«Кодекс курильщика» и «Летели качели» – спектакли Ивана Комарова в Центре театрального мастерства. Оба по пьесам Константина Стешика. Союз драматурга и режиссера создает особую вселенную, которую принимают не все. Некоторых зрителей шокируют и содержание, и художественная форма постановок. А кто-то с восторгом «разгадывает» их, находя параллели с другими видами искусства и жизнью, и наслаждается эстетической составляющей. Культурный обозреватель Анастасия Маркова пообщалась с режиссером о «расследовании» текстов, репетиционном процессе и о нюансах в понимании театра.
Иван, в ваших спектаклях в ЦТМ можно найти отсылки к кинематографу, к живописи. В чем вы черпаете вдохновение больше при создании постановок: в жизни или в искусстве?
Работу над спектаклем мы начинаем с поиска темы в тексте. Когда ты читаешь пьесу, в тебе рождаются ассоциации с каким-то кино, с какими-то литературными героями, живописью, фотографиями. Мы собираем их и исследуем. Не всегда все может пригодиться. Это просто толчок к размышлению на тему, к поиску замысла. Шаг к нему.
Вы привыкли отказываться от чего-то, что было наработано? Был ли период, когда это сопровождалось муками?
Всегда сложно что-то убирать, жалко. Все должно быть конкретно, все должно быть для главного. Как в кино: если оно хорошее, то в нем каждая сцена необходима, уберешь ее – и все развалится. Сложно вычистить спектакль. Когда выпускаешь его, глаз замыливается: пытаешь и так, и так. Не всегда получается. Это как графоманство. Я им и занимаюсь. От этого надо избавляться.
Вы сказали, что идете к замыслу спектакля вместе с командой, с актерами. Это ваш профессиональный принцип?
Сначала ты проходишь путь наедине с автором. Потом с художественно-постановочной командой: с художником, саунд-дизайнером, видеохудожником, хореографом. Вы что-то смотрите, слушаете, читаете, обсуждаете. Потом мы встречаемся с артистами и погружаем их в этот контекст. Мы стараемся давать какие-то задания: принести рефераты, этюды, посмотреть определенные фильмы, спектакли. Это бесконечный поиск и отбор. Можно прийти с одним замыслом к ним, но в продолжение пути все может поменяться. Актеры, каждый из которых со своей природой, со своим мировоззрением, могут привнести то, о чем бы ты и не подумал. В этом ценность командного пути. Мы все отправляемся в путешествие и не знаем, откроем Америку или потонем.
Какое определение вы бы дали театру? Что есть театр, а что – подражание ему?
Искренность и энергия. Это возможность встречи с теми людьми, которые придут на спектакль: возможность совместного диалога, во время которого мы можем молчать на какую-то тему, а можем размышлять и задавать друг другу вопросы. Театр – это диалог со временем, с самим собой, с миром. А может быть, театр – это иллюзия, в которую мы убегаем, чтобы нам казалось, что мы занимаемся чем-то важным, и чтобы нам было понятно, что такое жизнь?
Слышала от актеров, что им нравится застольный период работы над спектаклем с вами, разбор текста. Наверняка вы сами любите этим заниматься. Это так? Почему?
Когда мне было лет пять, я хотел быть детективом, и я сейчас играю в детектива. Мне нравится анализировать. И мой мастер первый приучал меня к этому, заставлял сидеть, разбирать, докапываться до сути.
Когда актеры встречаются с классической драматургией, они априори думают, что им будет что играть. Когда ты читаешь современную драматургию артистам, им почему-то кажется, что либо ничего не происходит, либо все на поверхности и понятно, либо им просто не нравится пьеса. Текст в моем понимании проходит проверку, если поддается сложному разбору: когда ты долго сидишь и как детектив пытаешься выстроить все причинно-следственные связи, выяснить, кто «убийца». Не всегда ты, конечно, правильно расследуешь это преступление. Бывает, сажаешь за решетку не того. Это такая занимательная вещь и мучительная.
Иван, вы необычно обозначили жанр спектакля «Летели качели»: «концерт в пустоту» и «вечная весна в одиночной камере». Почему так?
Если говорить театроведческими терминами, то это драма. Когда мы слушаем Летова, читаем пьесу, говорим с артистами – рождается ассоциативное название, эмоциональное, которое нам понятно. «Вечная весна в одиночной камере» – такая игра слов, парадокс. Каждый для себя сам объясняет его. «Концерт в пустоту» – не концерт в прямом смысле. А «Кодекс курильщика», например, мы называем «комикс-триллер».
Можете назвать три темы, которые вам хочется или интересно исследовать в театре?
Поиск темы для меня – самое важное. Это попытка услышать, понять, про что сейчас ты, человек и мир. И как все это вместе функционирует.
Есть такое понятие – современный театр. Можно ли то, что вы сейчас сказали, отнести к нему? Вообще вы разделяете современный и несовременный театр?
Я не знаю, что такое современный и несовременный театр. Я знаю, что либо театр про нас, либо не про нас. Либо темы, которые закладывает драматург, сейчас звучат, либо не звучат. Очень сложно это услышать. Очень многослойный мир и очень парадоксальный. Ты думаешь, что он про одно, но просыпаешься и видишь уже другое. Это бесконечный путь, движение.
Ближайшие показы спектакля «Летели качели» – 23 мая и 7 июня, «Кодекс курильщика» – 5 июня. Возрастная категория – 18+.
Справки по телефону 413-44-06.
Текст: Анастасия Маркова
Комментарии (0)