Алиса Вокс: «У нас отношения внутри «Ленинграда» — как на пиратской шхуне»

музыка

Вокалистка расширила горизонты скандальной группировки, став голосом лирической, хотя и сатирической героини Шнурова: самые сильные песни Сергея Владимировича за последнее время — «Патриотка», «37-й», «Плачу и плачу» — спеты именно ею. Мы устроили Алисе экскурсию с фотосессией по дому эмира Бухарского и расспросили о том, как ее угораздило попасть в «Ленинград».

Детство — отрочество — юность

По рассказам родителей, в совсем юном возрасте я забиралась на табуретки и начинала петь, танцевать или кривляться — в общем, делала то, чем и сейчас занимаюсь. Маме хотелось, чтобы я стала хореографом. В молодости она пыталась устроиться моделью к Славе Зайцеву, но что-то там не срослось, однако креативный подход она применила в моем воспитании: в четыре года отдала меня в студию балета при ДК имени Ленсовета. Перед этим меня год держали на диете, чтобы я была достаточно стройна, — помню, как постоянно хотелось есть. Один год я провисела на балетном станке, как макака, а потом мама отвела меня в детскую студию Мюзик-холла, где на хоровых занятиях в шесть лет у меня обнаружили голос. В результате в первом классе общеобразовательной школы на уроки просто не оставалось времени: шесть дней в неделю я посещала занятия в Мюзик-холле и там же играла главную роль в спектакле «Новогодние приключения Алисы, или Волшебная книга желаний» режиссера Андрея Скворцова. Между занятиями классикой и модерном я делала домашние задания, сидя на полу раздевалок или танцклассов, поэтому меня ругали за почерк и отсутствие прилежания. Поскольку я не успевала нормально учиться, в конце второго класса меня забрали из этой детской студии, но после были музыкальные кружки, я была членом Федерации танцевального спорта, занималась вокалом — представляла район на городских конкурсах. К одиннадцатому классу пришла к выводу, что нужно поступать в Театральную академию, и с легкостью прошла на эстрадное отделение: на вступительных экзаменах нужно было петь и танцевать, а в этом я была сильна. Когда в сентябре мы стали показывать чайник, утюг, зайчика, этюды на оправданное молчание, я поняла: что-то это не мое. Многие говорили, что я еще не нашла своего мастера. Тогда я переехала в Москву, поступила в ГИТИС — и снова сентябрь, и снова чайник, утюг, зайчик, оправданное молчание, и снова не то. Зато там я встретила педагога по вокалу, давшего мне путевку в жизнь, — Людмилу Алексеевну Афанасьеву. Воспитав не одну эстрадную знаменитость, она заставила меня поверить в себя, объяснила, что театр не мое призвание и стоит сконцентрироваться на вокале. А в столице очень хотелось остаться. Я уже работала на постоянной основе: невозможно было выжить на четыре тысячи от родителей. Караоке тогда стало новейшей актуальной темой в столице, где всегда была развита культура чаевых, — мне нравилось барское швыряние гостями купюр на сцену. Сейчас я бы в Москву не переехала, а девять лет назад хотелось всего и побольше: китча, блеска, пошлости жизни, полноты ощущений. Хотелось хапать воздух свободы, оторвавшись от строгих родителей. И конечно, в столице удивительным образом каждый второй гость оказывался продюсером, который собирался сделать меня звездой, надо было только поехать к нему. Благо такие приключения меня миновали. В двадцать лет я вернулась обратно в Петербург, поступила в Университет культуры и искусств, на отделение эстрадно-джазового вокала. Мне повезло, я попала к великолепному педагогу Наталье Юрьевне Пономаревой, которая работала в первую очередь с личностью, а не с голосом. Я благодарна ей за понимание: когда утром понедельника она слышала усталость моих связок после трех ночей перекрикивания пьяной публики в караоке, то давала мне возможность восстановить голос и сдать экзамены позже.

