Павел Отдельнов: "Меня интересует микроистория — история, рассказанная "маленьким" человеком.

Откуда у вас появился интерес к техногенной теме?

Я родился в Дзержинске, где на предприятиях работало несколько поколений моих предков. В данный момент эти заводы приходят в упадок, некоторые разрушаются, другие становятся платформой для новых производств. Когда видишь, как места, мимо которых каждое утро ходил в школу, исчезают, появляется потребность зафиксировать их в памяти. Интерес подстегнула пропасть, которая возникает между прошлым и настоящим моего города. Еще важную роль играет история моей семьи: так получилось, что отец всю жизнь жил и работал в районе восточной промзоны, которую я как раз исследую.

Какую цель вы преследуете в своей выставке “Химзавод”?

Выставка построена на принципе Work In Progress (с англ. работа в процессе — прим. ред.), который объединяет несколько проектов. Два года назад у меня была большая персональная выставка в Арсенале под названием “Белое море. Черная дыра”. Она стала своеобразной альтернативой краеведческому музею. Меня, как художника, интересует микроистория, рассказанная маленьким человеком или выброшенной вещью. Выставку “Химзавод” нельзя назвать исключительно исследовательской: она существует на стыке краеведения, изобразительного искусства и истории. В ней я рассказываю об истории заводов восточной промзоны через погружение в картину, цитаты из неизданной книги Лии Аронович, отрывки из рассказов моего отца и пространственные инсталляции. Для визуального раскрытия замысла выставки я подготовил документальные фильмы о восточной промзоне и о шламонакопителях, которые находятся вокруг Дзержинска. Кстати, в фильмах звучит музыка моего брата Леонида и его группы KernHerbst — получилась семейная коллаборация.

Изучая природу промзоны, вы так или иначе затрагиваете ее индустриальное происхождение. Каким вы видите сам процесс индустриализации? В нем больше созидательного или деструктивного?

Период индустриализации — амбивалентная вещь. С одной стороны, она увеличила мощь страны, но в то же время уничтожила крестьянство, повлекла за собой коллективизацию и многие явления, которые сказываются на нас до сих пор. Убийство российской деревни — тоже вина индустриализации. Тем не менее, она была необходима государству. Это понимал еще Николай II, который начал промышленное развитие страны, и масштабно продолжили в Советском Союзе вместе со строительством городов вокруг предприятий. Тот же Дзержинск рос вместе с производствами. Первые рабочие, они же жители города, селились в землянках, бараках и коммуналках. Таков был способ организации труда и жизни советского человека. Город становился мечтой, которая каждый день вела людей на стройки ради прекрасного будущего. Удивительно, как логично в начале строительства Дзержинска было спланировано формирование улиц и как с наступлением шестидесятых годов город стал терять свое лицо. Если в период сталинской застройки создавали архитектуру с античными элементами, то с наступлением хрущевских времен все постройки становятся блочными и стандартизированными. И, наверное, вместе с обезличиванием архитектуры растворилась та самая мечта о городе будущего.

Тем не менее, то, что случилось с архитектурой в 60-ых, мы уже воспринимаем как наследие.

Определенно, но этим наследием важно правильно распоряжаться. Однажды я был в Восточном Берлине, в районе Марцан. Он считается достаточно депрессивным. Там у меня сложилось ощущение, что я попал в родной Дзержинск времен детства. Потому что если сейчас проехать по Циолковке (проспекту Циолковского в Дзержинске — прим.ред.), то мы обнаружим бесконечный визуальный шум в виде повсеместных рекламных баннеров и вывесок. А в Марцане стараются разумно сохранить ту самую архитектуру времен ГДР и при этом создать пространство для жизни в современных условиях.

Дело в разнице менталитетов?

К сожалению, мы не умеем ценить то, что у нас есть. Мы демонизируем “вчера” и идеализируем “позавчера”. Когда-то пройдет время, и история СССР станет периодом, на который все снова обратят внимание. Меня импонирует внимательное и бережное отношение к наследию, в том числе и советскому. Например, голландский архитектор Рем Колхас очень бережно отнесся к реконструкции здания ресторана “Времена года”, где сейчас располагается музей современного искусства “Гараж”. Он восстановил из руин произведение советского модернизма, сохранив аутентичные декоративные элементы, плитку и мозаику. Будучи большим поклонником советской архитектуры, Колхас считает, что некоторые районы пятиэтажных застроек достойны занять место в списке объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, и это здорово.

Фото: Архив художника