Сценаристка важных сериалов нового времени («Последний министр» и «Оптимисты»!) дебютировала в полнометражном кино: придумала с режиссером Алексеем Попогребским вселенную для фэнтези «Самая большая луна» и сняла докьюментари о подростках.
Вы учились на филологическом факультете СПбГУ и работали журналистом. Почему сериалы?
Даже когда работала в «Афише», я очень хотела заниматься кино. Мой друг Рома Волобуев (режиссер триллера «Холодный фронт» и комедии «Последний министр». — Прим. ред.) начал первым. И как-то позвонил мне и сказал: «Ванина, я знаю, ты хочешь делать сценарии, давай напишем?» Это был пилот сатирического сериала «Завтра» — о том, как оппозиция приходит к власти. Нам казалось, что это смешная и правдивая история, но, кажется, в итоге на нас обиделись все — и оппозиция, и власть. Сериал так нигде и не вышел. Зато многие идеи оттуда потом перекочевали в проект «Последний министр», который мы тоже писали с Ромой. Он спокойно вышел на «Кинопоиске». Вообще, когда появились стриминги, казалось, что у кино и сериалов теперь будет гораздо больше свободы.
Продюсеры подавляют сценаристов — это миф?
Такое бывает, но мне всегда везло! Если ты пишешь не для платформы, а для канала, обычно самое тяжелое — редакторы от канала. У них есть загадочное представление о «простом русском зрителе», которому нужны такие же «простые» истории и «простые» сюжеты про доярку из Хацапетовки. К счастью, продюсеры и режиссеры моих проектов ограждали нас, сценаристов, от их влияния. И за это я особенно благодарна проекту «Оптимисты» (он выходил на канале «Россия». — Прим. ред.). К тому же там я сдружилась с Лешей Попогребским (режиссер, лауреат гран-при «Кинотавра-2007» за драму «Простые вещи». — Прим. ред.) — он был режиссером сериала.
Вместе с Попогребским вы написали сценарий для фэнтези «Самая большая луна». Это ваш первый опыт в большом кино?
Первый художественный фильм, да (в главных ролях — Аристарх Венес и Симона Куст, модель и лицо Saint Laurent. — Прим. ред.). Забавно: в мечтах о кино я планировала уйти от жесткой сериальной рамки — хотела совершенно артовую историю... Но вместо этого мы сделали мегасложную жанровую картину!
Вы говорили, что придумали для фильма «новую мифологию».
Мы не строили Хогвартс, действие максимально укоренено в реальности. Это знакомый всем нам мир, но помимо людей в нем живут фантастические существа — эмеры. Внешне они подобны людям, разве что в выборе одежды и причесок могут быть экстравагантнее. Эмеры питаются человеческими эмоциями, каждому не хватает одной конкретной — ревности, например, или возбуждения. Можно назвать наш фильм фэнтези, но для нас с Лешей это скорее рассуждение про эмоции. Причем ужасно личное: как-то так мы размышляем про природу человеческих чувств.
Фильм был «мегасложным» именно из-за сюжета?
Производство было дико сложным на всех уровнях. Нашим героям от 17 до 20 лет, поэтому хотелось показать и легкость юности, и предельную чувствительность. В то же время было важно развить философскую подоплеку: эмоциональная «подпитка» для эмеров — вопрос жизни и смерти, но многие из них не хотят причинять людям вред. Другая сложность — техническая: в фильме масса таких решений — проектинг, 3D, лайтинг. Наши производственные продюсеры буквально хватались за голову: «Что вы такое написали?» В общем, жестко! Но я верю, что получится очень крутое кино.
Вы, наверное, склонны к мистицизму?
Я — стропроцентный мистик! И Леша тоже. Мы вообще во многом совпадаем. Наверное, по-другому и не может сложиться чуткого соавторства. «Самую большую луну» мы писали в четыре руки: все сцены придумывали вместе. На это ушло два года! Но такая работа приносит какую-то мегапродуманность и «штучность» результата.