Дорога в «ЛенинграД»

Я встречала много девочек, живущих по принципу «я же и так красавица». В наше время никто не хочет работать над собой, каждый считает себя достойным стать звездой и ждет чуда от небес. Такая пассивная позиция навязывается историей Золушки, которая приехала из своего Урюпинска, работала кассиршей в супермаркете, там встретила продюсера, который влюбился, женился, отдал ей все состояние, сделал ее звездой и тут же умер, а она встретила красивого массажиста, которого полюбила всей душой. В каждой рекламе тебе говорят: «Ведь ты этого достойна» или «Ты такая уникальная». Неправда, таких, как ты, пруд пруди. Моя парадигма: работай и не ной! После возвращения из Москвы я случайно встретила своего бывшего хореографа. Когда мне было семь лет, Ирина Панфилова преподавала мне джаз-модерн, а спустя тринадцать лет она меня узнала и пригласила работать вокалисткой в ресторан-кабаре «НЭП». До сих пор в журнальных рекламных блоках стоит фотография, где я в шляпе с розовым пером. Это был новый для меня формат: нужно было взаимодействовать с публикой намного плотнее, чем в караоке, нести своего лирического героя. Получилось, четыре дня в неделю я работала в кабаре, днем вела свадьбы или корпоративы, выходила на смены поочередно в четырех караоке, дошло даже до того, что они начали бороться за меня. При этом я так разрывалась не ради денег, они для меня лишь бонусы, как в игре, а я с азартом заядлого игрока собираю их.

Однажды мне пришлось импровизировать на сцене клуба Duhless. Под электронный бит диджея я начала напевать известные куплеты, которые гармонически подходили к музыке, и это был успех. Такого формата, именуемого vocal hosting, в России прежде не было. Я изучила его особенности и тренды на Западе, создала запоминающийся глэм-рокобраз, который скопировали потом многие девочки, пришедшие в этот жанр. Я начала много гастролировать — Ереван, Таллин, Турция, Воронеж — и стала неплохо зарабатывать. Тогда мне не удалось устроиться ведущей на радио «Рекорд», но спустя пару месяцев мне позвонили оттуда и попросили записывать для них джинглы, что я и делаю до сих пор. Когда я шла на кастинг вокалистки-сессионщицы в группу «Ленинград», больше всего хотелось посмотреть на Сергея Владимировича живьем. Когда он появился на кухне студии, представился и спросил, знакома ли я с репертуаром, я ответила: «С десятого класса знакома», — на что он пробурчал с ухмылкой: «Какой кошмар». После двух прослушиваний он выбрал меня, за три репетиции я вошла в курс дела, и первое мое выступление состоялось в Германии. Через полгода Юля Коган вернулась из декрета, мы поработали вместе. Уход Юли из группы стал для меня шоком: теперь мне нужно было стать постоянной напарницей Сережи. Я помню свой первый концерт в новом качестве 5 сентября 2013 года в «Чаплин-холле»: то ли на кураже, то ли на испуге я физически выдала больше, чем могла. Конечно, с опытом я наработала свою высоту, моя личная гордость — фа-диез второй октавы. Отношения внутри «Ленинграда» — как на пиратской шхуне: мы команда, мы друг за друга горой, а Сережа — ее гениальный лидер.

Сейчас интернет-поисковики пестрят заголовками «Алиса Вокс разделась на сцене», а это было разовое явление экстаза, причем днем ранее Сережа сделал так же. Мне повезло, мой муж относится ко всему с пониманием. Мы познакомились очень давно, он прошел со мной весь путь становления. Он понимает потребности рабочего процесса, поэтому на многое закрывает глаза, не мучает неуместными вопросами. Он вхож в наш круг, в наши гримерки, прекрасно знает, что Сергей Владимирович счастлив в браке.

Первый год в «Ленинграде» я называла Сережу исключительно Сергеем Владимировичем. Я испытываю к нему безоговорочный пиетет, а уважение к нему растет с каждым днем. Первое время я не могла лишний раз поднять глаза рядом с ним, украдкой смотрела на его затылок в гастрольном автобусе, пытаясь поверить, что он не исчезает, он настоящий! При этом на сцене мы всегда вытворяли по полной программе трэш, разврат и содомию.

На районе

Человек привязан к тому району, где провел детство. Вот Сергей Владимирович родился и провел свою юность в центре, дальше Петроградки не выезжал, поэтому он не представляет, как можно жить на периферии. Для меня же Приморский район — это не серые дома до горизонта, которые видятся Сереже, а Елагин остров во время пробежек, Кировский стадион, когда-то заброшенные парки на Крестовском острове, старый трамвайный парк, яхт-клуб, в другую сторону — Сестрорецк, Комарово, Репино. Сейчас я снимаю квартиру на Пионерской и, выглядывая в окно, вижу много зелени. Ведь каждый видит то, что хочет. Дома квадратиками с детскими садами посередине — мой нынешний рай, и тут же рядом живет папочка, который не молодеет.

Текст: Наталья Наговицына
Фото: Артем Усачев, Алена Кузьмина, Андрей Стрельников, Никита Мурузин
Стиль: Вадим Ксенодохов
Визаж: Анна Булгакова