Кристоф Оно-ди-Био об истоках творчества и новом романе «Сирена»

Свою литературную карьеру вы начали с блога – это верно?

Это было в 95-ом году, я изучал литературу в Сорбонне, и мне нужно было платить за учебу, поэтому я работал в интернете, а интернет во Франции тогда только появлялся, и мы придумывали сайты, разрабатывали разные идеи. Например, мы создали интерактивное кладбище знаменитых людей — фотографировали могилы известных персон: Джима Моррисона, Сержа Генсбура, Оскара Уайльда — и на праздник всех святых предлагали пользователям прогуляться по интерактивному кладбищу, выбрать свою любимую знаменитость и написать для нее небольшое сообщение. Напоминаю: это было еще задолго до «Твиттера», так что по тем временам это было суперинтересно. И вот от этих сообщений могила «расцветала» — угадайте, у кого набралось больше всего сообщений? Это был Джим Моррисон. Потом мы принесли ему реальные цветы от нашего виртуального сообщества. Позже я стал вести онлайн-дневник, но не свой, а от лица вымышленного персонажа. Мне было 20 лет, и этот блог стал очень популярен: о нем много говорили, снимали про него сюжеты для телевидения. Он назывался «Дневник очень нервного человека» — это была такая отсылка к Бодлеру, к декадентам.

Как появился ваш первый роман?

Видите ли, я всегда хотел заниматься писательством, потому что для меня литература — это что-то вроде самолета, корабля или транссибирского поезда, это способ путешествовать и узнавать новое, выходить за привычные рамки, но главное — литература помогает нам путешествовать внутрь себя, вглубь. Но стоял вопрос: а как, собственно, заниматься этим успешно? Потому что нельзя сказать, что это очень естественное занятие, согласитесь: вот вы сидите один в комнате перед чистым листом и пытаетесь рассказать историю, и вы рассказываете ее не только другим, но и себе самому, — по-моему, это немножко странно. Но в жизни происходят разные события, и не всегда это хорошие, счастливые события, однако они заставляют меня рассказывать истории.
Мой первый роман был связан вот с каким эпизодом: я пытался пройти один вступительный конкурс, очень важный для меня, и там было, допустим, 30 мест, я оказался 31-ым, а мой друг вошел в число тех, кто прошел. И мне объяснили, что если кто-то из этих 30 человек откажется, то я займу его место, ну, или не откажется, а, например, случайно умрет. И тогда я придумал историю о человеке, который оказался 31-ым, как и я, но решил не дожидаться несчастного случая, а действовать. Так получился мой первый роман, и Сезар — герой, знакомый вам по романам «Бездна» и «Сирена», — был как раз тем, кто не прошел конкурс. Кстати, в итоге Сезар все же войдет в тридцатку, а кто-то все-таки умрет. С тех пор, если представить, что моя жизнь — это рельсы, по которым идет поезд, то Сезар — это поезд, который всегда движется по параллельным путям, он всегда рядом.

А из какой истории вырос роман «Бездна»?

Я начал писать этот роман в ночь, когда родился мой сын. Это была сложная ночь: я помню, как санитарка дала мне малыша, чтобы я согрел его, как я впервые взял его на руки, прижал к себе. Я живу на Монмартре, а больница находилась на юге Парижа — получается, что мне нужно было пересечь почти весь город, чтобы вернуться домой. И я нарочно не хотел проделать этот путь быстро, поэтому я сел в автобус, который идет через весь Париж, идет долго, медленно. Я был очень уставший и очень счастливый, меня переполняли чувства. Я сидел, предаваясь своим мыслям, и в какой-то момент в автобус вошли молодой парень и девушка, они были очень красивые! Девушка положила голову парню на плечо, и тут я подумал: теперь у моего сына будет возможность жить, он сможет влюбиться, переживет такие же чувства, как эти ребята, у него будет своя история — и я подумал, что это гениально! Мне захотелось написать такую книгу, в которой будет все, что важно и дорого мне, книгу, которая, когда меня не станет, будет энциклопедией жизни для моего сына, и главная тема этой книги, конечно же, любовь. Я решил, что не буду рассказывать историю своей жизни, но я расскажу историю абсолютной любви, чтобы показать, что это самое важное в жизни. И, закончив работу, я подумал: теперь я могу умереть, потому что оставил своему ребенку роман о том, что я люблю в жизни, и о том, что для меня значит жизнь. 

Как вы уже поняли, я всегда использую Сезара, чтобы рассказать о том, что происходит со мной, — он появляется во всех моих романах, и в какой-то момент я решил, что пришло время подарить Сезару женщину — сильную, независимую, прекрасную, невероятно интересную — такую женщину, каких люблю я сам и каких мне, может быть, даже доводилось встречать. Так появилась Паз.

