Сергей Шнуров: «Художественная среда, как депутаты ЗакСа, — никто не знает, как выглядят эти люди»

Наболевший вопрос: почему выставка «Ретроспектива брендреализма» Сергея Шнурова была показана не в Эрмитаже?

Сергей: В Эрмитаж мне рано еще, лет через пять можно будет. Нужно действовать поступательно. Даже у боксеров есть рейтинговые бои: чтобы дойти до главного соперника, нужно победить в предварительных схватках. Вот у меня пока идут такие бои, поэтому Эрарта оказалась подходящей для них площадкой. Персональную же выставку в Эрмитаже я рассматриваю как аналог звания чемпиона мира — до него нужно дорасти.

А с кем деретесь?

Сергей: С общественным вкусом. Со времен Маяковского ничего не изменилось.

Дмитрий: Сергей начал сразу с музея на букву «Э», поэтому процесс правильно запущен. В искусстве так: на какую букву начнешь, там и останешься.

Искусство Сергея неоднозначно оценивается профессиональным арт-сообществом. Дмитрий, вы не побоялись испортить свою репутацию, взяв его под свое искусствоведческое крыло?

Дмитрий: У нас узкая профессиональная тусовка. Этот междусобойчик должен быть разбит — Сергеем, музыкой, театром, кино. Разные сферы должны вторгаться друг в друга. Посмотрите немецкий павильон, одержавший победу на Венецианской биеннале в этом году (частью проекта стали ежедневные пятичасовые перформансы. — Прим. ред.). Он работает на соеди­нении искусства и театра, вот такой компот сегодня и одерживает победу.

Сергей: Художественная среда существует, как депутаты ЗакСа, — никто не знает, как выглядят эти люди, как их зовут. Если они напишут манифест, то, может, его и напечатают в газете «Петербургский вестник», но их мнение не будет иметь никакого значения. 

А чего не хватает выставке Сергея в Эрарте, чтобы ее можно было показать в Эрмитаже?

Сергей: Это вопрос биографии. Что я буду производить — неважно. Главное, чтобы линия судьбы шла красиво.

Дмитрий: Есть у нас такая формула в Эрмитаже: «Пусть умрет, потом приходит».

Сергей: Опираясь на философа Ролана Барта и его ключевое для постструктурализма эссе «Смерть автора», в котором тот утверждает, что текст и его создатель не имеют отношения друг к другу, могу сказать, что я уже практически умер в брендреализме. Как художник, я в нем не существую. Я заблаговременно похоронил себя.

Дмитрий: Подготовился.

Где искать художественные корни брендреализма?

Дмитрий: Есть книга Джонатана Сибрука Nobrow — о том, что существует искусство low brow и high brow. High brow — это Хворостовский, а low brow — это когда человек на гитаре играет в переходе, а есть no brow — ни туда, ни сюда, но оно несет свой кумулятивный заряд, который бьет в самый мозг или…

Сергей: В зависимости от того, что у кого осталось.

Ян Фабр сказал, что искусство должно бить не только в мозг, но и между ног.

Сергей: Если продолжать боксерские параллели, то бить между ног нельзя. Но в уличных драках эти правила не действуют, так что бей, куда попадешь. Вот мой принцип. Куда попал, то и хорошо. Главное, чтобы противник был повержен.

Дмитрий, вы на открытии выставки «Ретроспектива бренд­реализма» сказали, что Сергей играет в искусство, а не создает его.

Дмитрий: Из всех работ, что были представлены на выставке, Сергей ни одной не создал своими руками. Ничего не выпилил лобзиком, не покрасил краской. Он только придумал все это. В этом суть брендреализма, который оперирует более глобальными вещами, чем просто холст и концепция. В этом и есть игра, ерничество над художниками.

Сергей: Я из художественного процесса исключаю муки творчества.

Получается такой уорхоловский фабричный процесс?

Сергей: Уорхол — это библиотекарь современности, свидетель быта и бытия. У меня вопрос стоит по-другому. А есть ли это бытие? Чему я свидетель?

Получается, стоит воспринимать этот проект как высмеивание современного искусства в вашей фирменной художественной манере?

Сергей: Мне не нравится слово «высмеивание», потому что многим кажется, что кто-то что-то высмеивает, но высмеивать нечего: если вы включите телевизор, то можно смеяться бесконечно, а высмеивать смех невозможно. Это все равно как глупому человеку объяснять высшую математику. Бесполезно.

То есть вашу выставку нужно смотреть с серьезным лицом?

Сергей: Тут не нужна маска, нужен широкий взгляд и открытые глаза. Что есть выставка? Почему это художественное пространство? Что это за сакрализация? Почему образ художника у нас практически с нимбом? Почему он должен делать искусство своими руками? Поднимаются существенные, большие вопросы.

Дмитрий: Всегда считается, что художник должен быть привязан к обществу, он должен выражать дух времени, а общество реагировать на это. А общества, на самом деле, нет. Культура в ужасном состоянии. Есть арт-тусовка из тысячи человек, а остальных интересует, какой у них телефон, какая машина и где заработать денег. Общество существовало в XIX веке до Первой мировой войны, а потом оно закончилось. Эта связь художника с обществом уже никого не волнует. Серегу грузит какая-то тема, валятся на него бренды со всех сторон, он пытается все это снять с себя, забыть о них, наделав этих работ. Провел выставку, успокоился, снял проблему.

Дмитрий, как мы видели в вашем инстаграме, на биеннале вы «выгуливали» цветастую куртку Сергея. Это был ваш совместный художественный проект — «путешествие куртки Шнурова в Венецию»?

Сергей: Куртка оказалась на чужих плечах, не самых плохих. Вот она и ездит. В этом нет никакого художественного жеста, хотя, если вы увидели, наверное, все-таки есть.

Может, на следующей биеннале вы действительно выступите вместе и покажете выставку художника Сергея Шнурова под кураторством Дмитрия Озеркова?

Сергей: Может быть и так, но пока есть предложения провезти мою выставку по стране, потому что, например, в Нижний Новгород со времен передвижников вообще никто не заезжал. (Смеется.) Такого гастрольного искусства уже давненько не было в нашей стране, а я люблю подобные вещи, и, мне кажется, это именно то, чего действительно нам не хватает. Это то, что может не скрепить (от слова «скрепа»), а связать наш народ (от слова «связь»).

Дмитрий: Эта тема про связь все время присутствует у Сереги. Надо делать искусство, а не говорить про него. Сегодня мы много обсуждаем: какое искусство нужно, какое можно. Теряется главное — надо делать искусство. Надоело обсуждать слова.

Сергей: Это как с ЖКХ: можно бесконечно проводить собрания по поводу того, что пора бы отремонтировать двор, но его никто не ремонтирует. Все только спорят, коричневая краска или желтая. Ну, вашу мать, давайте уж какую-нибудь!

Дмитрий: Когда ничего не происходит — это плохо, тогда вода сразу начинает цвести.

Сергей: Как Финский залив.

Дмитрий: За дамбой.

Текст: Саша Карпова

Стиль: Полина Апреликова, Роман Кянджалиев
Визаж: Ольга Васильева
Прическа: Иван Иванов (PARK by OSIPCHuK)
Благодарим Fitness House за помощь в организации съемки