась аналитикой – все это помогло ориентироваться в цифрах. Но по ИТ-вопросам я полностью полагаюсь на своего партнера.

Очередной стереотип: «слабый пол» не разбирается в диджитал. Сталкивалась ли ты с гендерной дискриминацией в профессиональной сфере?

Нет, никогда. Единственное, в начале мне было сложно разговаривать с ребятами-айтишниками на одном языке, когда мы обсуждали какие-то технические требования или новый функционал. На эту тему у меня есть забавная история.

На созвонах ребята часто говорили: «Здесь нужен Джейсон (JSon, формат обмена данными, основанный на JavaScript)». Сначала я не понимала, какого Джейсона они зовут на помощь. Но 2 года не прошли даром: теперь я не только понимаю, но и могу поддержать подобный разговор. JSon-ом меня уже не напугать, и от этой истории остался только внутренний мем.

Как ты выстраиваешь работу с командой?

Мы доверяем ребятам: у нас в компании приняты удаленная работа, гибкие графики и практически полная свобода действий. Зачем контролировать сотрудников, если люди, когда им нравится работать, делают свою работу хорошо? При этом я знаю, что если случится косяк, то ребята останутся после работы, придут в выходные и решат возникшую проблему.

Конечно, нам помогает то, что мы еще только стартап и все, кого мы находим, – это люди определенной формации: им не нужно давать волшебный пинок, чтобы они полетели, они сами хотят летать. У них высокая внутренняя мотивация создавать классный продукт.

Как выглядит твой обычный день?

Мой день расписан по минутам, и живу я, в основном, по календарю. Большая часть дня занята онлайн-встречами с клиентами, партнерами и разными членами команды. При этом мое базовое правило – всегда быть на связи, быть готовой разрулить любую ситуацию. Раз в неделю я провожу митинг с командой разработки: мы обсуждаем, что произошло за неделю, приоритезируем новые задачи, делимся обратной связью от клиентов. Кроме того, много времени уходит на подготовку к конференциям. Я выступаю 3-4 раза в месяц, а на подготовку одного выступления уходит от 4 до 8 часов. Это довольно много, но стоит того: мы делимся уникальными реальными кейсами, собираем разный контент – хотим, чтобы выступления содержали много практической информации и инструментов. Так мы пытаемся развивать HR-сообщество.

Рано утром обычно остается время на хобби — йогу и фортепиано. Перед сном люблю почитать, причем совершенно разную литературу: и художественные книги, и бизнес-литературу, и исследования по HR-тематике.

Ты еще и хобби успеваешь?

Да. Я человек с высоким уровнем энергии, но совсем не люблю заниматься однотипной деятельностью, быстро сгораю от этого. Поэтому, даже если я сильно загружена, в моем расписании всегда есть встречи с друзьями, фортепиано, кайт или вейк, путешествия. Это помогает раздвинуть собственные границы, отвлечься, расширить свой кругозор. Раньше мы часто ездили за границу, а с пандемией стали больше исследовать Россию. Кстати, буквально в июле ездили отмечать день рождения друга в Нижний Новгород: катались на канатке, наслаждались закатами, ходили на яхте по Волге, увидели масштаб, с которым город преображается к своему юбилею – в общем, получили огромное удовольствие.

В Нижнем Новгороде ты получила премию CIPR. Что для тебя значит быть номер один в номинации «Women in digital»?

Приятно и лестно быть частью этого большого события! CIPR – это важная конференция с целью наладить взаимосвязь между государством и бизнес-структурами по вопросам экономики и цифровой трансформации. Премия в рамках CIPR – это еще один способ популяризировать цифровые проекты и людей, которые их делают. Откровенно говоря, на рынке много крутых разработок и серьезных экспертов. Например, со мной в номинации были Наталья Касперская, Мария Рукавишникова, Анна Серебряникова... Очень приятно занять первое место в такой компании!

Я знаю, что у тебя есть маленький сын. Можешь поделиться опытом, как успешно сочетать материнство и профессиональное развитие?

Очень важно слушать себя и заниматься тем, что любишь, что приносит тебе удовольствие. Мне повезло: я люблю свою профессию и очень люблю автоматизировать все, что плохо лежит. Во-первых, за счет автоматизации остаются ресурсы на более значимые стратегические задачи. Во-вторых, с помощью нее можно повысить эффективность компании и сотрудников. Например, с HRBOX они не будут долго ходить по кабинетам и пытаться подписать нужную справку. Так что наш проект про пользу для людей, которую мы можем приносить каждый день.

При этом у меня нет такого, что сейчас я мама, а сейчас – человек, который занимается бизнесом. Я всегда мама, я всегда бизнесвумен. Но каждый раз я ориентируюсь на то, что мне хорошо. Например, мне тяжело даются игры с ребенком. Мы можем с ним гулять, рисовать, лепить поделки, заниматься математикой или читать, но игра в машинки не приносит мне никакого удовольствия. И я этого не делаю! Мы просто выбираем то, что нам обоим интересно. Рубимся в шахматы, например.

Ты говорила, что главное – любить то, что делаешь. Как понять, что вот она, настоящая любовь?

Надо внимательно себя слушать. Осознание, что я на своем месте, пришло ко мне, когда члены моей команды стали спрашивать: «А как ты разделяешь работу и личную жизнь, как ты все успеваешь?». И я поняла, что эти «жизни» я не разделяю. Я счастлива и там и там. Когда я дома, я могу думать о работе, и себя в этом не виню. В течение рабочего дня я могу подумать о ребенке или решить какую-то личную задачу – это тоже нормально. Важно быть в гармонии с тем, что ты делаешь и как ты живешь. Если вдруг понимаешь, что ты ходишь на работу не кайфуя, – это первый большой звоночек. Не надо ждать, когда тебя полностью раздавит, надо пытаться найти свое.

Текст: Ольга Каляева
Фото: из личного архива героя