Вундеркинд нижегородской моды основал собственный бренд в шестнадцать лет. Сейчас вещи Евгения Гусева можно увидеть на театральных подмостках Москвы и красной дорожке Каннского фестиваля. «Собаке.ru» Женя объяснил, зачем он пачкает и дырявит одежду, и бонусом поделился рецептом своего фирменного хот-дога.
Лет пять-шесть назад нижегородская пресса писала о вас как о новой фэшн-звезде: собственный бренд, вещи продаются в дорогих бутиках города, контракты с модными агентствами, приглашение в Санкт-Петербург и Париж… Чем все это закончилось?
В целом – ничем. Родители не дали согласие на заключение контракта с агентством, и я никуда не поехал. Но не могу сказать, что все прошло впустую: для меня это был полезный опыт, обо мне узнали.
Тогда на своих футболках вы написали Society will collapse – «Общество рухнет». Вы по-прежнему так думаете?
Я вообще мало что помню из того времени, сейчас могу его восстановить только по фотографиям. Я столкнулся с творческой силой внутри себя, с которой не мог совладать, – это был подростковый бунт, но сейчас я оседлал эту лошадь. А все те мысли об обществе, которые я тогда транслировал, наверное, действительно правда, просто теперь я понимаю, что можно сосредоточиться на чем-то другом, положительном.
Где вы сейчас, чем занимаетесь?
Живу в Москве, с прошлой зимы я на заводе «Делай вещи». Это текстильное предприятие, которое производит одежду под ключ, от обработки ткани и пошива до упаковки. Я работаю в экспериментальном цехе, то есть занимаюсь разработкой новых технологий. Мы обрабатываем ткани самыми разными способами: состариваем, трем наждачкой, делаем дырки. В здании завода есть автомастерская, я собираю там грязную жижу, масляные пятна, вместе с которыми потом стираю вещи – получается похоже на принт. Сейчас новый тренд: люди платят за то, что им дырявят и пачкают одежду.
Этому тренду, наверное, уже лет пятьдесят – начиная с потертых джинсов хиппи и заканчивая драной одеждой Balenciaga.
Конечно, мода циклична, но в этой цикличности есть место современным технологиям, поэтому каждый раз пришествие чего-то старого выглядит по-новому. Я не знаю, какой технологией пользуется Balenciaga, но визуально наши вещи выглядят похоже. Мы работаем с ними на одном фронте.
Как вы считаете, почему именно сейчас вернулся тренд на потертое и заношенное?
Я думаю, это связано с тем, что мы столкнулись с проблемой перепотребления, и каждый решает ее по-своему. Некоторые не покупают новую одежду, а носят старую, на которой каждая дырочка напоминает о каком-то моменте жизни, – мне этот подход близок. А другие просто хотят выглядеть по-бунтарски или подражают стилю звезд.
Кто покупает ваши вещи?
Я вообще не понимаю, как меня находят: в соцсетях я ничего не выкладываю, всегда стараюсь быть за кулисами. Мне интересно что-то шить, придумывать, а не фотографировать и показывать людям, этот формат не для меня. Но все равно меня как-то видят. Этим летом мой товарищ Мирослав Лашкевич, режиссер-постановщик в театральной школе Gogol School, купил у меня розовую футболку с принтом «Москва. Обожаю заниматься сексом». И вдруг звонит поздно вечером: «Успеешь до завтра сделать 13 точно таких же футболок?» Конечно же, я успел. Оказалось, что 13 девчонок-актрис в конце спектакля вышли на поклон в трусах и этих футболках. И произвели фурор – у них стали расспрашивать, откуда они их взяли, потом даже выкладывали фото с хештегом «Юджин Гусев».
Вообще-то за такое продвижение дизайнеры платят деньги пиарщикам, а вам само в руки пришло.
Да, так я и работаю – делаю, чтобы всем было круто. Я шью одежду, которую сам бы хотел носить, эта идея меня и ведет. У меня пока нет потребности в огромных заказах, мне важнее общение с клиентом, возможность производить уникальные изделия. Этим летом ездил на фестиваль «ARTельня», продал там 11 своих вещей, но для меня это была в первую очередь возможность встретиться с людьми, поболтать. Я уже три года езжу в Малую Ельню: первый раз привозил туда футболки с пэтчворком, а в прошлом году продал 100 хот-догов по своему фирменному рецепту.
Вы где-то учились на дизайнера?
Нет, я повышаю квалификацию за счет практической работы – делая что-то руками, сразу видишь свои ошибки. Возможно, чуть позже я приду к необходимости получить специальное образование. Когда после школы я проходил медицинскую комиссию в военкомате, честно сказал психологу, что хочу учиться в Милане на дизайнера, и он отправил меня на освидетельствование в психиатрическую больницу. В итоге меня признали здоровым и отпустили домой. Странная история.
В вашем первом лук-буке пять лет назад снимался Марк Эйдельштейн, сейчас он новая звезда российского кино. Вы по-прежнему дружите?
Да, мы общаемся, он носит мои вещи. Недавно послал ему худи со словесной конструкцией Assakum Alaalamu. По-арабски «Ассакум» значит «ваша слава», а по-английски эти слова можно прочитать по-другому, так что каждый переводит как хочет. А в мае Марк появился в моих черных штанах на Каннском фестивале.
Так это были ваши штаны? Просто все обсуждали его белую рубашку, будто сшитую из кружевных скатертей, а штаны как-то прошли мимо всеобщего внимания.
Рубашку сшил Никита Калмыков, дизайнер Atelier Odor, а поскольку меня нет в интернете, люди спрашивали, что это за штаны, но никто не знал. Еще в феврале я начал производить широкие черные штаны с полосками, предложил их Марку, а потом он мне сказал, что собирается надеть их в Каннах. Сейчас в нашей стране уже несколько брендов выпустили похожие, так что это стало трендом.
Не обидно, что ваши идеи используют другие?
Мне нравится осознавать, что мысли материальны: кажется, идеи витают в воздухе, и если ты на нужной волне, то их ловишь. В моей жизни были моменты, когда крупные бренды как будто копировали мои идеи. У меня были худи и футболки с желтым отбойным молотком – через два месяца Supreme выпустил такие же, только с дрелью. Потом я делал принт с надписью Fuck bitches get money, составленный из символов химических элементов, и через пару месяцев Vetements показывает худи со словом Fuck, тоже из химических символов. Я не зазнайка, но, согласитесь, совпадения странные.
В конце неожиданная просьба – поделитесь, пожалуйста, рецептом своего фирменного хот-дога из Малой Ельни.
Берем сосиску и булочку. Сосиску можно обернуть беконом, но это опционально. Добавляем маринованные огурцы, нарезанные по-деревенски большими слайсами. Сверху – кетчуп, сырный соус и горчица, готовый хот-дог посыпаем крошеным начесом. Получается несколько текстур в одном блюде: булка мягкая, сосиска и огурцы сочные, начес хрустящий. Я вообще люблю смешение текстур и в еде, и в одежде.
Текст: Сергей Костенко
Фото: Артем Репин
Арт-директор: Даша Колосова
Стиль: Алина Аймалетдинова
Волосы: Динара Садриева
Комментарии (0)