Надежда Михалкова: «Источник сил для актера не только травмы, но и моменты счастья»

Сейчас любая подготовка к интервью начинается с изучения соцсетей героя, а вас нигде нет – ни бэкстейджей со съемок не найдешь, ни про творческие планы не узнаешь. Вас там никогда не было?

Я была в соцсетях, но в какой-то момент решила отдохнуть от них. С одной стороны, это хорошая платформа для рекламы, с другой – ты начинаешь тонуть в потоке совершенно не нужной тебе информации. У меня детокс от бесконечного скроллинга, засоряющего мозг.

Ваш киномуж из фильма «Батя 2. Дед» Стас Старовойтов сказал, что никогда бы не оставил детей на воспитание дедушке и бабушке, как это произошло с главным героем. А вы как к этому относитесь?

С удовольствием бы отдала детей бабушке и дедушке на целое лето. Но, скорее всего, такого случиться не может – я очень по ним скучаю. Конечно, неделю можно отдохнуть, но потом я начну нуждаться, как-то без них слишком чисто, тихо и неинтересно. А на кого же покричать? (Смеется.) В этом смысле я абсолютный эгоист. Даже если я много работаю, мне важно приезжать вечером домой и устраивать определенные ритуалы: когда это не 12-часовая смена, то всегда укладываю детей, с утра бужу, ложусь к ним. Нина любит понежиться («Мама, ну еще пять минуточек»), Ваня более сдержан – он просто замирает.

У них в кровати много игрушек. Каждая рассказывает, как она провела ночь с Ваней или Ниной. Игрушки часто недовольны, что дочь не обращает на них внимания. Дети уже взрослые, но им нравятся такие игры. Скорее всего, им недостает моего присутствия. Хотя, когда я часто с ними, они периодически спрашивают: «Мам, когда ты уже поедешь на работу?» Но у нас все гармонично налажено и никто пока не страдает.

Что первое вспоминаете из своего детства?

Я жила с ощущением, что весь мир – это одна большая Николина гора и что везде такие же большие деревья и так же тихо. И проблемы только из разряда выключили свет, плохая погода, не надел шапку и тебя наказали за это. Я человек загорода и всегда стремлюсь уехать от шума и суеты мегаполиса, потому что до шести лет много времени проводила на даче.

Я рано начала путешествовать, сниматься, ездить на фестивали, поэтому детство у меня чуть-чуть своровали. Но воспоминаний, которые я бы потом прорабатывала с психологами, нет.

Вот актер Вадим Демчог считает, что детские травмы ни в коем случае нельзя лечить. Они – источник силы. Как вы относитесь к тому, что все начали «прорабатывать» мам и пап?

Пусть люди бегут куда угодно, лишь бы помогало. Если человек начинает сходить с ума, пусть обращается к психологу, нутрициологу или энергологу. Но еще сейчас такое время – оно диктует внутреннее состояние. После ковида произошел какой-то слом, когда всех закрыли и привычная жизнь перестала быть доступной. И все вдруг стали погружаться в себя. Может быть, это тенденция или тренд как, например, носить определенные плащи или кюлоты в этом сезоне. Сейчас модно разбираться в себе и прорабатывать детские травмы. И это, наверное, когда-то закончится.

Источник сил для актера не только травмы, но и моменты счастья. Любой опыт, который ты переживаешь, тебе помогает в работе с ролью. Я позитивно настроенный человек и пытаюсь найти свет в конце тоннеля, и, мне кажется, не стоит упиваться какими-то детскими травмами. Актерское мастерство – это профессия. Просто чем лучше артист, тем больше у него штампов и умения их органично применять. Иначе можно сойти с ума или играть все время одну роль.

В одном довольно давнем интервью вы говорили, что ваш главный недостаток – излишняя самокритичность. А с ней вообще нужно бороться?

Некоторые люди любой прокол и проигрыш умудряются сделать победой и показывают, как они классно справились с трудностями. Я бы хотела приобрести такое качество.

Надеюсь, я близка к тому, чтобы радоваться всему что происходит вокруг, и учусь получать удовольствия от каждодневных привычных дел. Хочется жить полегче на этой земле – не чувствовать тот груз, который был возложен за счет определенной истории моей жизни, родословной. Самокритичность хороша до определенного уровня. Когда она начинает портить тебе жизнь — это плохо.

Вашего внутреннего критика больше на режиссерском или актерском пути?

Везде. Если я чем-то занимаюсь, я четко должна понимать, зачем я это делаю. Тогда ты включаешься в это полностью – не важно, играешь или снимаешь. Все остальное бессмысленно.

В декабре закончились съемки драмы «Огненный мальчик», которую вы режиссировали. Главная героиня (играет Юлия Высоцкая) не может определиться – семья или карьера. Вам в жизни приходилось делать такой выбор?

Нет, но я бы выбрала семью. Я всегда выбираю детей – это не обсуждается, это вшитая в материнство функция. Но Господь дает возможность балансировать между ролями матери, актрисы и режиссера. Да, я всегда на связи, и это очень тяжело физически и эмоционально. Но если ты выбрал такой путь, то не жалуйся.

У вашей героини Марии Фроловой в сериале «Первый номер» такой выбор не стоит, но если бы был – Иноземцев или карьера?

Если говорить за мою героиню, то она бы все равно выбрала Иноземцева. Девочки, мы такие, – выбираем любовь, даже если она для тебя отчасти разрушительна.

В «Первом номере» зрители погружаются в мир глянца нового журнала «Лампа». Вам как человеку, который окончил журфак МГИМО, близок такой редакционный мир?

Я вообще не хотела бы работать ни с каким главредом, потому что я сама себе начальник (смеется). Я не могу представить, что мне нужно ездить в офис. 5/2 есть стабильность, к которой ввиду профессии я уже вряд ли привыкну. 

Еще немного про самокритику – пришло ли со временем удовлетворение и ощущение достаточности или гонка за лучшим никогда не кончается?

В последнее время я стараюсь проживать все не только в состоянии движения вперед. Для меня, как и для многих, показатель развития – процесс начала и завершения проектов. Но даже если нет новых, то это тоже жизнь – удивительная и прекрасная, в ней можно много сил почерпнуть. Если постоянно повторять путь, ты будешь идти не вверх, а горизонтально. Сейчас мне интересно останавливаться: можно делать два шага назад, но потом четыре вперед.

Я уже нахожусь на той стадии, когда ты можешь позволить себе чуть-чуть притормозить. Конечно, эта рефлексия существует, когда думаешь, что ты что-то упускаешь. Сейчас ты можешь проснуться и у тебя нет никакого плана, но при этом ты все равно за полчаса находишь себе дела на весь день, где нет ни одной свободной минуты. Хотя тебя об этом никто не просил. И это тоже неправильная, маниакальная сторона. Нужно находить моменты, чтобы не только отдавать, но и брать.

Над какими проектами вы сейчас работаете?

Надеюсь, скоро снимусь в историческом проекте – пока не могу говорить, фильм это или сериал. Еще мы с прекрасной командой пишем несколько сценариев, уже есть четыре серии. Скоро все расскажем. Все это параллельно с другим режиссерским проектом. Может быть, все идет не так быстро, как хотелось бы, но я понимаю, что должно пройти время, чтобы все отстоялось. Потом уже можно и осознанно снимать.

Текст: Анна Горбунова
Фото: Дмитрий Гуричев

Интервью и съемка проходили в отеле Sheraton Nizhny Novgorod Kremlin.