В ваших романах, кроме истории любви, звучит и история цивилизаций, столкновения культур и глобальных процессов, которые происходят в мире, — вы тревожитесь за будущее человечества?

Когда я говорю, что это романы о любви, я не хочу сказать, что в них важны только взаимоотношения между двумя людьми. Поэтому и Сезар говорит своему сыну: «Когда ты видишь пару, знай, что это всегда война». Я не имею в виду войну между влюбленными — я говорю о противостоянии этих людей обществу, в котором они живут, контексту, в котором они находятся. В обоих романах: в «Бездне» и в «Сирене» — я стремился описать современный мир таким, каким я его вижу, и мое отношение к нему, я писал о том, что меня волнует, — это положение Европы и всего западного мира, скорость современной жизни, социальные сети. И, конечно, есть еще одна вещь, которая очень важна для меня, — это как раз то, что ищет Паз: контакт с античным, древним миром, контакт с началом жизни, — она ищет начало мира, его истоки.

Я уверена, что каждому, кто прочел «Бездну», хотелось бы узнать, кого вы поддерживаете: вы на стороне Паз или Сезара? У нас с подругами едва не доходит до драки, когда мы говорим об этом.

Мне хочется, чтобы читатель сам решил, чью сторону принимать, потому что я веду его только до середины пути, но вторую часть читатель должен пройти сам.
Вы знаете, во Франции роман «Бездна» получил две совершенно разные награды: Гран-при французской академии и приз «Ренодо» — приз лицеистов, который вручают школьники. Я встречался со школьниками во время вручения этой награды, их было несколько сотен, там было много девочек, и они были возмущены поведением Паз, говорили, что она, должно быть, просто глупая, странная: у нее же было все, был парень, который ее очень любил, а ей все равно чего-то не хватало. Вы тоже, наверное, так думаете?

Ну, не так уж я проста, как лицеистки!

Безусловно. Поэтому только для вас я это сейчас и скажу, другому человеку никогда бы не ответил: понимаете, Паз — это одновременно очень молодое существо, но, вместе с тем, и очень древнее, она скорее мифологический персонаж, чем реальный. Паз — это момент, это инстинкт, а Сезар — просто европеец старой закалки, который устал от всего на свете. Хотя раньше он тоже был таким: был интересным, жил настоящим, все новое привлекало его, он был открыт жизни, но он утратил это, сейчас он смотрит на мир сквозь призму определенных отсылок и разочарований. Он сам виноват в том, что потерял возлюбленную. А Паз — она волшебная, поэтому книга, названная в России «Сирена», на французском языке называется «Верить в чудеса»: Паз — это чудо.

Вот мы и подошли к роману «Сирена»: вы написали его, потому что вас не отпускали Сезар и его история?

Дело в том, что после выхода «Бездны» читатели часто спрашивали меня: скажите, а Паз — она вообще хотела бросить свою семью, или она собиралась к ней вернуться? И я подумал: раз читатели задают этот вопрос, значит, Сезару уж, тем более, это не дает покоя, потому что я-то все знаю, но Сезар не знает. И тогда я написал эту книгу, чтобы помочь Сезару. Я подумал: надо направить к нему кого-то, кто сможет его спасти.
А еще можно сказать, что этой книгой я расплачиваюсь с людьми, которые в детстве спасали меня самого, рассказывая истории, и теперь я возвращаю им долг. Например, у меня была учительница греческого языка, которая мне очень нравилась: она раскрашивала нашу жизнь в яркие краски, ведь я из Нормандии, а там слегка мрачновато, а она добавляла солнца в наши жизни и знакомила нас с персонажами, которые дали нам поверить в чудо.
Возвращаясь к нашим героям, должен сказать, что мне, конечно, было ужасно печально прощаться с Паз и я не хотел, чтобы Сезар влюбился в другую женщину.

О, да! Я ужасно ревновала его к новой героине — Нане!

Но ничего же не произошло.

И слава Богу!

Понимаете, мне нужно было, чтобы Сезар снова начал жить, ведь он стал отцом семейства и ему пора возвращаться к жизни.

У нас есть шанс увидеть Сезара снова?

Думаю, да. А вам бы этого хотелось?

Очень!

Это забавно. Если честно, я бы хотел увидеть Сезара в конце его жизни, когда он уже многое повидает, мне бы хотелось описать такого красивого пожилого мужчину, но для этого мне нужно еще пожить.

Текст: Анна Лобова

Фото: Антон Шмелев