Как Татьяна Пилецкая в 92 года (что? да!) играет на сцене «БалтДома» и в фильме Ренаты Литвиновой

Как Рената Литвинова и «Северный ветер» появились в вашей жизни?

Все случилось неожиданно. Мне позвонили и пригласили в гостиницу «Астория» на встречу с Ренатой. Сама по себе перспектива пообщаться с ней была мне интересна — я много слышала про ее творчество. Мы очень мило поговорили, она рассказала про роль. В «Северном ветре» я играю хозяйку клана — большой семьи, которая в Новый год собирается вместе. Я спросила: «А кто еще пробуется на эту роль?». Рената ответила: «С тех пор, как мы с вами поговорили, больше никто». Я отправилась в Москву на съемки, которые проходили в огромном ангаре — внутри специально для фильма установили колоссальную праздничную елку. Съемки длились довольно долго, но Рената — это тот режиссер, который умеет организовать пространство и выстроить кадр, что, кстати, водится не за всеми, для кого режиссура — основная профессия. Мы несколько раз потом перезванивались. Я не видела картину целиком, поэтому не знаю, что получилось, и очень жду премьеру. Перед отъездом я подарила Ренате свою биографическую книгу «Навстречу ветру», мы посмеялись над совпадением в названиях — наши ветра пересекаются.

Вы в кино с 1946 года. Как все начиналось?

С массовочки, групповочки, эпизодов и маленьких ролей. Это были послевоенные годы, съемочный день стоил 4 рубля 50 копеек, что было вполне прилично, ведь жили мы бедно и тяжело. Вообще-то по профессии я балетная. В начале карьеры танцевала в кордебалете театра Музкомедии. Однажды на репетицию пришел ассистент режиссера с «Ленфильма». Приглядывался ко мне, а потом говорит: «У меня к вам, Таня, предложение. Есть кинокартина, режиссер Григорий Михайлович Козинцев — классик советского кино! Нам нужна наездница на лошади — вы умеете?» Я сказала: «Да, конечно».

Слукавили?                                                                

Естественно, я же городской ребенок. Вообще, честно скажу: в моей жизни было много подобных «случаев». Однажды я заметила, что режиссер Козинцев на меня очень пристально смотрит. Потом подозвал меня и спрашивает «Вы балетная же? Говорить умеете?». И тут же попросил костюмеров переодеть меня в Дашу Севастопольскую — первую в российской истории военную сестру милосердия. Это был фильм «Пирогов». А дальше — закрутилось. Были и перерывы, конечно, куда без этого.

Чем вы занимали себя во время этих перерывов?

Сидела в архивах. У меня интересные корни, немецкие, моего отца звали Людвиг Урлауб. В 1998 году я написала свою первую книгу под названием «Серебряные нити» — она посвящена моему детству, юности и работе с великими актерами. Я не люблю слово «мемуары» и не хочу ее так называть. Спустя какое-то время мне удалось найти родственников в Германии, и мы узнали друг друга в аэропорту Гамбурга благодаря тому, что «Нити» были у меня в руках. Недавно вышел мой сборник воспоминаний «Навстречу ветру», тот самый, который я подарила Ренате. Теперь очень хочется издать 75 стихотворений, написанных за всю жизнь.

У вас лихо началась кинокарьера, но в какой-то момент вы сделали выбор в пользу театра. Как это произошло?

В 1955 году в Ленинград приезжал певец Александр Вертинский. Знакомая моей мамы представила меня ему, а он рассказал, что в Москве снимается фильм «Княжна Мери», для которого я очень подхожу, и попросил принести фотографию. Я принесла, и меня утвердили! Так Вертинский стал «крестным» этой роли. А потом все как-то резко закончилось — меня не утверждали. Но тут опять судьбоносная случайность! В Доме кино ко мне подошел директор театра Ленинского комсомола (ныне — «Балтийский дом». — Прим. ред.) и спросил, не хочу ли я попробовать себя в театре. Я удивилась, но пошла на переговоры и в 1962 году начала работать. Дебютной ролью была Роксана в «Сирано де Бержераке», потом были Лариса Огудалова в «Бесприданнице», Миледи в «Трех мушкетерах» и даже императрица Елизавета Петровна в спектакле «Ванька-Каин». Еще играю в постановках «Русской антрепризы им. Андрея Миронова», например, в спектакле «Баба Шанель» по произведению Николая Коляды, чьи пьесы ставили и Роман Виктюк, и Галина Волчек в «Современнике», и нынешний худрук Александринского Валерий Фокин.

Как вам удается сохранять такую яркую жизненную энергию в 92 года?

Ну, во-первых, это гены. Во-вторых, я была замужем за человеком, который оберегал меня от всего. Мой муж, Борис Агешин (первый советский профессиональный мим, заслуженный артист, прожил в браке с Татьяной Пилецкой 45 лет, скончался в 2018 году. — Прим. ред.). Но пантомима и балет живут всего 20 лет. Поэтому когда он закончил заниматься любимым делом, то полностью растворился в семье. Вероятно, это дало мне возможность держаться и не растрачиваться ни на что. Два года как его нет, и этот период был очень тяжелым для меня. Я только сейчас начинаю себя заново собирать. Мой театр меня поддерживает, помогает, а атмосфера Петербурга, в котором я живу всю жизнь, вдохновляет. Это неповторимо.   

Текст: Алина Исмаилова, Игорь Топорков

Фото: Виктория Назарова

Стиль: Лиля Давиденко

Визаж и волосы: Олеся Абовян

Свет: Skypoint