Мировая премьера спектакля «Сосед» состоялась 25 февраля в Центре театрального мастерства. Эскиз по пьесе автора из Минска Павла Пряжко стал победителем режиссерской лаборатории современной драматургии и затем доработан до полноценной постановки. Зрительские отзывы о ней полярны: от восторга до полного неприятия эксперимента. К слову, в этой истории нет очевидного сюжета. Публика в течение полутора часов наблюдает за разговором двух персонажей на бытовые темы. О том, как проходила работа над спектаклем, узнала у режиссера Евгения Маленчева культурный обозреватель Анастасия Маркова.
Женя, на обсуждении после генерального прогона ты много говорил о взаимодействии зрителя со спектаклем. Можно ли как-то, по-твоему, классифицировать театр по способу его восприятия?
Да. Но нужно понимать, что любая классификация – это условность. Все живое, настоящее сложно классифицируется. Вопрос в правилах игры. В конструкции, архитектуре спектакля. В принципе, это работает на любом произведении искусства. Ты же не можешь читать одну книгу так же, как и другую. Книги написаны по-разному. «Улисс» написан так, «Анна Каренина» – так. Можно, конечно, начать глупый спор о том, как правильно. Но это абсурд. Та же история со спектаклями. Самое важное, мне кажется, прежде чем приступать к анализу, взять паузу и попробовать сформулировать, с какой архитектурой имеешь дело. Существует принцип, который определяет то, что будет происходить на сцене. Для меня театр – это в первую очередь игра. Поэтому мы много говорим о правилах игры. Думаю, что игра – это легко и невероятно важно. Это та самая игра, которая становится иногда важнее, чем жизнь. Театр может быть без месседжа, так как игра может быть без месседжа. Какой месседж, например, в баскетболе? Что они хотят этим сказать? Когда ты смотришь спектакль, ты чувствуешь и понимаешь, с какими правилами имеешь дело. И «Сосед» – это игра с восприятием по определенным правилам.
То есть у вас месседжа, какого-то послания зрителю нет? Ты говорил на обсуждении, что вы можете ответить на вопрос: «Зачем все это?».
Могу ли я ответить на вопрос «Зачем мы создаем этот опыт?» Конечно. Но это не послание. Это совместное переживание времени.
Какие темы вы исследовали, работая над спектаклем?
Мы создавали обстоятельства для совместного переживания жизни, то есть течения времени. Исследование чего-то – одна история. Создание чего-то – другая. Когда ты строишь дом, ты не исследуешь тему камня.
Вы не занимались исследованием, вы занимались созданием?
Да. Примерно так мы и формулировали. «Сосед» в реальном времени сочиняется в голове зрителя, там же происходит исследование, а мы создаем эту возможность. Вот, например, музыка. Когда композитор создает произведение, далеко не всегда он исследует тему. Есть два пути. Если он через произведение пытается передать нам какой-то месседж, то мы оцениваем, удалось ему это или нет. Грубо говоря, он говорит: «Через эту симфонию я хочу передать ужасы войны». Передает? Ок. Нет? Отстой. Но есть другой путь. Если композитор не старается передать определенное послание, а создает произведение, то мы слушаем его и тоже участвуем как-то в его создании. Мне кажется, этот путь интереснее. Когда ты смотришь на природу, она не передает тебе месседжа, но она создана так, что ты сам, наблюдая, наделяешь ее смыслом.
Что такое «событие» в жизни и в театре? И есть ли событие в «Соседе»?
Вообще сложный вопрос. Событие в жизни – одно. Сценическое событие – другая штука. Театр – это и математика тоже. Там есть механизмы, инструменты. В общем-то это вполне осязаемая вещь. И событие в театре тоже осязаемо. Когда мы говорим, что здесь произошло событие, мы имеем в виду нечто конкретное. В этом плане, в традиционном смысле, его в спектакле «Сосед» нет. Мы убрали и его, и генеральную линию, и цель, к которой должны прийти. Из-за этого возникает странное ощущение при просмотре: постоянного ожидания чего-то. Такой театр близок к реальности, из которой на самом деле все это тоже изъято.
Публика ищет мотивацию, пытается разгадать, к чему все это идет, будет ли событие, будет ли сюжет. А мы создаем ловушки для восприятия, иллюзии смыслов, тем. В какой-то момент, кажется, мы ловим мантру. Вдруг смысл появляется просто в говорении слов. Просто в том, что идет время, просто в том, что ты присутствуешь. И оказывается, что и так можно воспринимать театр. Почему нет? Почему что-то должно куда-то прийти и там сконцентрироваться? Глупость какая-то. Вообще когда долго имеешь дело с Пряжко, через какое-то время просто уже не можешь ничего читать больше, ничего смотреть. Все кажется фальшивым, наивным, искусственным. Это не так, конечно же, но он очень круто захватывает тебя в свою веру.
Он твой любимый драматург?
Один из. Я ощущаю, как он захватывает меня, как он убедителен, талантлив, радикален. Я понимаю, что он делает. А ему все равно, понимают это или нет. Я люблю эту черту в людях.
Можешь посоветовать пьесы Пряжко, чтобы лучше его понять?
Надо просто открывать и читать любой его текст. Обязательно надо читать разного Пряжко. Надо понять, что он очень разный. Это живой человек, который меняется со временем, меняется в своих текстах. Пьесу «Жизнь удалась» обязательно надо читать. Это значительный текст, мне кажется. Есть «Солдат», с которым также нужно познакомиться, чтобы понять, каким еще может быть Пряжко, как он иначе может мыслить. Если будет возможность, можно найти «Диджей Павел», пьесу-плейлист. «Пушечное мясо» – пьеса, которая у меня в планах. Тот же «Сосед» – текст, который тоже можно не полениться и открыть, посмотреть, как он написан, пережить это с бумагой.
Следующий показ спектакля «Сосед» – 22 марта.
Справки по телефону 413-44-06.
Текст: Анастасия Маркова
Комментарии (0)