Кажется, найти «своего» режиссера — большая редкость.
Это так! Ужасно классно найти соавтора, с которым дружишь — это как найти жену или мужа. Все мои коллеги — друзья в жизни. Меня иногда спрашивают: «Как вы с Попогребским работаете?» Такой большой режиссер. И я вспоминаю свою любимую фотографию: Тарковский с Тонино Гуэрра валяются где-то на кровати с котами и ржут. Я нас не сравниваю! Но вечно все представляют какой-то зал, свечи, гусиное перо... «Самую большую луну» мы писали, лежа на диванах у меня дома — сутками работали, спорили, смеялись.
В пандемию вы срежиссировали фильм-эксперимент «Еще один длинный день»: запустили open-call для подростков и предложили им снять кино о себе. Что вышло?
Мне очень важно работать с подростками. Это как будто возвращает меня из взрослого в детское — для творческого человека это необходимо. Идея проекта принадлежала нашей подруге Лиле Брайнис: ее фонд «Шалаш» занимается детьми с трудным поведением. Лиля предложила нам с режиссером Кириллом Кулагиным развлечь ребят во время карантина. Мы запустили проект в инстаграме: давали подросткам задания в прямом эфире или делали посты. Попечитель фонда, актриса Саша Бортич, рассказала о нем у себя на страничке, ее поддержали Муся Тотибадзе, Риналь Мухаметов, Лиза Монеточка тоже придумала для нас задание. И к проекту присоединилось две тысячи подростков! Мы, конечно, офигели.
Хронометраж получился сродни «Дау» Хржановского?
Основного материала было больше 150 часов. Проект шел долго, задания становились сложнее: те, кто начинал «по фану», устали и откололись. Когда мы монтировали фильм, пришлось от многого отказаться. Даже если ты плачешь от какого-то эпизода, но он не работает на общий сюжет, его нужно убирать. Мне очень обидно за многое из невошедшего — но так устроено документальное кино.
Вы с большой любовью высказываетесь о проекте в соцсетях. Что для вас стало самым ценным в этой работе?
Наверное, отношение героев. То, насколько близко они подпустили нас к себе, как открылись. Например, девочка Карина, одна из главных героинь, сняла, как бреет голову налысо и мама кричит на нее. А в конце фильма Карина говорит маме, почему это случилось, как плохо ей было, а та объясняет, из-за чего у нее была такая реакция. Как будто это кино помогло им стать ближе.
«Еще один длинный день» уже вышел на Premier. Над чем работаете сейчас?
Я пишу сценарий сериала с компанией Pinery. Мне ужасно приятно, что Семен Закружный и его команда мыслят очень похожим образом. Они крутые! Только что документальное кино «Where are we headed?» Руслана Федотова, которое спродюсировали Pinery, получило приз за лучший дебют на ITFA — главном документальном фестивале в Европе. У нас будет детективный сюжет, криминал тоже будет. А главный герой — подросток. Да, моя тема. (Смеется.)
Ваш любимый сериал — из тех, что вы сами написали?
Я очень люблю свою последнюю работу «Выжившие» — сериал-катастрофа, в которую попали обычные люди. Мы с командой и режиссером Андреем Прошкиным, кажется, сумели сказать о многих вещах, которые всех нас волнуют. Получилось местами страшно, местами грустно и смешно. Но точно не скучно.
В 2007 году Лена Ванина вместе с музыкантом и фронтменом «СБПЧ» Кириллом Ивановым вела на петербургском «Пятом канале» программу «Неделя в Большой стране»: со всей серьезностью ведущие допытывались, как живется Дмитрию Нагиеву с титулом «Главный секс-символ страны».
Лена участвует в образовательных программах для подростков. Она работала на сменах в арт-лагере «Камчатка» Филиппа Бахтина, а теперь ведет кинолаборатории в рамках фестиваля «Край света»: первые 4 прошли на Сахалине. Следующая — идет в Калининграде в этом декабре!
Текст: Анастасия Шевченко
Комментарии (0)