Художник Иван Серый о гоп-культуре, доброте и своих новых проектах

Широкая общественность узнала о тебе после того, как вы с Таней Константиновой сделали первую работу из серии «Маленькие миры». Этот проект выглядел проявлением бесконечной веры в людей. А теперь оказывается, что ты с окраины Сормова и в курсе того, как мир вообще устроен. Так что с твоим мировоззрением?

Дело не в вере в людей и не в наивности типа «Ах вы мои глупцы, украли! Ну ладно, еще одну сделаю!». Я же все понимаю, это стрит-арт, он не живет вечно и не для этого создается. Конечно, я не думал, что кто-то эти работы будет красть, но предполагал, что сломают. Когда мы это придумывали с Таней, решили, что не будем из проекта делать какое-то «Черное зеркало», он должен быть просто добрым.

Не поступало заказов на коммерцию?

О, это у нас впереди, потому что в нашей новой галерее можно будет арендовать помещение. Futuro же сдается в аренду, вот и мы будем. Можем там корпоративчик провести. Ну не на сто человек, конечно. Например, на двадцать. Я готов даже слепить двадцать фигурок с лицами. Дорого, конечно, это встанет кому-то. Зато весело.

Давай поподробнее об этом?

Мы забрали у Futuro часть пространства и открыли там свою галерею Futuro minor. Там даже смотрительница есть, как в старые добрые. Проводим выставки разных актуальных художников. Если продаем их работы – оставляем себе процент. Если творчество автора нам не очень нравится, то он может заплатить, чтобы выставиться, сделаем аренду по дням. В общем, я уже прихожу туда как король, сам решаю, кого выставлять. (Смеется.) Да это забавно! 

А как сложилось твое сотрудничество с Futuro? Ты же сейчас на контракте?

Да я как-то хвостиком увязался за Максимом Труловым и Ксюшей Ласточкой. С Труловым-то мы давно друзья, еще с Сормова, с первого класса вместе учились, рисовать вместе начали. У него с Ксюшей образовался дуэт, они решили в Futuro податься, а потом позвали меня, мол «Приходи, тут классно». Но с Ксюшей у них какой-то общий стиль, а у меня свой, свои приколы.

Радикально как-то образ жизни с этого момента поменялся?

Капец как поменялся! Это был серьезный перелом. Я перестал рисовать на заказ, а раньше именно так зарабатывал на жизнь. Курить бросил внезапно. Не то что это было требование Майи Ковальски (директор галереи Futuro), просто к тому моменту все уже катилось в какую-то трубу и было очевидно, что это совершенно не по-взрослому. Оно и сейчас не по-взрослому, и наверно никогда не будет, но тогда было как-то слишком.

Что дает это сотрудничество?

Прекрасную мастерскую, все материалы для работы, возможность выставляться на крутых выставках типа Cosmoscow, организацию продажи работ. Не могу же я сам выйти на улицу и начать торговать. Хотя у меня в планах выставиться на Покровке вместе с теми ребятами, которые там стоят. Получится очень крутой проект.

До этого ты как жил и работал?

Я делал рисунки на заказ. А сейчас я пишу для себя и от души. Так или иначе это все об одном и том же. Разница в том, что в свободное от работы время я занимался всякой фигней, а теперь просто рисую, и нет свободного времени. Но лайфстайл остался тем же, мне не надо ходить в офис пять дней в неделю по восемь часов. Живу и не обламываюсь. На двадцать тысяч рублей в месяц.

Мотивация к развитию какая-то остается?

Тринадцать лет назад, когда мы начали рисовать граффити, мотивация была такой, поверхностно-соревновательной. Надо было рисовать круче, потому что ребята делали еще круче. Это в какой-то форме осталось. Смотрю, как Трулов с Ласточкой работают, и хочется их переплюнуть.

На улицу-то вы выходите?

Ну вот «Маленькие миры» – это уличный проект, еще есть задумки. Этим интересно заниматься, потому что все получается бескорыстно. Просто делаешь и не жалеешь.

То есть после «прописки» в галерее, художник не перестает быть уличным?

Ну я же не уличные работы в галерее продаю. Улица – это мой бэкграунд. Я же не тру граффитчик, который на поездах рисовал, чтобы про меня теперь сказали: «О, продался». У меня два эти направления существуют параллельно. Если посмотреть на то, что сейчас представлено в галерее, единственное, что связывает эти работы с улицей: они сделаны аэрозолем. Но я не создавал ничего подобного вне галереи. Я просто рисовал веселеньких персонажиков. Начнем с того, что не было у меня никогда такого стилька, за который можно было сказать: «Ну это Ванек Серый». И по тем работам меня не получится потом случайно узнать в галерее. В общем, я спокоен. Да и вообще, как хочу, так и живу. Это мое дело, где и как рисовать.

Выставка «Окраина» – это рефлексия твоего прошлого? Почему вообще такая тема?

Все началось с того, что Майя сказала, что мне надо сделать свою персональную выставку. А я люблю постапокалипсис и почему-то начал эту тему примерять на российские реалии: а как будет у нас. Сложилось впечатление, что главенствующими классами будут гопники и менты. Вот как мутирует гопник? У него будут глаза как у лошади, чтобы видеть, кто к нему сзади подходит. В тюрьме в душе это было бы очень полезно! Вот так я решил сделать этого огромного трехметрового пацана-мутанта.

Тематика такая, потому что это касается моего прошлого, тех людей, с которыми я вырос. Мы разошлись в абсолютно разные стороны, и выставка об этих направления. Мне кажется, это довольно любопытно. Ну кем может стать пацан с района, когда вырастет? Я об этом рассуждаю через триптих с «Окским»: что можно сделать с бутылкой? Можно быть обычным пацаном и просто бухать; можно быть злым пацаном, разбить бутылку, кого-нибудь ударить и сесть в тюрьму. А можно быть странным инакомыслящим пацаном и начать революцию с помощью коктейля Молотова в этой бутылке. Потом друзья на выставке сказали: «А вот же еще четвертый путь, можно быть как ты».

У меня было два друга, мы с ними в детстве катались на скейтах. Оба из неблагополучных семей. Они общались с нами – со скейтерской тусовкой, и с гопниками, которые воровством занимались. С нами катали, а с теми бухали. А потом один из них повесился, потому что, видимо, устал бухать и не хотел видеть свою жизнь такой и дальше. А второй общался в том же кругу, но потом зажил нормальной обычной жизнью. Что заставляет нас делать определенный выбор? Почему я не стал гопником? Было много моментов, когда можно было свернуть не туда. Но, видимо, мамка вовремя домой загоняла.

Вся эта атрибутика окраин остается актуальной? Все так? И люди такие существуют?

Мы делали как-то заказ к 9 мая с одним художником. Я стою на лестнице, доделываю работу, а тут подваливают пацаны, падают на корточки и начинается: «Ээээ, пацаны, ну красиво, красиво, а можете нам самолет [нарисовать]?» Жалко нельзя текстом передать мою интонацию. Я сначала не поверил, что это не актеры Comedy Club, я думал настоящие такие выродились. Но нет. А таксист лет сорока мне как-то весело рассказывал, как они раньше надевали спортивные костюмы и ездили [бить] неферов. Он ведь не осознал, что глупостями занимался. И своему сыну он скажет так же поступать. В общем, искореняться это все будет очень долго. Потому что система ценностей не сильно изменилась. Новое время – старые привычки. Как трехметровый чувак на моей выставке щелкает не семечки, а мидии. Да, он ест мидии, но он остался чуваком.

Фото: из личных архивов героя, обложка - Илья Большаков.