Павел Деревянко: «Сериал "Домашний арест" посмотрели все. Зрители. Коллеги. Президент»

Вы согласны с тем, что «Домашний арест» дал вам столько, сколько не давал ни один другой проект?

Пожалуй, так. Этот сериал принес мне мощнейший фидбэк. Такого не было ни после «Девяти жизней Нестора Махно», ни после «Обратной стороны Луны». «Домашний арест» посмотрели буквально все. Зрители. Коллеги. Администрация президента. Премьер-министр. Президент посмотрел — мне так сказали. На сегодня это моя самая любимая работа, я получил огромное зрительское «спасибо», и, надеюсь, дивиденды еще впереди.

У нас же как принято: сыграл актер роль, и его начинают забрасывать аналогичными. Что стали предлагать вам?

Если мне будут предлагать подобные роли, то я буду совсем не против. Сам я, знаете ли, пролетарского происхождения. Мои папа, мама, все родственники были рабочие и крестьяне. Многие думали, что и я останусь простодушным Иванушкой, а сейчас, получается, я оказался на другом уровне. Все-таки мэр города. (Смеется.)

Как вам кажется, почему мошенник стал таким важным героем нашей культуры?

На самом деле «Домашний арест» — квинтэссенция нашей жизни. Помимо доблестных чиновников, в нем затрагиваются и другие слои общества: и простой народ, и коллекторы, и пенсионеры, и бедная интеллигенция, которой нужно как-то выживать. Плюс, конечно, хорошая режиссура, точный кастинг, достаточные финансовые средства — а это немаловажно — дали тот самый эффект, отозвавшийся во всех.

Понятно, что «Домашний арест» — это сериал про то, что если ты не будешь работать над ошибками и оставишь все как есть, то так и будешь наступать на грабли.

Абсолютно верно, и все мы постоянно получаем граблями по лбу. От себя же не уйдешь, и я не верю, что можно измениться мигом. Я верю в постепенный прогресс, вызванный работой над собой.

Какие ошибки исправили вы?

Я сильно эволюционировал. Особенно если вспомнить времена учебы в институте — на первом курсе я был самым худшим. А рядом училась куча гениев. Куча. Я ими восхищался, смотрел на них широко раскрытыми глазами. Но потом все куда-то растворилось. А я рефлексировал, работал над собой, и все вырулилось. Я представлял себя в виде кирпичной стены с выбоинами...

Что за выбоины, простите?

Ну, прорехи. Твои слабые места. Главное — эти дыры увидеть, рассмотреть со всех сторон честно и объективно. И когда диагноз самому себе поставлен, ты потихоньку двинешься к изменениям. Еще важны друзья: если у тебя, допустим, вырос на лбу член, они должны прямо сказать тебе об этом. А не лить в уши: «Ты классный! Классный!» Мне как раз сейчас так и говорят, но у меня, слава богу, давно появилось противоядие от этого елея: я продолжаю верить людям, но достаточно трезво отношусь к похвалам.

Что вам до сих пор не удалось реализовать?

Много чего. Хочу теперь в хорошем кино интеллигентных людей играть. Нет, дебилов тоже хочу, но не только их.

Почему вы называете себя в соцсетях Пабло?

О, этот Пабло. Я раньше много путешествовал, по азиатским странам и не только. Когда на вопрос «Как тебя зовут?» отвечал «Паша», начиналось: «Паща?» Нет, говорю, не Паща, а Паша, Павел. А они: «Павель?!» В итоге говоришь «Пабло» — все понимают. Кроме того, достаточно брутально звучит. Ну, и мне нравятся Пабло Неруда и Пабло Пикассо. И Пабло Эскобар тоже.

Продолжаете ли вы диджеить?

Все реже, к сожалению, — свободного времени на это мало. Но хороший музыкальный вкус еще остался. Как и обширная музыкальная подборка. Когда выезжаю за рубеж, обязательно беру с собой колонку и ноутбук. Ну и хоум-пати нет-нет да устрою.

Как часто случаются хоум-пати и кто на них приходит?

Нечасто. Зато какие хорошие люди приходят! С плохими не вожусь. У меня есть знакомые в разных областях. Например, врачи. Знаете, какие врачи, оказывается, беспредельщики?

Режиссеров, продюсеров приглашаете?

Не то чтобы. К сожалению, не умею я дружить с кем нужно. Точнее, дружить умею, а вот поддерживать нужные знакомства — нет.

А вас уговаривают, задабривают, чтобы вы где-то сыграли?

Вот, задобрили, чтобы поучаствовал в спектакле «За двумя зайцами» в театре «Русская песня». Долго уговаривали, деньги хорошие заплатили. Вообще, уговорить меня несложно, я же говорю, что до сих пор верю людям. Тут надо сказать, что в кинокомедии 1961 года эту роль, Свирида Петровича Голохвастого, играл Олег Борисов (легендарный артист БДТ и МХАТа. — Прим. ред.). Меня всю мою творческую жизнь с ним сравнивают. Но театр — это стресс для меня жуткий, я там переживаю, это всегда кошмар. Кино — люблю, я в него, как в океан, ныряю, и мне там комфортно.

Вы заняты в фильме «Конек-Горбунок» — масштабном проекте продюсеров Сергея Сельянова и Антона Златопольского с релизом в 2020 году. Что нужно иметь в виду, когда играешь лошадь?

Достаточную степень самоиронии. Она очень нужна, когда передвигаешься на четвереньках. Там же суть в чем: моя роль создается при помощи технологии захвата изображения. Меня обклеили датчиками, сняли всякие цифровые мерки — мимику, жесты. Далее мне сделали такие специальные ходули, я играю разные сцены и, как могу, мимикрирую под этого коня. Не знаю пока, что из этого выйдет.

текст: Андрей Захарьев
фото: Георгий Кардава